— Потому что тебя может кто-то узнать. Ты и так уже ходишь по краю пропасти. Всего один отчет о том, что ты встречался с Всадником Элигором, и начальством направит тебя на Тщательную проверку.

Другими словами, мою душу разберут на части Наладчики, частичка за частичкой, и все, что я когда-либо чувствовал, думал, говорил или делал, будет представлено Эфорату, одним из членов которого был мой заклятый и смертельный враг. По слухам, эти Райские исследователи также доскональны в своей работе, как мучители из Ада, но немного более утонченны.

— Ну а где тогда?

— Не знаю. Я придумаю что-нибудь и позвоню тебе. Пока я в городе, мне надо заняться кое-какими делами, но я буду думать об этом.

— Делами?

— Блин, Бобби, ты не единственный мой друг в реальном мире, ты же знаешь. — Он достал зубочистку из стаканчика на барной стойке. — Конечно, никто, кроме тебя, не пойдет в корейский ресторан в одиннадцать вечера, так что я обязательно придумаю место для обмена, которое повысит твои шансы на спасение. Но думаю, я лучше пойду вместе с тобой на это маленькое дельце.

Я допил пиво и догнал Сэма в дверях.

— Последние пару раз, когда ты помогал мне, мы оба чуть не умерли. И чуть не умерли отвратительным образом, кстати говоря. В следующий раз нельзя оплошать.

Он стукнулся со мной воображаемым бокалом.

— Смятение в стан наших врагов, дружище!

— Ага.

Я вышел вслед за ним, но он жестом преградил мне путь.

— За меня не волнуйся, — сказал он. — Как я и говорил, мне сегодня еще предстоят другие дела. Я позвоню тебе. Завтра, не позже.

Я смотрел ему вслед — он ссутулил свои огромные плечи и засунул руки в карманы. Стало холодно, непривычно для июльской ночи, и я задумался, пойти мне назад в «Циркуль» или же отправиться домой, когда сзади послышалось чье-то легкое покашливание.

Я повернулся. В ярком свете витрины корейского ресторанчика стояла женщина, незнакомка, похожая на латиноамериканку. Она протянула мне руку, и я увидел, что в ней она держит жалкий букетик гвоздик, перевязанный резинкой.

— Нет, спасибо, — сказал я на автомате, но тут же понял, что было глупо ходить по улицам ночью, сняв защиту. Осознав это, я сразу же подумал, что где-то уже видел эту женщину, только не в женском обличье. Что-то в ее лице показалось знакомым, но я никак не мог узнать ее.

— Не хочешь купить цветы у милой старушки, Бобби? — Она улыбнулась, показывая работу стоматолога из настоящего мексиканского захолустья. — Как насчет прогулки?

Я уже засунул руку в пальто, нащупывая свой «FN»,[96] когда понял, кто передо мной.

— Темюэль? — прошептал я. — Это ты?

Архангел кивнул и поправил свою шаль.

— И я действительно не прочь немного прогуляться.

Время шло к полуночи, но в Камино Риэл людей было по-прежнему полно. Мы двинулись на юг, мимо клубов и винных магазинов в смешанном районе, который образовался между испанским кварталом и богатыми, практически закрытыми от людских глаз улицами района Атертон.[97] Мы прошли еще несколько кварталов, но, казалось, Темюэль не спешил начинать разговор.

Тем временем я всеми силами старался понять, какова позиция архангела по отношению ко мне. Кое о чем я точно собирался ему рассказать, включая те моменты, как я передал его сообщение в Аду и к чему это привело. Я думал, что стоит упомянуть еще о некоторых вещах, но с осторожностью — например, о том, что Уолтер Сандерс теперь стал бухгалтером на пиратском корабле религиозных проповедников в Аду. Но были и другие темы, которые мне не очень хотелось обсуждать: конечно, одной из них была Каз, но не только. Я не горел желанием обсуждать «улыбающегося убийцу» и в особенности тот факт, что, по моему мнению, маленького сумасшедшего монстра подослала Энаита, высокопоставленный ангел, которая стоит даже выше самого Темюэля.

Хотелось бы мне когда-нибудь поговорить с кем-то, у кого нет секретов или в чьих словах не прячется подтекст, просто чтобы узнать, каково это. Готов поспорить, это весело. Как минимум, это не так утомительно, чем все те разговоры, которые приходится вести мне.

Возможно, это было всего лишь совпадение, но когда мы проходили мимо Епископальной церкви, Темюэль наконец заговорил. Внутри горел свет, но перед входом стоял грузовичок службы уборки, а изнутри доносился шум работающего пылесоса, так что я подумал, что сейчас церковь открыли именно для этого, а не для принятия поздних посетителей с духовным кризисом.

— Я рад снова тебя видеть, Бобби, — сказал Темюэль. — Я беспокоился за тебя.

— Спасибо. Я за себя тоже беспокоился.

— Ты смог передать мое сообщение?

— В общем-то, да.

Я рассказал ему все о моих приключениях с Рипрашем — ну то есть почти все: я пока не упоминал Уолтера Сандерса и не вдавался в детали о своем собственном маршруте до и после передачи сообщения Темюэля, но я был странным образом тронут Возвышенными и чувствовал, что он должен об этом знать.

— Правильно ли я понял, что ты и сам побывал в том месте? — спросил я.

— Да, но я не могу об этом говорить. — Это было очень необычно — высший ангел не выдал мне правду, завернутую в туманные выражения из печений с предсказаниями. — Теперь позволь задать тебе вопрос, Бобби, по поводу идей этих Возвышенных. Думаешь, Рипраш сможет нести слово?

Я понятия не имел, была ли эта проповедническая работа проектом одного только Темюэля или же она являлась частью большего райского замысла, но я ответил ему так правдиво, как только мог.

— Система серьезно настроена против него и его слова, так что я бы сильно на это не рассчитывал. Но если кто-то и может заняться этим там внизу, то только Рипраш. Он силен как бык, намного умнее, чем большинство других, и у него невероятно доброе сердце для того, кто приговорен к вечным скитаниям в Аду.

Темюэль кивнул, затем посмотрел на свой телефон, что он сделал уже не раз.

— Ждешь звонка? — спросил я.

Он слегка усмехнулся.

— Я просто смотрю, нет ли сигнала от мобильных телефонов, сделанных специально для Рая. Один из них, похоже, совсем неподалеку.

Я не привык видеть эту сторону Темюэля. Это было словно заметить, как твой любимый дедуля превращается в Q[98] из фильмов про Джеймса Бонда. И это лишь мои догадки, потому что собственного дедушку я знал не лучше, чем Александра Македонского.

— Думаешь, за тобой следят? — спросил я. — Наблюдают?

— Меня больше волнует вероятность наткнуться на кого-нибудь из твоих коллег.

Я посмотрел на него и постарался не засмеяться.

— Хм, но ты же выглядишь как леди, которая владеет винным погребком на углу. Как они тебя узнают?

Он посмотрел на меня с легким разочарованием, словно я провалил тест.

— Осторожность никогда не помешает.

Я понял, что, кроме того визита в Ад и этой, уже второй, встречи со мной вне Рая, Мул не так уж часто выбирался с небес.

— Хорошо. Тебе лучше знать. Но теперь мне надо кое о чем с тобой поговорить.

Я вкратце рассказал ему, как встретил в Аду Уолтера Сандерса. Темюэль слушал меня молча, лишь спросил, помнил ли Уолтер, которого он называл его ангельским именем — Ватриэль, что-нибудь о своем переходе из ангельской адвокатуры в адскую бухгалтерию.

— В общем-то, ничего.

Конечно, я опустил детали о моих встречах с «улыбающимся убийцей» и подозрениях по поводу Энаиты, что было немалой частью рассказа. Шансы на то, что Темюэль окажется на моей стороне, были достаточно высоки — ведь простому архангелу связываться с Адом позволено не больше, чем мне, так что у него наверняка имелись секреты от нашего начальства, — но ангельские отношения были не слишком понятными мне и в лучшие времена, и неудивительно, что теперь в них вовсе нельзя было разобраться.