Мэриел посмотрела на Ширли, та взволнованно вздохнула.

— Я не знаю. Лично мне хотелось бы ничего не знать. У меня с Сексоном деловые отношения, но и в какой-то мере мы с ним друзья. Но сейчас мне кажется это неуместным, — она неловко посмотрела на часы.. — кроме того я знаю, как он относится к детям. Думаю, что Томас хотел бы знать об этом. Но Роза права. Все зависит от тебя. Я не буду ничего говорить ему, пока ты ему сама не скажешь.

— Если бы Алиса не забеременела, он бы не женился, и все было бы чертовски проще, — грустно заметила Роза. Но Мэриел уже слышала внутри себя голос матери. Если бы да кабы, во рту выросли грибы.

Правда есть правда. Желать невозможного было бессмысленно.

Обследование подтвердило, что все идет как положено. Доктор Лейнер был доволен общим состоянием здоровья матери. Он дал Мэриел указания, выписал кучу рецептов. Советовал больше отдыхать и радоваться своей беременности до самых родов. Какое странное слово, подумала она, для таинства рождения ребенка, живого и дышащего существа. Ее внутренняя сущность воспринимала все иначе. Это открытая дверь, билет на удивительное путешествие в жизни. Все ее желания сбываются.

Если бы она только решила, как поступить с Томасом.

Позвонила Ширли и сообщила, что он пробудет в Лос-Анджелесе два дня. Ему необходимо встретиться с исполнительным продюсером фильма «Зимняя любовь» на студии «Кальбер-Сити». Подруга предложила устроить им случайную встречу, если, конечно, Мэриел хочет «столкнуться с ним».

После бесконечных споров с собой, Мэриел наконец решила преподнести ему подарок, купленный у Хародза. Если все будет хорошо и отношения между ним и Алисой не изменились, она скажет ему. Том женился только с единственной целью — защитить еще не рожденного ребенка. Значит он с радостью примет известие еще об одном. Конечно.

Мэриел проехала ворота студии и поставила свою машину на автостоянку для гостей. Там она села на трамвайчик, переполненный музыкантами. Каждый из них тащил с собой разные инструменты. Трамвайчик быстро пересек три съемочные площадки. На них работали загримированные актеры в замысловатых костюмах какой-то исторической эпохи. У дверей звукозаписи толпились артисты, технические работники разговаривали по внутреннему телефону, а курьеры летали на велосипедах по территории студии. Это был мир Томаса. Ее очаровывало это причудливое место, которое было его работой. После нервного напряжения она радовалась такому развлечению.

Трамвай подождал, пока музыканты вышли, и через несколько минут водитель доставил ее к зданию продюсера. Мэриел не составило никакого труда найти кабинет на первом этаже под номером 153. Но сначала она зашла в женский туалет. Мэриел хотела убедиться втом, что ее животик все еще плоский и надежно спрятан под яркой блузкой и широким поясом. Однако перед дверью Мэриел заволновалась от мысли, что сейчас увидит его и начала нервно теребить выбившуюся из-под прически прядь волос. От ее сегодняшнего решения зависит жизнь нескольких людей.

К серебряной рамке, завернутой в цветную бумагу с маленькими блестящими фигурками на полосатом фоне, была привязана белая погремушка. Было сразу видно, что подарок предназначается ребенку. Рамка с погремушками лежала у нее в сумке. Мэриел решила отдать Томасу этот подарок и самой сделать первый шаг. В приемной перед его кабинетом она увидела пустой секретарский стол и задумалась, как ей представиться. Молодой мужчина в очках, в темно-сером пиджаке, открыл дверь и быстро прошел мимо нее.

— Следствие, Том, самое лучшее, что можно сделать в такой ситуации, — бросил он Сексону через плечо. — Я вернусь через десять минут.

— Мне наплевать, сколько это стоит, просто заткни им рот, — доносившийся из кабинета яростный голос Томаса заставил мужчину вздрогнуть и остановиться. Мэриел слышала, как молодой человек, очевидно, секретарь Сексона, еле дыша пробормотал:

— Да, хорошо, — он спустился по лестнице и изчез. Мэриел тихо зашла в кабинет и принялась рассматривать офис Томаса. На полу лежал ковер с зеленым рисунком на черном фоне. Красивая мебель была отделана блестящими металлическими уголками. На стене висело огромное зеркало в витой раме из светлого дерева. Она была покрыта светлым лаком и украшена жадеитами и натуральным жемчугом. Под зеркалом находился камин, который был сложен из цветного мрамора.

В кабинете никого не было, кроме Томаса. Он стоял к ней спиной и смотрел в огромное окно. Сердце Мэриел сильно сжалось и закружилась голова, едва она увидела его стройную фигуру. Как обычно Томас был одет с элегантной небрежностью: золотистая шелковая рубашка с закатанными рукавами была заправлена в черные льняные брюки. Мэриел заметила, что Сексон чем-то недоволен или даже разозлен.

— Привет, — сказала она как можно более безразличным тоном. — Я, кажется, не вовремя?

Услышав голос Мэриел, он резко повернулся. Он был изумлен ее визитом.

— Какого черта ты тут делаешь? — резко бросил. Томас. Его лицо стало каменным. Он быстро обошел стол и встал рядом с Мэриел. Ей показалось, что Сексон хочет ее ударить, и она отпрянула назад.

— У тебя чертовское самообладание, — сказал он, охваченный яростью. — Я никак не мог поверить, что ты это сделала. Мне казалось, что я разбираюсь в людях. Ни черта.

Мэриел стояла и пыталась понять, о чем говорит Сексон. Разве он может знать, что я жду его ребенка? Только Роза и Ширли…

— Я думала, мы должны поговорить. — неуверенно начала она.

— Поговорить о чем? — Сексон в ярости кричал ей в лицо. — Ты хочешь поговорить о моей жене, которая в больнице? Ты хочешь обсудить, потеряет ли она ребенка или нет? Что? Что ты хочешь обсудить? Это? — он схватил со стола газету и швырнул ей в лицо. Листы со свежей типографской краской разлетелись в разные стороны.

Мэриел нагнулась, пытаясь поднять газету, но сумочка выскользнула из рук и упала на ковер. Из нее вместе с помадой, кошельком и солнечными очками, выпал подарок с весело позвякивающей погремушкой. Мэриел совсем растерялась и не понимала, почему Сексон кричит на нее. Неужели о ее будущем ребенке известно газетчикам?

Пока она собирала свои вещи, Томас вернулся за стол и взялся за телефонную трубку.

— Джо, мне нужно, чтобы ты пришел ко мне. Сейчас. Его темные глаза смотрели сквозь нее. Стоя, перед Томасом, пытаясь собрать свои вещи и зажимая в руках газету, Мэриел осознавала всю нелепость ситуации.

— Разве мы не можем поговорить об этом? — мисс Мак Клири тоже начала злиться — она имеет право на то, чтобы ее выслушали.

— Нет. Ты сейчас уйдешь или дело примет неприятный оборот, — он гордо прошествовал к двери и открыл ее.

— Я могу все объяснить, — Мэриел положила подарок на стол и, комкая в руках газету, старалась собраться с мыслями.

— Да? Так вот, я не хочу ничего слышать об этом.

Мэриел смотрела на него, совершенно сбитая с толку. Алиса лежит в больнице? Ребенок находится в опасности? Из-за этого он такой злой? Но почему в этих несчастьях он обвиняет ее? Она бегло просмотрела газету, пытаясь найти разгадку его поведения.

То была статья Ри Вила, новичка в бульварной прессе. Заголовок сразу бросался в глаза: «Загадочная женщина в любовном гнездышке Сексона». И ниже: «Кто спит с молодоженом?» Мэриел переводила взгляд с газеты на Сексона, с Сексона на газету. Он смотрел в пустоту не желая видеть ее.

Как об этом могли узнать? Она быстро пробежала глазами статью, желая понять, что происходит. «Через три недели после свадьбы кинозвезды загадочная женщина расскажет все. Расстроенная из-за его предательства, она клянется, что будет ждать его, как и обещала. „Несмотря на то, что он женился на беременной Алисе Белемми, я всегда буду любить его“, — провозгласила любовница».

Вдруг она заметила помещенные рядом со статьей снимки двух людей в постели. Лицо Томаса было четко видно. Лицо женщины было затемнено, но было ясно, что это не Алиса.

В кабинет вошел огромный, как шкаф, неулыбчивый Джо:

— У вас проблемы, мистер Сексон?