Константин вошел в Рим триумфатором. Он наказал лишь самых близких сторонников Максенция и был признан народом и сенатом как законный правитель. В ознаменование его победы была воздвигнута Триумфальная арка с надписью: «Освободителю города. Восстановителю мира».

Так Константин стал единовластным правителем Западного Рима. Но на этом легенды о его божественных победах не заканчиваются. Вторую он одержал при взятии Византии. Два раза перед этим он терпел поражения и, когда сидел в великой печали, возвел глаза к небу и увидел слова, написанные звездами: «Призови Меня в день скорби своей, и Я изму тебя, и прославишь Меня». Константин стал рассматривать небо и увидел Крест. И слова вокруг: «С этим знамением ты победишь». Так с лица Земли исчезла Византия и появился Константинополь.

Неудивительно, что после таких чудесных побед император стал ярым приверженцем христианства. Он даже отправил свою мать Елену в

Иерусалим — с тем чтобы найти Крест, на котором был распят Христос. Оказалось, что Святой Крест был брошен в пещеру и завален песком и камнями. Сверху римский император Адриан выстроил языческий храм в честь богини Венеры. Начались поиски. И вот все почувствовали дивное благоухание — и вскоре нашли пещеру, в которой был похоронен Христос, а в ней — три креста.

Но на каком же из них был распят Спаситель? В это время по дороге двигалась траурная процессия. Патриарх стал поочередно возлагать кресты на покойника. Когда Крест Господень коснулся его, умерший воскрес. Христиане, узнав об этом великом событии, собрались в бесчисленном множестве к этому месту. Всем хотелось приложиться к великой святыне, но это было невозможно. Тогда патриарх Макарий встал на возвышенное место и поднял Крест, чтобы показать людям. Они же кланялись и восклицали: «Господи, помилуй!» Именно с того времени церковь установила праздник Воздвижения Креста Господня.

«ЕМУ НАДО ВИДЕТЬ, КАК ТЕЧЕТ ЕГО КРОВЬ…»
(Леньянское сражение)

Непобедимый Фридрих Барбаросса во главе своего закованного в латы войска снова двигался на Милан. Это будет его последний поход. Теперь-то уж он точно поставит на колени непокорных итальянцев! Он, император Священного Рима! Частью этой империи отныне и навсегда будет Ломбардия — причем ее лучшей частью. Италия — свободолюбивая и благодатная — всю жизнь притягивала Фридриха как магнит. Да, богатые города-государства Северной Италии — лакомая добыча! Одержав победу, он коронуется в Вечном городе — папском Риме — императорской короной. Отныне и навсегда власть его будет полной и неоспоримой…

Во время первых походов он уже сумел подчинить многие ломбардские города. Ему мало было просто их капитуляции. Они должны пасть ниц! Захватив Милан, он собрал в Ронкальской долине, плотно окруженной кольцом его рыцарей, представителей основных городов. Отныне в каждом будет править монарший наместник. Отныне высший суд — не коммуна, а император. Его щедрый дар — железный порядок и жесткая власть. На робкие попытки возразить — испокон веков порядок в Италии поддерживали города с их республиканским устройством по образцу Древнего Рима — император фыркнул: «Городские свободы — это несерьезно, не дело государя этим заниматься». И, обложив ломбардцев податью, удалился, чтобы готовиться к торжественной коронации.

По дороге к короне он грабит миланские провинции, разоряет укрепления и осаждает Крему, дерзнувшую помогать опальным миланцам. Якобы под Кремой он и получил свое знаменитое прозвище. «Росса» — по-итальянски и «рыжий», и «красный». Говорят, к осадным орудиям он привязывал пленников… Отныне в лохматой императорской бороде будут посверкивать волоски с кровавым отливом.

Во время коронации в Риме произошел досадный казус. Фридрих наотрез отказался придержать стремя понтифика, как предписывала традиция. В конце концов папу сняли с лошади и ввели во храм. Там, глубокой ночью, в окружении солдат, он возложил на голову императора заветный венец…

С первыми лучами солнца новоиспеченный император покинет Вечный город. А его отношения с папством отныне и навсегда будут отмечены чертами мрачности и неприязни. Сразу же после смерти его преосвященства Адриана («папы в стремени») большинство кардиналов избирает папой Александра III. Меньшинство — партия императора — предпочтет Виктора IV. Первый признан всеми — зато Виктор обласкан Барбароссой…

Разумеется, Александр тут же станет знаменем оппозиции» Где оппозиция — там и мятеж! Два года Милан был в осаде. Когда в 1162 году он все-таки сдался, началась чудовищная расправа. Говорят, 300 самых достойных горожан приползли к императору в пыли, умоляя пощадить их город. Но не таков сеньор Красная Борода. Его приказ — казнить триста заложников, изгнать из города женщин и детей, а три тысячи самых «отпетых» отправить в рабство. От города не осталось и пятидесятой части — разрушены дома, церкви, главный собор без колокольни… Рассыпались в прах стены, возведенные еще в древнеримскую эпоху.

Барбароссе этого показалось мало. На рыночной площади он приказал провести борозду плугом и засеять ее солью — подобно тому, как некогда римляне засыпали солью камни Карфагена, чтобы ни одна травинка не пробилась к солнцу в этом проклятом месте…

Но если Карфаген так и остался лежать в руинах, Милан за какие-то 5 лет снова стал вполне процветающим городом. Более того — в 1167 году 16 городов объединились в Ломбардскую лигу, соединив свои военные силы. Горожане хорошо понимали — рано или поздно Барбаросса вернется. Как настоящий рыцарь, он должен подтвердить, что и Ломбардская лига будет покорна его воле. «Если мы завоюем Милан, — писал хронист Барбароссы, — мы завоюем весь мир…»

А пока ослепленный честолюбием Фридрих вновь решает короноваться в Риме. Ровно через 10 лет после того, как отказался поддержать святейшее стремя.

Теперь Барбаросса является в Рим в сопровождении собственного папы. Огнем и мечом прорубает он дорогу к Святому престолу. Последний бастион — храм Святого Петра, где засел папа «итальянский» — Александр. Немецким войскам никак не удается сломить оборону. И вот уже пылает часовня Богоматери, где прячутся от уличных боев матери с детьми… Папа Александр оставляет город и проклинает Барбароссу.

Три месяца перед этим Рим задыхался от невыносимой засухи. И вдруг — страшная гроза. Ливень смывает кровь с мостовых, подмывает трубы канализации. Нечистоты заливают город. В немецком лагере начинается чума. Кара небесная — надежда для Италии. Черная смерть изгоняет немецких завоевателей из Рима…

Шесть лет не вернется сюда Барбаросса. Шесть лет будут готовиться к его встрече итальянские города, объединенные круговой порукой Ломбардской лиги.

И вот во главе огромной 8-тысячной армии он перешел Альпийские горы. Войско лиги выступило навстречу. Костяк — городское пешее ополчение и конные рыцари Милана. Плечом к плечу с ними — ополчения Брешии, Лоди, Вероны, Пиаченцы и Верчелли. Профессиональных военных наемников в этом «мирном» войске было совсем немного. «Купцы, сельские судьи, ремесленники… которые нисколько не уступают дворянам ни в доблести, ни в знании военного дела: они славно бьются как на полях сражений, так и на поединках, они отстаивают города в наших нынешних гражданских войнах», — так воспевает Мишель Монтень боеспособность современного ему «третьего сословия»…

Простые горожане и впрямь рубились отчаянно. Но войско, которое, бряцая кованым железом, медленно, но верно приближалось с севера, способно напугать кого угодно. Настоящий немецкий рыцарь не знает жалости к врагу. Этому его учили с детства. Десятилетние пажи, затаив дыхание, наблюдали, как не на жизнь, а на смерть бьются на турнирах их синьоры. «Рыцарь не может блистать на войне, если он не приготовился к этому на турнирах. Ему надо видеть, как течет его кровь, как хрустят его зубы под ударами кулаков. Ему необходимо быть сброшенным на землю, чтобы чувствовать тяжесть тела своего неприятеля. Только таким образом он может вступить в серьезную войну с надеждой быть победителем», — утверждал средневековый писатель.