Дядя Сила пришёл рассчитываться за свои транспортные комбинации и неслабо так денег принёс:
— Права ты, Джонатановна, — вздохнул он, когда Софи пересчитывала монеты. — Если возить на дармовщинку, то хороший барыш получается, а если платить по ценам, какие у нас заведены, то прибытку остаётся одни слёзы.
— Те деньги, что ты из моих сэкономил и в оборот пустил, тоже здесь? — строго посмотрела на мужика моя реципиентка.
— Здесь.
— Отсчитай их себе. Они — твоя премия.
— Ну, тогда прибыток побольше, — обрадовался наш жадина. — Хотя нет — такой же. То есть выгода для меня не от коммерции, а от служения тебе, — вдруг сообразил Сила и призадумался.
— Ты дров берёзовых заготовил, — напомнила Софочка. — А с работниками как расплатился?
— Из своего жалования.
Вот и пойми после этого непостижимую русскую душу!
По финансовым итогам навигации мы оказались в хорошем плюсе, потому что против действующих расценок скидку делали небольшую — полный захват этого рынка нам неинтересен, и проводить демпинг никакого смысла нет. Конечно, первоначальных вложений мы и на десятую часть не окупили, зато у нас подготовлены надёжные экипажи на пять моторизованных плавсредств — дал я путёвку в жизнь помощничкам своим из последней ходки на Соликамск. Заслужили.
Перспектива на ближайшее будущее тоже просматривается отчётливая — приказчик от Строгановых подбивает нас на новый рейс до Соликамска и обратно сразу же с грузом. Не прямо сейчас, а когда откроется новая навигация. Причём груза обещает сразу на три баржи. И интересуется, обернёмся ли дважды за одно лето. Похоже, этот маршрут стратегически важен для Григория Дмитриевича. Я не сильно интересовался содержанием перевезённого груза, но от мешков уловимо попахивало чаем. Значит, есть какой-то путь до Китая. И один из этапов перевозки товаров из Поднебесной в Англию, обеспечивает Строганов. Почему в Англию? Так последний корабль, ушедший из Архангельска, был английский. И в путь он отправился после нашего возвращения из Соликамска.
Ещё один купчина наведывался, который специализируется на поставках хлеба. Спрашивал, сколько мы возьмём за перевоз с Волги и досюда. А для обеспечения такой комбинации нужно одну баржу гонять по ту сторону нашего волока, а вторую по эту. Плюс мы для поддержания репутации обязаны обеспечить регулярные рейсы до Вологды не меньше, чем парой судов. Опять нам не хватает людей в команды, да и барж тоже мало.
Тем временем наша группа учёных, собравшаяся, наконец, в почти полном составе, занялась серьёзными исследованиями древесины местных пород. К счастью, их действия пока носят чисто познавательный характер, но ребята обязательно перейдут к практике. А пока достраивается уже пятая баржа по вполне оправдавшей себя тупоносой прямоугольной схеме, продолжаются мучения со строгальным станком — до создания рейсмусного наши технологии всё ещё не доросли. Проводятся опыты с паровыми машинами и винтами для моторизации карбасов. Доставленная из старой школы чёрная бронза, в которую превратились верхние обрубки отстоявшихся грязных английских бронзы и меди, подвергаются лабораторным проверкам… да много разного происходит. Разве за всем уследишь!
— Царевна требует к себе капитан-девицу Софью, — с этими словами к нам на корабельный двор явился сам воевода. С сопровождающими лицами, естественно. Такие люди без свиты не ходят.
"И чего это вдруг ей так приспичило, что сам воевода пожаловал весть передать?" — призадумалась моя хозяюшка.
"Баба, она и есть баба, — подколол я её, — вечно они забывают про самое главное, а потом спохватываются, словно укушенные", — получил по мозгам и ушел в отключку.
Дело в том, что хозяйка моя в последнее время начала отчётливо вздыхать по Ричарду Клейтону из Клейдона, ходившему на "Энтони" теперь уже первым лейтенантом. Пока он был в положении "с глаз долой" — как-то это вздыхание не сильно мешало думать, а тут просто полное разжижение мозгов и сумбур в мыслях. Поскольку мозги и мысли наши как-то между собой связаны, я на такие преступления против разума недовольно бурчал. И добурчался.
В себя пришёл уже в поставленной на полозья кибитке, несущейся по укатанной обозами зимней дороге.
"Ты, это, внутренний голос! Как полагаешь, зачем я ей вдруг понадобилась?" — с примирительными интонациями в мыслях подумала прямиком для меня моя реципиентка.
"Ты одна что ли едешь?"
"Куда там одна! С конвоем. Не пойму только, стерегут меня или оберегают. Четыре здоровенных лба при пищалях и пистолях."
"Тогда совсем ничего не понимаю."
"Ой, только не начинай, пожалуйста, рассуждений про бабскую психику и её непредсказуемые выверты. В принципе, я с твоими заключениями согласна, но обидно же!"
"Чувствуешь, что меняешься?"
"Ещё как!"
"Ладно, не трусь — прорвёмся"
На постоялом дворе лошадь нам сменили мгновенно, чуть не приплясывая от усердия. Провожатые же ехали двое на козлах, и двое на запятках. Они успели принести нам горячего питья с мёдом. Возможно, это сбитень. Ещё я успел приметить, что кроме огнестрела, ребята вооружены саблями, а не шпагами — то есть не в европейском ключе обмундированы и оснащены, а с претензией на традиционность в одежде. Постоянно пытаюсь читать знаки, но потом, прочитав, не знаю, какие выводы из них делать.
Пробовал оценить скорость езды, но ни часов при себе нет, ни столбов верстовых. На очередной "станции" вместе с лошадкой сменились и охранники. Тот факт, что наступила ночь, ни на что не повлиял — мы продолжали мчаться. Если предположить, что лошадка пробегает двадцать километров в час, то при непрерывном движении есть шанс домчаться в два дня. Это что? Такая конная эстафета организована? Как-то ещё непонятней мне сделалось.
Доставили Соньку на Кукуй прямиком в домик, где мы оставили Лизу. Встреча получилась радостной. Домохозяюшка наша сидела за, ни за что не догадаетесь, рисованием. Завершала карандашный портрет незнакомца в парике. Новостей у неё особых не было, разве что про Петрушу, который изредка её проведывает. Но царевич тут вздумал устроить попойку с дружками, так она его строго отчитала и прогнала. Вот он теперь и вовсе на глаза не показывается.
Софи, конечно, расхвасталась, что добралась аж до Урала, и что на следующее лето подумывает пройти вверх по Чусовой и осмотреть места для устройства волока в реку Исеть, по которой хочет проникнуть в речную систему Оби и Иртыша.
Пока разговаривали — стемнело. К воротам подъехали сани, откуда вышла дама, постучавшаяся в ворота. Тут и козе понятно, что пожаловала царевна, причём с заявкой на то, чтобы быть не узнанной посторонними. Типа такие нынче на Москве тайны Бургундского двора. Лиза её встретила и проводила в дом. Учтиво так, но без излишнего поклонения. Может быть они и незнакомы.
— Здрава будь, Софья Алексеевна, — приветствовала посетительницу моя реципиентка.
— И ты будь здрава, — вернула вежливость царевна. — Не говори другим, что я здесь была, — а сама с сомнением взглянула на Рисовальщицу, которая поспешно понимающе кивнула. Гостья же уселась на стул и сообщила прямым текстом:
— Василий Голицын помянул ненароком, будто ты ему неудачу в давешнем походе на Крым по картам предсказала.
В это мгновение я всеми душевными силами удержал Софьюшку от возражений и объяснений насчет того, что имеет место недоразумение. Принудил соорудить смиренное выражение на лице. Бывают у нас такие внутренние междусобойчики по скоростному обмену сведениями, когда оба разума сливаются в один, а в управлении телом мы начинаем чередоваться, работая совместно.
— Не вели казнить, самодержица, — постарался я придать нашей позе вид испуганный и виноватый.
— Не велю, если мне будущее предскажешь.
Пока я судорожно размышлял над тем, как воспользоваться суеверием этой высокоучёной, но всё равно бабы, Софи сделала решительный ход. Она гордо выпрямилась, подняла подбородок и глядя прямо в глаза царевне, ответила:
