— С каким?

— Любым парашютом. — Заметив, что Дэвис явно его не понимает, Хонда добавил, — С каждым.

— А! Но я считал, что их тщательно проверили как ваши люди, так и мои.

Где этот каскадер, Санни Джо?

— Здесь! — откликнулся Санни Джо Роум, подбегая к ним. — Что-нибудь не так, полковник?

— Маленькая проблема, — объяснил Хонда. — Поменялся сценарий. Мы будем снимать выброс десанта не как ночную сцену. Парашюты нужно... Как это по-английски?

— Заменить?

— Да. Спасибо, заменить. Вместо черных мы привезти белые, дневные.

Полковник Дэвис бросил взгляд на Санни Джо Роума.

— Что скажете? — спросил он с легким беспокойством в голосе. — Мои ребята нашли, что со снаряжением все в порядке.

— Парашюты нормальные, — подтвердил Роум.

— Новые парашюты с той же фабрики, Нишитцу, — заявил Хонда. — Мы использовать только высококачественные материалы. Но нужно торопиться.

— Постой-ка, приятель, — вмешался Роум. — За безопасность во время съемок отвечаю я.

— Мы терять много денег, если произойдет задержка, — подчеркнул Хонда.

— График очень плотный.

— Черт! — расстроено проговорил Роум. — Жаль, что Джима нет поблизости.

Ну ладно, выносите, мы осмотрим их вдвоем. Такой вариант вас устроит, полковник?

— Конечно. Главное, чтобы мы не выбились из графика.

Хонда повел их к фургону, доверху набитому парашютными сумками. Они были уложены так плотно, что Санни Джо Роум и Дэвис с трудом смогли вытащить пару на пробу. Наконец, отдуваясь, они разложили парашюты на земле.

— По-моему, все в порядке, — заметил Роум, перебирая пальцами стропы.

— У меня никаких возражений, — кивнул полковник Дэвис.

По лицу Хонды промелькнула скупая улыбка.

— Очень хорошо, — сказал он. — Выстраивайте людей для замены.

Полковник вернулся к стоявшим в ожидании десантникам. Санни Джо Роум последовал за ним, скрестив на груди огромные ручищи и озабоченно покачивая головой.

— Ребята, — прогрохотал Дэвис. — В сценарий внесены изменения, и нам выдают новые парашюты. Каждый взвод должен выстроиться вон там...

Полковник махнул рукой в сторону фургона, из съемочная бригада в военной форме поспешно вытягивала парашютные сумки. Несколько штук они положили отдельно, но никто не заметил, что они были именно из того внешнего ряда, который только что проверили полковник с Санни Джо.

Десантники выстроились в три шеренги, и, сбросив с плеч свои парашюты, обменяли их на новые.

Римо Уильямс стоял в конце одной из этих шеренг. Поймав взгляд Санни Джо, он незаметно кивнул, и тот вскоре подошел к нему.

— Что происходит? — шепотом спросил Римо.

— Черт, они еще раз поменяли сценарий. Выброс десанта хотели снимать через черный фильтр, как будто дело происходит ночью, а теперь решили от этого отказаться. И получается, что надо выкидывать черные парашюты, и менять их на белые.

— А кто-нибудь проверял эти штуковины? — озабоченно спросил Римо.

— Мы с полковником осмотрели пару.

— И как?

— Не хуже старых. Послушай, если ты волнуешься, то вот тебе совет.

Подумай, сколько всего парашютов? Пятьсот. А сколько из них могут оказаться бракованными? Один, максимум, два. Так что, шансов нарваться на испорченный у тебе чертовски мало.

— Как скажешь, — ответил Римо. Он все еще беспокоился — кто же мог знать, что съемки фильма будут проходить по частям в разных концах этой пустыни? Как ему теперь приглядывать за Бронзини, если придется все время торчать вдали от него? Не то, чтобы Римо особенно за него беспокоился Бронзини явно был просто самодовольным ничтожеством, но, все-таки, задание есть задание.

Римо брал парашют последним. Отстегнув пряжку на сумке, он потянул за стропы — на ощупь они казались надежными.

Когда три группы десантников выстроились около гудевших моторами транспортных самолетов, полковник Дэвис взглянул на первого помощника режиссера Хонду, смотревшего в видоискатель камеры. Подняв голову, тот кивнул, и Санни Джо, чтобы не попасть случайно в кадр, пригнулся, и нырнул в один из самолетов. — Мотор! — крикнул Хонда.

— Начали! — откликнулся один из операторов. Повернувшись к своим людям, Дэвис сквозь нараставший рев двигателей что-то скомандовал, и десантники принялись взбираться по наклонной поверхности грузового люка. Как только последний взбежал на борт, люк, словно пасть огромного механического чудовища, начал закрываться.

Римо смотрел, как поднимающийся люк постепенно закрывает (заслоняет) от него дневной свет. Когда пилот отпустил тормоз, самолет вздрогнул всем корпусом, и он почувствовал себя, как Иона во череве кита. В грузовом отсеке стоял нестерпимый грохот, стихший, когда самолет, разбежавшись, поднялся в воздух.

Появившийся откуда-то из глубины Санни Джо Роум присел рядом с Римо.

— Ты идешь последним! — перекрикивая шум двигателя, сообщил он.

— Это что, почетное право?

— Нет, просто из всех десантников ты единственный гражданский. Если что-то пойдет не так, остальные поймают тебя в воздухе, — прокричал Роум, похлопав Римо по спине. Его подопечного эта перспектива не слишком обрадовала, что он и высказал вслух.

— Что тебя все время гложет? — поинтересовался Санни Джо.

— Неважно. Скажем, я не ожидал такого поворота событий.

Лететь пришлось недолго. Когда пилот сообщил, что они вошли в зону прыжка, Билл Роум пробрался в кабину и выглянул в иллюминатор.

Внизу, на расстилавшейся под ними песчаной равнине, поднимался столб багрового дыма, отчетливо выделяясь на фоне желтых дюн. Чуть дальше Роум разглядел зеленую с белым палатку, в которой размещались операторы, снимавшие полет с земли, и пару бронетранспортеров. — Постарайтесь засечь съемочный вертолет, — обратился он к пилоту.

— Готово. — Летчик показал ему на висевшую справа перед ними красно-белую точку.

— О'кей, — кивнул Роум. — Сообщите остальным пилотам, чтобы по моей команде они открывали люки.

— Роджер, — проговорил летчик в микрофон, и через секунду протянул его Роуму. — Они на связи.

Санни Джо следил, как внизу проплывает холмистая поверхность Юмской пустыни.

— Говорит начальник прыжка, — сказал он в микрофон. — Приготовиться!

В то же мгновение, сидевшие в грузовом отсеке десантники вскочили на ноги, и построились друг за другом перед люком.

— Зацепились! — скомандовал Роум.

Парашютисты защелкнули карабины страховочных тросов на протянутом вдоль всего грузового отсека нейлоновом канате.

— Люки!

Под долетевшее сзади жужжание гидравлического привода, Билл Роум увидел, что люки летевших впереди «Геркулесов» начали раскрываться. Выждав секунду, он крикнул «Прыгаем!» и бросился обратно в грузовой отсек.

— Начали, — крикнул он Римо сквозь свист ворвавшегося внутрь воздуха. Счастливого приземления!

Десантники посыпались наружу один за другим, держась руками за нагрудные ремни парашютных сумок. Как только они оказывались в воздухе, ветер сносил их в сторону, и страховочные концы под их тяжестью натягивались. Десантники действовали так быстро, что успели выпрыгнуть все до единого еще до того, как первые парашюты должны были раскрыться.

Первым с головного самолета прыгнул полковник Фредерик Дэвис. За десять с лишним лет мирного времени, проведенных на службе Родине, он никогда еще не был так горд собой, как сейчас, когда вел своих солдат по дороге к мировой кинематографической славе.

Он еще не знал, что парашют, висевший у него за спиной, не раскрылся.

Повернув голову, полковник увидел, как руки летевших над ним десантников судорожно задергались, словно лапки у перевернутых на спину жуков. Внезапно он понял, что парашюты у них не раскрылись, и, еще через секунду, что с ним происходит то же самое.

— Проклятая японская дешевка! — выругался полковник Дэвис и рванул за кольцо запасного парашюта. — О Господи!

Кольцо осталось у него в руках. Отшвырнув бесполезную железку, полковник обеими руками дернул за петлю, на которой оно было закреплено.