— Береги ее, Донни, — сказала красивая молодая женщина примерно тридцати пяти лет, передавая на руки подростку маленькую девочку, — и себя береги.

— Хорошо, мам, — ответил парень. Он был невероятно напуган, но ему уже четырнадцать, он — мужчина, мужчина не должен показывать свой страх, к тому же, сейчас на его плечи ложится огромная ответственность за свою маленькую сестренку, и он должен сделать для нее все, — вы полетите на военном космолете?

— Да, милый, — ответила женщина, и ее медовые глаза наполнились слезами, которые женщина просто обязана была сдержать! — Ты же знаешь, мы с папой должны убедиться, что все эвакуированы…

— Я знаю, мама, — мальчик уверенно кивнул. Еще вчера он играл с соседскими ребятами на поле в свой новый мяч, а сегодня вместо занятий в школе эвакуируется с родной планеты, без мамы и папы, с двухлетней сестрой на руках.

— Мама, я забыла своего мифутку, — пропищала девочка и потянула ручки к маме.

— Я о нем, позабочусь, малышка, — мама взяла ребенка на руки, поцеловала пухлую щечку, и вернула ее брату, затем обняла обоих своих детей и кивнула сыну, говоря, что им уже пора.

Мальчик развернулся и пошел в сторону правительственного космолета, понимая, что для них с сестрой на какое-то время этот корабль станет домом, а вернуться обратно им уже не суждено…

Высокий мужчина с длинными белыми волосами стоял на борту последней модели мобильного космолета и наблюдал за тем, как космические корабли поднимаются с небольшой планетки и выстраиваются клином сзади за главным правительственным космолетом Ренхена. Правительственный космолет был самым маленьким в строю, он не был предназначен для эвакуации людей и вмещал всего человек сорок, в то время как остальные корабли флотилии могли эвакуировать до пяти тысяч человек каждая.

— Наш на правительственном? — спросил мужчину его единственный сопровождающий.

— Да, — ответил светловолосый.

Тем временем космолеты поднялись в открытый космос и начали удаляться от планеты, держа курс на Герехтайт. И мужчина скомандовал:

— Сейчас.

Его помощник нажал на кнопку, и все пространство сзади за маленьким правительственным космолетом Ренхена и до самой терпящей бедствие планеты озарилось яркой вспышкой…

— Донни, — заверещала маленькая девочка, смотря в окно космолета, — смотри как ярко.

— Я вижу, Кнопка, — ответил мальчик, — и я не уверен, что это хорошо…

Как только ослепляющий свет потух, и стало возможным что-то различить, брат и сестра открыли рты от изумления — сзади за их космолетом никого не было. Только пустое космическое пространство и родной Ренхен вдалеке. И ни одного корабля из целой флотилии, еще недавно следовавшей за ними по пятам…

Я была невероятно зла. До такого состояния меня могла довести только Эл. Мои руки были заняты: одна держала оторванную лямку топа, который и так мало, что прикрывал, а с оторванной лямкой вообще грозил всем присутствующим незапланированным стриптизом, вот и приходилось держать, а во второй руке я держала свой рюкзачок и клатч Эльзы, который она оставила, покидая место чужого преступления. Поэтому я открыла дверь с ноги, чем привлекла внимание жаждущих надраться первокурсников и ищущих их внимания первокурсниц. Мне надо найти Эл, и очень срочно, потому что я хочу поговорить с ней прямо сейчас! Я просто очень отходчивая. Нет, разговор-то в любом случае состоится, но пройдет полчаса, я успокоюсь и не скажу ей все то, что хочу сказать сейчас.

Я начала неторопливо, внимательно, и, несомненно, гневно осматривать помещение. В этом клубе мы не в первый раз. Дни первокурсника и все остальные эстадские мероприятия нашей академии всегда проходят в Мекросе, так что вот уже третий год я здесь не редкий гость. Музыка гремит так, что вибрируют стены, и расслышать посторонние шумы, например, звон бутылок в баре, практически нереально. Стены, пол и потолок сейчас были окрашены в разноцветные огни: красные, синие, зеленые, желтые, потом серебристые, которые сменяются золотыми, они отражаются от блестящих поверхностей, которых в клубе полно, и падают на танцующих эстадов Научной Инопланетной Академии.

Напротив меня высокая небольшая сцена, на которой вокруг пилонов обычно крутятся полуодетые девушки, но сегодня все таки «праздник малолеток», так что все прилично, кроме, собственно, самих малолеток, яро отмечающих свое вступление во взрослую жизнь, несмотря на то, что сейчас уже октябрь, занятия идут второй месяц и получается, что эта самая взрослая жизнь как бы уже давно началась…Танцпол небольшой, сегодня особенно, так как вдоль стен расставлены столы, за которыми, собственно, и надираются эстады нашей великой академии. Официальная часть уже прошла, так что профессоров давно не должно быть в клубе, но мы подозреваем, что они, втихаря, шпионят за нами и работниками бара, которые должны проверять документы каждого эстада, желающего купить выпивку.

А я вообще сейчас должна была быть в общаге и видеть пятый сон, но Эльзе позвонила одна из ее многочисленных «подружек» и сообщила, что ее бойфренд зажимается здесь с какой-то первокурсницей. И, конечно же, Эльза помчалась устраивать разборки! А я, как всегда, за ней. В итоге догнала я ее тогда, когда Эл оттаскивала несчастную от своего теперь уже бывшего за волосы, которые, после вмешательства Эльзы, значительно поредели. Собственно, так мой топ и оказался порван: пока я их разнимала, полысевшая блондинка зацепилась за мою лямку своим жутким бронзовым браслетом и оторвала ее! Кто вообще сейчас носит бронзовые браслеты? Эта мода прошла лет пять назад!

Просверлив взглядом весь зал, я вернулась к бару, в надежде разглядеть Эл у стойки, но весь вид мне загородило подтянутое мужское тело. Руки незнакомца скрещены на груди, рукава черной рубашки закатаны, оголяя жилистые предплечья. Незнакомец подпирает стену буквально в паре метров от меня, и чтобы посмотреть на его лицо, мне приходится задрать голову — высокий. Вау. Хорош… а какие глаза! Не могу разглядеть, какого они цвета, кажется, темные, но взгляд такой умный, пронзительный… и… пронзает он меня! Этот красавец смотрит прямо на меня! О Великий Инопланетный Разум, как я выгляжу? Улыбка начинает наползать на мои губы, но вдруг музыка обрывается, и ведущий на сцене начинает что-то говорить о каких-то конкурсах. Это меня отрезвляет, я вспоминаю, зачем я здесь, и снова злюсь, потому что незнакомец на меня пялится! И загораживает вид на бар!

— Ты на меня пялишься, — недолго думая, говорю я.

Левая бровь незнакомца поползла вверх. Никаких других признаков жизни он не подает, разве что дышит.

— Эй, ты что, статуя? — я начала жестикулировать, позабыв про оторванную лямку, и она предательски сползла вниз, оголив край моего кружевного бюстье. — Отойди с обзора, придурок, ты мне вид загораживаешь. И не пялься на меня.

Придурок не шевельнулся. Разве что вторая бровь побежала догонять первую. Я, сморщив недовольно нос и приняв решение не тратить время на придурков, пусть и привлекательных, делаю два шага вправо и мне снова виден бар. И вот там, в дальнем углу барной стойки, за кофе-машиной я замечаю белый хвост со слегка вьющимися кончиками, который тут же скрывается за широкой спиной какого-то эстада. На моем лице появляется предвкушающая улыбка, и я делаю шаг по направлению к несчастной Эльзе. Улыбка сменяется гневной гримасой, когда я задеваю плечом незнакомца.

— Ты еще здесь? Свали с дороги!

Выражение лица Придурка остается бесстрастным, о чем он думает — не поймешь, да мне и все равно.

Я быстро, насколько могу в условиях телесной давки, подхожу к Эл и выкрикиваю так, чтобы она точно услышала:

— Попалась!