Потрясенный Батуев некоторое время сидел неподвижно и смотрел на доску, пытаясь осмыслить происшедшее. Затем протянул руку сопернику, поздравляя его с победой. Тот рассмеялся:

— Вы обманули меня. Вы не любитель, а профессионал, и притом весьма высокого уровня. Мне было приятно сыграть с вами. Прощайте…

Возвратившись в Ленинград, Батуев стал штудировать литературу с описанием партий Капабланки. Он сравнивал их с партией, сыгранной им с призраком великого мастера, все ходы которой скрупулезно записал Герцензон. Батуев обнаружил, что Капабланка часто применял в дебюте те самые комбинации, которые привели его дух к молниеносной победе во Львове.

Прежде Батуев и Герцензон не верили ни в призраков, ни в иных существ из потустороннего мира. Но то, что произошло с ними во Львове, коренным образом изменило их взгляды. Описание же этого происшествия составлено со слов его свидетеля и непосредственного участника, ныне здравствующего мастера спорта Бориса Герцензона.

Немало таинственных событий с участием призрачных существ из потустороннего мира происходило (и происходит) в странах Центральной Европы — в частности в Словакии. В этой преимущественно горной стране неплохо сохранились старинные замки, крепости, монастыри. Ну, а такие древние памятники архитектуры — любимое место пребывания привидений, духов и прочих пришельцев с «того света», олицетворяющих собой их покойных хозяев и обитателей. Память о подобных событиях сохраняется в форме легенд и преданий, а также в виде документально засвидетельствованных случаев.

Об одном из таких случаев рассказывает доктор Милош Есенский — словацкий журналист и писатель, исследователь аномальных явлений и исторических загадок.

В ночь на 2 июня 1908 года в Вене в возрасте 79 лет умер граф Ян Пальфий. Нельзя сказать, что кто-либо очень скорбел по поводу его кончины. Граф, издавна слывший убежденным холостяком и женоненавистником, не был женат, детей не имел, а родственников, ставших его наследниками, интересовало, главным образом, имущество. И прежде всего — замок со всем его убранством, находящийся среди покрытых лесами живописных гор близ словацкого города Бойницы в верхнем течении реки Нитры.

Вскрытие тела покойного, которое в день его смерти произвели австрийские патологоанатомы, дало неожиданный и шокирующий результат: оно показало, что престарелый холостяк отнюдь не чурался женского общества, ибо, согласно заключению врачей, причиной его смерти стала последняя стадия сифилиса.

Готовя тело покойного к перевозке в Словакию, его уложили в цинковый гроб и заполнили консервирующим раствором. Спустя четыре дня траурный кортеж, состоящий из запряженного лошадьми катафалка и сопровождающих его конных факельщиков, прибыл в родовой замок графа, где уже давно по его приказу в одном из многочисленных подвальных помещений была приготовлена усыпальница в виде склепа. Спустя некоторое время в склепе установили привезенный из Инсбрука огромный саркофаг розового мрамора, в который и поместили цинковый гроб с телом графа.

Тем временем наследники, с нетерпением ожидавшие оглашения завещания, услышав его содержание, были крайне раздосадованы и возмущены. Дело в том, что граф Пальфий был знатоком и ценителем произведений искусства — он на протяжении долгих лет выискивал и закупал полотна старых мастеров, скульптуры и декоративные изделия во многих европейских странах и в результате потратил на эти приобретения почти все свое состояние.

Но это полбеды — в своем завещании граф распорядился: все собранные им художественные ценности должны остаться в замке, чтобы их могли изучать в научных целях искусствоведы и музейные работники, а также чтобы они были доступны для обозрения всем желающим. Словом, граф завещал превратить замок в богатый экспонатами общедоступный музей.

Наследников, уже подсчитывавших в уме барыши от продажи находившихся в замке произведений искусства, такое решение никак не устраивало. Они сумели получить медицинское заключение о том, что к моменту составления завещания у графа уже развился прогрессивный паралич, то есть сифилитическое поражение головного мозга, характеризующееся прогрессирующим распадом психики вплоть до слабоумия. Им также удалось «организовать» нескольких свидетелей, согласившихся выступить в суде и привести примеры многочисленных странностей в поведении графа в последний период его жизни.

На этом основании наследники смогли оспорить ряд ключевых пунктов завещания. В итоге многие художественные ценности перешли в их собственность и после бурной дележки были распроданы. И хотя замок открыли для осмотра туристам и прочим посетителям, солидным музеем и подлинным храмом искусства, как надеялся покойный граф, он не стал.

С течением времени страсти, разгоревшиеся в связи со смертью графа Пальфия от «модной болезни» и последовавшей за ней борьбой наследников против правомочности его завещания, улеглись. Казалось, должна была обрести покой и душа графа. Однако все сложилось иначе.

Почти полвека спустя в старинном Бойницком замке начали происходить загадочные события. В 1957 году одна из служительниц сообщила, что из мраморного саркофага стала сочиться какая-то густая, смолистая жидкость темно-красного цвета. Со временем ее набралось около 2 л. У работников и обитателей замка возникли опасения, что в этой странной жидкости может таиться угроза для посетителей и для них самих. Анализы — химический и бактериологический — показали, что жидкость имеет сложный состав, содержит несколько видов бактерий, но опасности для здоровья человека не представляет.

Было высказано предположение, что жидкость образовалась в результате реакции между введенным в тело графа консервирующим раствором и цинком, из которого был изготовлен гроб, а вытекать наружу она стала после того, как коррозия проела металл насквозь. Правда, ученых мужей несколько смущало то, что для этого понадобилось целых 50 лет.

Любопытный факт: выделение жидкости из саркофага прекратилось в сентябре 1995 года, в тот самый день, когда — в соответствии с соглашением между правительствами Чехии и Словакии о разделе культурного наследия бывшей Чехословакии — в Бойницкий замок был возвращен и установлен на прежнее место в замковой часовне алтарь работы флорентийского мастера XIV века.

Возможно, что два события совпали случайно, но многие из нынешних работников и обитателей замка сочли это обстоятельство знамением свыше. Было известно, что при жизни Ян Пальфий постоянно приходил в часовню и нередко проводил перед алтарем долгие часы. По мнению людей, близко знавших графа, алтарь связывал его с иными мирами и предоставлял ему возможность черпать из окружающего пространства дополнительную энергию, которая и давала ему силы долгие годы бороться со своей ужасной болезнью.

Что касается художественных достоинств алтаря, то, видимо, граф не зря считал его своим самым ценным приобретением: с 1933 года алтарь находился в Штернбергском дворце Праги и в течение 60 лет был украшением его экспозиции.

А между тем странные события в Бойницком замке продолжаются и поныне. Свидетелями этих событий регулярно становятся сотрудники сыскного и охранного агентства, круглосуточно обеспечивающие безопасность замка и находящихся в нем художественных произведений. Вот что рассказывает начальник одной из смен охраны: «Представьте себе гладкую и ровную поверхность стола, на которой стоит чашка кофе. Никто до нее не дотрагивается. И эта чашка вдруг начинает подпрыгивать. Или вот еще: сам собой поворачивается ключ в замке огромного старинного сундука. Я ни за что не поверил бы этому, если бы не видел и то и другое собственными глазами! Охранники мне говорят, что нередко слышат приглушенные голоса или неразборчивое бормотание в пустых, запертых снаружи комнатах. Однажды служебная собака яростно залаяла и стала кидаться на дверь одной из таких комнат. Дверь открыли, в комнате — никого…»

Некоторые работницы замка утверждают, что часто видят в коридорах и переходах полупрозрачные силуэты, которые появляются там в предрассветной мгле. А одна из них как-то раз увидела в зеркале отражение фигуры в черном тюрбане, конец полотнища которого спускался вниз, на грудь. В ужасе оглянувшись назад, она обнаружила, что комната позади пуста…