— Это здравая мысль, ваше императорское величество, — подал реплику король Бисер. — И очень своевременная.

— Могли бы и сами о таком догадаться, ваше королевское величество, — парировал император. — Онкен, что позволило ольмюцкой армии так успешно провести наступательную операцию своими силами? Преодолеть этот чертов позиционный тупик.

— Особо подготовленные штурмовые части и хорошее насыщение войск новыми автоматическими пулеметами, ваше императорское величество.

— Вот, — вскочил император, — концерн 'Лозе' действительно оказался выше всяческих похвал!

— Простите, ваше императорское величество, но в ольмюцкой армии нет ни одного пулемета от фирмы 'Лозе'. Только станковые и ручные пулеметы системы 'Гочкиз' и глубокая модернизация системы 'лозе' произведенная здесь же в Будвице все той же фирмой 'Гочкиз'. Так называемый тяжелый пулемет системы 'Гоч — Лозе'.

— Хотите сказать, что тут опять ваш Кобчик отличился. Ему мало имперского рыцарства? — в голосе императора прозвучали раздраженные нотки.

— Никак нет, ваше императорское величество, — Подал голос король Бисер, — но я бы осмелился настоять на том, чтобы вы лично отметили главного конструктора фирмы 'Гочкиз' и ее директора, инженера Имрача Гоча. К сожалению, он не служил в армии, и не имеет имперского гражданства. С нашей стороны он обласкан, как гениальный конструктор стрелкового оружия, кавалер ордена Бисера Великого. Кстати, обе пехотные траншейные пушки это тоже его изобретения. Вместе с Кобчиком.

— Да что у вас тут творится, ваше королевское величество? Куда ни плюнь, то попадешь в вашего Кобчика?

— Он не наш, ваше императорское величество. Он рецкий горец. Маркграф Ремидий сделал его бароном.

— Так поздравьте от моего имени этого… Гоча? Правильно. Поздравьте Гоча имперским бароном. Вейхфорт, какой у нас баронский замок выморочный?

— Достаточно длинный список, ваше императорское величество, Но я бы порекомендовал баронию Ройн недалеко от вашей резиденции. Очень живописное место. Старинный замок. Прекрасный парк. Хозяйство не обременено долгами.

— Так и запишите… Поздравить инженера Гоча из Будвица бароном Ройнверт. Рескриптом. Точнее… бароном Гоч — Ройнверт… И передать ему в наследственный лен баронию Ройн. Теперь вы довольны, ваше королевское величество? Император умеет достойно награждать отличившихся подданных. А вот с гражданством Гоча я ничего поделать не могу, раз он в армии не служил. Но дам подсказку. Призовите его в ольмюцкую армию и отправьте служить на его же завод. Чрез год, если так долго продлится война, он станет гражданином империи. Как все ветераны. Разрешаю в порядке исключения присвоить ему сразу офицерский чин. Заслужил своими пулеметами.

Всю эту сцену мы наблюдали с принцем, спрятавшись за спинами членов Ставки, потому как к началу действа опоздали. На железной дороге был затор. Да еще раньше встретили и тормознули рецкий мотоброневагон, который плелся в Будвиц починяться. Броневагон снова словил пяток шрапнелей на удар и у него разошлись клепаные швы с левого борта. Старшим ехал инженер — ефрейтор Болинтер, что логично — в ремонт же. Ему я приказал на ближайшей стрелке перейти на наш путь и нас догонять. Догнали к затору и прицепились к нашему составу.

Бойцы мало что поняли в этих маневрах, а мне захотелось показать в Ставке, что и после стольких попаданий из полевой пушки броня все еще живет и защищает экипаж.

Принц, осмотрев внимательно покоцанный броневагон, спросил.

— А если так забронировать мощный рутьер, получится ли чудо — оружие поля боя?

— До первой ямки. Рутье будет кататься только по приличным дорогам, и застревать в первой же грязи после дождя, — ответил я. — Мы с Гочем рассматривали такой вариант. Разве что с гусеничным движителем, а он такой несовершенный, особенно сочленения гусениц — только по мягкой пахоте ему и кататься. К тому же шесть тонн максимум возможного веса для всей такой конструкции, а броневагон это полста тонн.

— Угу… — только и ответил мне принц, но мысль о танках, чую, прочно засела у него в голове.

К полудню добрались до полевой ставки Бисера. Но мероприятие уже началось, и кронпринц мне прошептал.

— Не будем лезть нагло на глаза. Лучше издали послушаем. Часто так полезней.

Конечно полезней… По крайней мере, я узнал, что мое имя вызывает у императора раздражение, благодаря чему Гоч стал бароном. Я был рад за партнера. Даже такой ценой.

Вторым моментом очень меня напрягшим было откровенное лоббирование императором продукции концерна 'Лозе'. Мало мне Тортфортов? Хотя мой дед как‑то говаривал, что если у человека нет врагов, то он из себя ничего не представляет. Про таких людишек в Библии написано от имени Господа Бога '…изблюю тебя из уст своих, потому что ты не холоден, не горяч, но тёпл…'

Королевско — генеральский сходняк прервали личным приглашением первого квартирмейстера армии на обед всех присутствующих. И 'полосатые штаны' неторопливо потянулись в легкий павильон по соседству, напоминая клубок целующихся змей.

Я же отпросившись у принца, направил стопы в наградной отдел службы первого квартирмейстера, где получил мешок медалей и стопку наградных книжек на весь броневой отряд. И потопал, оттягивая руку мешком серебра заесть это дело со своими солдатами. Кашка явно уже поспела в полевой кухне.

Золотая осень полностью вступила в свои права, березовый лес ставки радовал взгляд и настраивал на мирные мысли. Не хотелось вообще думать об императоре и его камарилье, которой я почему‑то встал поперек горла.

По дороге меня догнал фельдъегерь и вручил пакет от Ремидия. Ничего особенного — просто теплое письмо и промежуточный отчет о прибылях в общих предприятиях, которые аккумулированы в рецком банке. Я снова неприлично богатый человек. Только завод 'Гочкиз' пока у меня лично генерирует убытки. Впрочем, эти убытки оформлены как долги. Долги завода партнерству 'Гоч и Кобчик', а то уже должно лично мне.

И если отношения Бисеров ко мне понятны и прозрачны, то благоволение ко мне рецкого маркграфа до сих пор для меня загадка.

У себя в салоне отложил кресты и медали на всех присутствующих при эшелоне. А оставшиеся знаки складировал в сейф. До будущего награждения Аршфортом.

Принц обещал лично провести церемонию награждения героев, если такой возможности не выпадет у короля.

— Сам понимаешь. Савва, форс — мажор… Это сродни стихийному бедствию.

Я не тупой. Намек на императора понял. Даже столько не на самого императора, сколько на его свиту. Слава ушедшим богам она была у него по — походному небольшой.

Когда мы закончили обед и наводили приборку вокруг своего тупичка, прибежал вестовой из ольмюцких гвардейцев и приказал ожидать 'их величества'. После чего я перекинул всех на уборку с левой стороны эшелона, где мотоброневагон находился своей самой покоцаной стороной. Товар так сказать лицом.

А мусора скопилось на путях прилично. Правы предки, которые утверждали, что 'чисто там, где не сорят'.

Через час примерно выставленные мной махальные стали подавать условные знаки.

— Так, бойцы, — прикрикнул я. — Изображаем кипучую деятельность по уборке уже убранного. Ждем команду. Тавор — в салон. Приготовь стол, красную скатерть, наградной комплект и жди команды.

При приближении сдвоенной свиты монархов я рявкнул.

— Строиться!

И мои бойцы, аккуратно закидав метлы и лопаты на платформу, где составленные в козлы стояли их винтовки, быстро выстроились вдоль состава. Можно было бы и лучше построиться, но и так не плохо, все же тут не ровный плац. Даже паровозная бригада пристроилась с краю, хоть и не обязана была этого делать. Но любопытно им.

Сам я, отдав необходимые уставные команды, встретил эту генеральскую отару у края строя.

— Ваши императорское и королевское величества, подразделение отдельного броневого отряда при первом армейском корпусе следует в депо Будвица для починки разбитого в бою мотоброневагона. Докладывает командир броневого отряда лейтенант воздушного флота сил Савва Кобчик.