— Да уж, как-то даже обидно, я бы хотел инструкторам показать, — вздохнул я, — как раз появилось время заехать, навестить.

— Ну кто надо и так знает, — улыбнулся он, доставая из сейфа следующие вещи, — а вот это держи, носи с гордостью.

Он передал мне документы на значок «Мастер спорта международного класса СССР» и сам знак.

— Спасибо, — прикрепил я его себе на грудь, — не орден, но всё равно приятно.

— А да, раз такое дело, — опомнился я, доставая из кармана заграничный паспорт переданный мне Игорем, — сможете поставить разрешение на выезд?

— Это от Щёлокова? — спросил он, забирая документ.

— Ну я сам этим точно не подрабатываю, — развёл я руками.

— Ладно проверим, пришлю весточку, — сказал он, — поговори с Ирой, я как найду врачей, назначим встречу.

— Спасибо Виталий Валентинович, — улыбнулся я, поскольку впервые за долгое время узнал наконец его имя.

— Ваня, для тебя по-прежнему товарищ Белый, — погрозил он пальцем.

— Ладно, — попрощался я с ним и пошёл на выход. Пропуск у меня был сюда постоянный, его не стали аннулировать после Олимпиады, так что сопровождающий больше не требовался.

— Иван! — позади внезапно раздался строгий женский голос, который я узнал, поэтому ускорил шаги.

— Добряшов!

На мою беготню стали обращать внимание, поэтому пришлось замедлить шаги и предстать перед взглядом разъярённой фурии.

— Лена, — не очень искренне улыбнулся я, — как же я не рад тебя видеть.

Она открывала рот, закрывала его, словно пыталась сказать много чего, но окружающие люди не давали ей этого сделать.

— Какая же ты скотина Добряшов, — наконец она подобрала нужные слова, — у меня из-за тебя большие проблемы были. Не мог по-хорошему сказать, что ли?

— Так я решил озвученную тобой проблему. После твоего отъезда Денис стал как шёлковый! Работал и ни на что не отвлекался.

Она пристально посмотрела на меня, словно ища хоть каплю раскаянья, но его не было и в помине.

— Редкостная свинья, — наконец заявила она, повернулась и пошла, гордо виляя подкаченной попкой.

— «Так Никита, стоять, — я заставил отвести от неё взгляд, — у тебя уже есть девушки, куда ещё одна».

Поэтому повернувшись, пока она не передумала и не вернулась, я пошёл быстрым шагом на выход. С такими новостями я сразу же направился на квартиру, которую мы снимали и рассказал всё Ире. Девушка сначала испугалась, что я рассказал всё в КГБ, но мне удалось её убедить, что для них всё зашло слишком далеко, чтобы можно было это списать как на случайности или неприязнь высшего руководства страны лично от моей персоны. Я сам был не настолько значимой фигурой, чтобы ради меня подставлять внедрённых агентов, как это произошло в Мексике, а это значило, что за этим стояло что-то ещё, многие люди в КГБ не были дураками. Мы с ней договорились ничего не говорить о делах в интернате, и уходить от всех вопросов, не касающихся проблемы конкретно с Пнём. Мои секреты, должны были остаться секретами.

Теперь, когда этим делом занялись серьёзные люди, мне стало морально легче, и я налёг на тренировки, как у себя на базе ЦСКА, так и в школе КГБ, которые при моём первом посещении после возвращения, заставили-таки выпить пятьдесят грамм спирта за орден, почему-то они гордились им даже больше, чем я сам. После празднования, мне предложили на выбор программы, которые сейчас шли в школе по переподготовке, и я выбрал интересные себе, с учётом моих недавних приключений. Хотел я налечь на огневую подготовку, а также на бесшумное устранение людей, ну и конечно, мои обязанности как инструктора никто не отменял. Хотя с каждым разом группы курсантов были всё более подготовленные, знали все мои фишки, поэтому всё труднее и труднее стало уходить от погони. Но, хотя бы это развлекало и развивало меня с этой стороны, чтобы совсем уж не чокнуться от монотонных и изматывающих тренировок по бегу, которые снова вошли в мою жизнь, так как развлечения конечно хорошо, но чемпионат СССР и Европы в следующем году никто не отменял. Кстати, как я узнал, первый должен был пройти опять в Киеве, а это немного пугало меня с учётом того, что Пень опять мог с помощью своих друзей наделать мне гадостей.

Ещё одним важным делом, хоть и очень волнительным, был звонок в Звёздный городок, но ответил не Юрий Алексеевич, а его жена Валентина Ивановна, которая обрадовалась моему звонку, но огорчилась, что мужа сейчас нет, поскольку он находился на испытании нового самолёта. Она записала номер, по какому сможет меня найти, и пообещала, как он приедет, то сразу позвонит. Положив трубку телефона, я с облегчением закрыл свою последнюю обязательную «галочку».

— Ваня, тебя, — Ира сонно хлопая глазами, вошла в спальню и потыкала рукой в сторону прихожей, где стоял телефон.

— Кто так рано? — удивился я, вставая и проходя мимо девушки, поцеловал её в щёку.

— Алло?

— Иван доброе утро, — зазвучали знакомые нотки маклера с недвижимостью.

— Давид Маркович? — удивился я.

— Иван, есть отличный вариант, — заторопился он, — его отдали на реализацию мне и ещё двум людям, поэтому нужно поспешить с просмотром, пока нас не опередили. Я уже ездил сам, и скажу вам, что такой шанс бывает один раз в пару лет. Я вам рекомендую его срочно посмотреть пока не проснулись конкуренты!

— Называйте адрес, сейчас только умоюсь и приеду.

— Отлично Иван, буду вас ждать на месте с ключами.

Ира тоже захотела поехать, поэтому мы немного дольше прокопались, но всё равно приехали очень рано, зимнее солнце ещё толком не успело даже осветить улицы столицы. Маклер был на месте, ожидая нас в своей машине.

— Идём, — он показал на дом, находившийся за высоким забором, за которым виднелась зелёная зона, — полностью закрытый кооператив, никто посторонний не сможет сюда попасть. Просто идеальное место.

— Почему тогда его продают? — поинтересовалась Ира, прижимаясь ко мне и беря под руку.

— Это никогда не говорится, — еврей пожал плечами, — и вопросы задавать неуместно.

Мы прошли по миниатюрному ухоженному садику и попали во входную группу, где дежурило сразу два крепких парня. Давид Маркович подошёл к ним, показал ключи и записку, те прочитав её, кивнули и вернулись на место. Я был честно говоря в шоке, даже не представляя себе, что в СССР были подобные дома, хотя это Москва, центр города и элита, а я прикоснулся к этому только став депутатом уже после двухтысячных, а до этого конечно мог только мечтать о подобном уровне жизни.

Подъезд был чистейшим, кругом итальянская плитка из мрамора, кадки с цветами, и большой лифт, доставивший нас на последний этаж. Квартир было всего четыре на этаже и Давид Маркович открыл первую из них с цифрой «44», что заставило меня вздрогнуть.

— Доброе утро, — женщина в опрятном платье по покрову с явной отсылкой на гувернанток дореволюционной России, встретила нас в прихожей, — пожалуйста можете проходить.

Посмотрев на дорогущий паркет и персидские ковры на полу, я разулся, и Ира сделала то же самое. Женщина стала сопровождать нас по дому, показывая комнаты и говоря их назначение.

— Вань, я хочу её, — мы прошли только три, как ко мне повернулась Ира, — мне всё нравится.

— Ты даже н досмотрела, — удивился я.

— Вань, — меня взяли за руку.

Я вздохнул и повернулся к улыбающемуся при этой сценке Давиду Марковичу.

— Оформляйте бумаги.

— Видите Иван, моё чутьё меня редко подводит, — улыбнулся он, — вариант и правда вам понравился, как и мне.

— Мы вам больше не нужны? — спросил я его.

Он отрицательно покачал головой.

— Сейчас же внесу задаток, чтобы её не перехватили, и займусь оформлением сделки.

— Спасибо Давид Маркович, — я пожал ему руку, когда мы спускались вниз, — по моему варианту пока глухо? Знаете, после осмотра сегодняшней квартиры, я сейчас бы не отказался от такой же.