Как и повсюду в Аду, обитатели местной фауны были ужасно уродливы и унылы. Достигнув дна, я начал медленно шагать по грязи в ту сторону, где, как я считал, располагался берег (если я был не прав, то меня ждали серьезные неприятности). Я осторожно обходил колючие создания, которые могли бы сойти за морских ежей, если бы они не плавали по реке и не были бы шириной в два метра. Плоские дискообразные крабы с пугающе человеческими лицами скакали по камням на дне реки, поднимая облачка ила, когда они убегали от хищников — острозубых челюстей с плавниками. Несмотря на ограниченный запас воздуха, я на мгновение остановился, когда прямо надо мной проплыла огромная тень, слегка щелкнувшая хвостом. Мне не удалось ее рассмотреть, но она была покрыта костными чешуйками, а ее рот открывался так широко, что она могла бы проглотить Бобби Доллара с парочкой его друзей и не подавиться. Я не надеялся, что смогу уплыть или побороть эту тварь — она ведь была размером со школьный автобус, — так что я просто припал ко дну. Пережидал я долго, но наконец эта живая субмарина проплыла мимо, и я смог продолжить свой путь. Затем, кажется, я видел кальмаросвина, который на самом деле был немного похож на моего друга Жировика в обличье свиньи — только Жировик был поменьше автоцистерны и у него изо рта не росли двухметровые щупальца. К счастью для меня, этот отвратительный ублюдок был слишком занят поиском обеда из несчастных жителей мутного дна, чтобы заметить еще и меня.

Было трудно ограничиваться лишь быстрыми вдохами, медленно передвигаться, когда меня окружали монстры, и я чувствовал, что воздушный мешок все уменьшается и уменьшается, но даже не представлял, сколько времени понадобится, чтобы добраться до берега. Да и вообще, насколько это безопасно — выбраться здесь из воды? Я был более чем уверен, что Нилок проследит за моим выходом на поверхность. Возможно, он даже будет поджидать меня на берегу; даже по стандартам адской знати, не надо быть шибко умным, чтобы понять мой замысел.

Я только что оттолкнул несколько особенно крупных крабов с лицами — они выглядели одновременно не такими человеческими, но более выразительными, если вы можете себе такое представить, — и теперь меня волновал другой вопрос: хватит ли мне воздуха, чтобы добраться до берега? Но тут я увидел очертания еще одного огромного, длинного существа, движущегося из темноты в моем направлении. Я был уверен, что это очередной чешуйчатый монстр или нечто похуже, поэтому согнулся в грязи и замер, стараясь не выпускать пузырьков воздуха из легких — это могло бы меня выдать. Но то, что появилось из облака ила и направилось в самую глубь реки, было не доисторическим монстром, которого я ожидал, а… шествием. Создания человеческих очертаний шли строем по речному дну, поднимая вверх серый ил, от чего казалось, что они окутаны туманом, словно феи, привидевшиеся путнику на ирландских холмах. Затем я увидел, что они шли стройно, потому что были прикованы друг к другу цепями.

Рабы. Чье-то работорговое судно преследовал более быстрый корабль, а может, оно просто затонуло. В любом случае теперь эти несчастные проклятые души оказались на дне Флегетона и не могли всплыть на поверхность, потому что их цепи были слишком тяжелыми. Я мог лишь гадать, как давно они обитают в реке и бродят по грязи, но последствия этого уже были видны. От некоторых рабов не осталось ничего, кроме костей и лохмотьев кожи, запутавшихся в цепях, но другие выглядели почти нетронутыми, не считая ран от местных рыб и других речных созданий. Их предводитель, чья мрачная решительность, по-видимому, привлекла остальных, потерял оба глаза, одну руку и большинство пальцев на другой руке, но по-прежнему двигался сквозь мутные воды, переставляя одну тощую изорванную ногу за другой. Остальные либо ковыляли, либо плыли за ним — смотря насколько их тела были целыми. Увидев эти пустые глазницы, я понял, почему бедняги идут в направлении, противоположном от берега.

Я двинулся в их сторону, стараясь идти как можно быстрее по скользкому илу, и хотел привлечь их внимание, размахивая руками, но мой тяжелый груз не позволял мне двигаться быстро. Даже сумев подойти к ним поближе, я все равно не смог обратить на себя внимание ни одного из рабов и тем более их слепого лидера. Он промаршировал мимо меня, а остальные проклятые в кандалах последовали за ним. Я подобрался к одному из них и попытался схватить за руку, но его конечность отвалилась — хотя тот даже не заметил ее потерю.

«Они зашли слишком далеко», — понял я. Как бы долго они ни ходили по дну, от них осталось слишком мало — либо тела, либо разума, — чтобы выжить на поверхности. Я мог сделать лишь одну добрую вещь: позволить им идти дальше, позволить им стать пищей для рыб или медленно развалиться на кусочки, слившись в единое целой с рекой.

Один из самых главных уроков Ада заключался в том, что ангелу в одиночку здесь трудно чего-то достичь. Я снова и снова повторял этот урок во время своего путешествия, но никогда не получал такой полной его иллюстрации, как сейчас.

Закованные рабы медленно поковыляли дальше, исчезая в тумане темного речного дна, становясь невидимыми для моих горящих от боли глаз.

Будь я другим в своей сущности, я бы, возможно, потратил всю свою карьеру на изучение жизни (ну, вы поняли, о чем я) в реках Ада. Но я не такой. Я хотел лишь выбраться из реки, из этого уровня Ада и попасть на Мост Нерона. И все же, отвлекшись от своих мыслей, я не мог не заметить нечто, бьющееся на дне в грязи; вместо монструозной рыбы, которую я ожидал увидеть, моему взору предстала пара оживших трупов, от которых остались лишь кости, пытающихся убить друг друга.

Позвольте повторить: мне пришлось переступить через два скелета, копошащихся в илистом дне метрах в шести от поверхности Флегетона. У обоих отсутствовала большая часть нижних конечностей, а костлявыми руками они сжимали друг другу горло. Ну, от горла остались лишь позвонки и пара кусков гниющей плоти, и они, я повторяю, находились на дне реки, так что вряд ли могли задушить друг друга. Но именно этим они и занимались. Наверное, поэтому это место и называется Адом.

В общем, как я уже говорил, я мог бы поведать вам о реке во всех подробностях, потому что рассказать действительно есть о чем: плотоядные речные черви, лобстероподобные существа, отрыгивающие собственные желудки и закатывающие их назад, как сеть на катушке, создания с телами акул и головами безумных лошадей с выпученными глазами и острыми зубами и, конечно же, очередные человекоподобные проклятые в разных стадиях разложения, из которых не все, кстати, находились в реке против своей воли. На самом деле большинство из них сами предпочли лежать в кислотной грязи на дне Флегетона, медленно превращаясь в живую массу, а не оставаться на Земле, что бы с ними там ни случалось. Нечто вроде адской версии самоубийства, как мне кажется.

Я добрался до мелководья как раз, когда воздух в жилете стал заканчиваться. Я снял с себя эту тяжесть, достал флягу Рипраша и стал подниматься вверх. Я долго лежал на жилете, пытаясь как можно больше походить на очередного речного самоубийцу, пока не смогу нормально осмотреться. Я заметил «Вдову без головы», но она по-прежнему дрейфовала вдалеке от берега, рядом с тем местом, где я пошел ко дну, а корабля Рипраша не было видно вовсе. Пока все неплохо.

Я осторожно плыл вперед и наконец сумел достать руками до дна. Я взобрался на берег в самом темном и незаметном месте, которое я смог найти, на тот случай, если на корабле Нилока имелся телескоп. Обнаружив относительно безопасное место, я решил передохнуть и перевести дыхание, когда вдруг услышал голоса неподалеку.

Как оказалось, «Вдова» покинула свой пост на месте моего прыжка в реку и теперь двигалась к берегу, ее двигатели заработали, и весла работали слаженно, будто конечности многоножки. Я понимал, что даже в самый темный час на борту найдется тот, кто разглядит меня, так что я развернул револьверы Рипраша, которые были замотаны в непромокаемую сумку, засунул их вместе с кинжалом себе за пояс и начал подниматься вверх по низкому утесу, вдалеке от реки. Но утес оказался лишь подножием большого холма, на склоне которого меня было разглядеть еще проще, чем на побережье, так что надо было взбираться быстро. Продолжая путь вверх, я видел, как корабль Нилока становится на якорь в заливе, а к берегу движутся его шлюпки. В отличие от маленькой лодки со «Стервы» эти шлюпки были большего размера, и в каждой из них умещалось по несколько гребцов, рядом с которыми хватало места для солдат, оружейников и даже адских церберов Нилока. Было легко понять, где разместились псы, потому что все остальные столпились на противоположной стороне шлюпки.