Известен древний пергамент, возрастом более тысячи лет, где рассказывается о жреце Имхотепе, способном одним своим присутствием и взглядом исцелять больных. Другой древний документ гласит, что «накладывание рук» этого жреца могло снизить жар у больного, снять боль или воспаление и даже излечить бесноватого.
Что тут сказать — древние гипнотизеры были не менее, а возможно, и намного более могущественны, чем их нынешние коллеги. И как жаль, что нельзя так вот запросто прийти «на прием» к могущественному жрецу: ни тебе анализов, ни рентгена, ни уколов — он лишь посмотрел, и всю хворь как рукой сняло!
«Заклинания благотворны в сопровождении лекарству а лекарства благотворны в сопровождении заклинаний», — писал древний летописец. И действительно, проходили века, поколения сменяли друг друга, изменялись очертания материков и имена богов, новые культы приходили на смену старым, но основы гипнотических методов исцелений оставались гго-прежнему неизменными.
Источниками «профессиональной компетентности» древнегреческих жрецов были знания, заимствованные из Аравии, Индии и Египта. Использовались в Древней Греции и хорошо известные на Востоке наркотические галлюциногенные средства (больным давали специальные напитки или заставляли вдыхать особым образом приготовленные благовония). Не обходилось, естественно, и без введения в гипнотранс. Для достижения транса жрецы произносили ритмичные заклинания, выкрикивали экстатические молитвы, выполняли ритуальные жертвоприношения, практиковали специальные полуголодные диеты, применяли особые пассы и психотехнику, которые развивали воображение больных и одновременно тормозили «ненужные» психические процессы (для этого использовали специальные рисунки на блестящих кристаллах, металлических зеркалах, сосудах и др.).
В основе древнегреческой медицины лежало учение об исключительном лечебном свойстве длительного трансового сна. Поэтому пациентам всеми средствами повышали внушаемость (или гипнабельность) и неуклонно вводили в особый гипнотический, сон.
Во время сна жрецы формировали установки на исцеление, а затем закрепляли их повторными трансовыми процедурами и приемом различных растительных средств (водолечение и грязелечение тоже были в чести).
Но главным психологическим методом древнегреческой медицины было использование безусловного авторитета богов — одним своим появлением в трансовом сне они должны были излечить пациента. Древние греки просили о ниспослании здоровья бога Асклепия, покровителя врачевания.
В храме Асклепия близ города Эпидавр имелось специальное помещение — абатон, где паломники погружались в гипнотический сон. В центре абатона находилась круглая плита. Она закрывала вход в концентрический лабиринт, в стенах которого были прорублены ниши. Здесь содержались священные змеи Асклепия (вот откуда берет начало символ медицины — змея, обвивающая чашу), которые сторожили тайные помещения святилища от проникновения посторонних.
Паломников в этот храм страждущих допускали не сразу. Сначала жрецы долго беседовали с каждым странником, задавали ему вопросы о цели прихода и исподволь внушали надежду на выздоровление, усиливая тем самым упование на всемогущество бога-врачевателя. Жрец рассказывал больным о случаях успешного исцеления, чтобы настроить их на предстоящую процедуру и повысить напряжение радостного ожидания. Причем подготовка к встрече с Асклепием могла длиться довольно долго. До тех пор, пока больной полностью не проникался необходимыми для исцеления настроениями (многим странникам жрецы дополнительно назначали определенную диету или полное голодание).
Когда паломник морально был готов преодолеть свою болезнь, его приглашали обмыться и натереться смесью душистых эфирных масел. Лишь после этого его допускали в храм и подводили к большой мраморной статуе бога, украшенной блестящими камнями и отполированным металлом. Яркие блики солнца завораживали паломника, заставляя его застыть на месте, и тогда происходила финальная часть исцеления — жрец накладывал руки, и больной (если причины заболевания были психологическими) исцелялся.
Удивительным искусством гипноза издавна славились и странствующие индийские факиры, которые показывали уличным зевакам разнообразные магические «фокусы». Вот как описывает подобное представление в книге «Разоблаченная Изида» русская писательницы теософ Елена Блаватская (1831 — 1891): «Змеи подняли головы и зашипели, но без признаков какого-либо гнева. Вынув из волос маленькую свирель, факир стал извлекать из нее еле слышные звуки. Змеи развертывались и одна за другой соскальзывали на пол. Едва коснувшись пола, они приподнимали приблизительно треть своего туловища и начинали покачиваться в такт музыки своего хозяина. Вдруг факир уронил свой инструмент и сделал несколько движений рук над змеями, которых было около десяти: все представители самых смертоносных видов индийской кобры».
Продолжая манипуляции руками, чтобы загипнотизировать кобр, факир приводил в оцепенение и обезьяну-помощницу, чьей обязанностью было подавать ему огонь в медной жаровне. Вскоре кобры, словно парализованные гипнозом, лежали, растянувшись во всю длину, причем тело их было твердым и негнущимся, как палка. (Примерно такие опыты проводили гипнотизеры на эстрадных сеансах в советских городских клубах — говорят, они пользовались бешеным успехом. Загипнотизированного человека клали между двух стульев, и на него одновременно садилось несколько человек.) Используя терминологию, можно сказать, что змеи находятся в состоянии глубокого гипнотического транса.
Это лишь один из самых простых фокусов индийских факиров.
Практика гипноза не ограничивалась только змеями. Факиры подчиняли себе даже бенгальских тигров. Свирепый хищник приводился в состояние оцепенения и становился «мягким и пушистым». Ребятня дергала его за уши и хвост, а он только встряхивал шерстью и тихо подвывал… Из этого состояния факиры выводили тигров с помощью блестящих предметов, и полосатые «кошки» мгновенно приходили в возбуждение, похожее на ярость раненого зверя.
Легенды утверждают, что факиры могли летать по воздуху и проходить сквозь огонь, обладать одновременно двумя лицами, превращаться в каменный столб, передвигать силой мысли предметы и заставлять ходить огромные каменные изваяния. О подобных чудесах рассказывают все, кто когда-либо путешествовал по Индии и был свидетелем удивительных явлений, производимых факирами. Многие из этих рассказов несомненно преувеличенны, довольно часто содержат противоречия, но, тем не менее, все они сходятся в описании основных фактов.
Вот как описывает фокус с коброй и другие необыкновенные магические действия факиров философ Рамачарака в своей книге о тайных учениях Востока: «В самом начале представления, происходящего на открытом воздухе, на площади, факир сидит на земле, приняв типичную индийскую позу, скрестив ноги перед собой, закрыв глаза и сложив руки на груди, наподобие того, как изображается в храмах индийское божество. Вокруг него на почтительном расстоянии собирается толпа и приготовляется к обычному долгому ожиданию. Помощники факира, его ученики, бьют негромко в цимбалы и маленькие барабаны, создавая особые заглушённые, монотонные звуки. Потом факир начинает петь медленно и сонно слова, которые оканчиваются на «ум-м-м», наполняя воздух особыми ритмическими вибрациями. Затем помощники факира освобождают из банок или ящиков несколько кобр. Змеи начинают извиваться в такт музыке, и вот публика замечает, как они постепенно вздуваются, вытягиваются и увеличиваются все больше и больше в размерах. И, наконец, став просто огромными, начинают раскачиваться перед глазами испуганных зрителей. Далее, по мановению руки факира, музыка слегка меняется, змеи начинают уменьшаться и постепенно совсем исчезают.
…Другой фокус заключается в следующем. Факир поднимается и, взяв из рук своего помощника длинную тонкую веревку, подбрасывает конец ее, завязанный узлом, высоко в воздух. Веревка в продолжение нескольких минут поднимается все выше и выше и вьется в воздухе благодаря ловким движениям руки, пока, наконец, узел совершенно не пропадает из виду. Тогда факир оставляет веревку, но она не падает на землю, а нижний конец ее болтается в нескольких футах от земли, как будто бы где-то высоко над землей эта веревка подвешена на какой-нибудь невидимый крючок. Тогда факир велит одному из своих маленьких помощников подняться вверх по веревке. Мальчик быстро поднимается все выше и выше и наконец тоже исчезает. Далее факир хлопает в ладоши и — о, диво! — сама веревка пропадает. Через несколько минут исчезнувший мальчик возвращается в толпу, запыхавшись, как будто он пробежал очень далекое расстояние. Иногда этот фокус разнообразится, заканчиваясь тем, что мальчик появляется высоко в воздухе, как едва заметная точка, и затем постепенно спускается вниз по веревке.
