— Откровенно говоря, не знаю… — Вальд по — простонародному запустил пятерню в затылок. — Но мне так показалось, он за что‑то на тебя сердит.

Тут принесли вино. Кто‑то из челяди грамотно распорядился подать его в серебряном высоком тонкогорлом кувшине с изящной узкой ручкой на серебряном же подносе в окружении серебряных стаканов. Тонкой работы гарнитур. Царские трофеи…

Выпили.

— Эх, рано ты, Савва, женился. Я бы за тебя дочку бы выдал, — неожиданно выдал гвардейский майор, ставя серебряный стакан на стол и складывая карту. — Она у меня единственная.

Заботы заботами, а светские обязанности с меня никто не снимал. Политехническое общество потребовало моего доклада. И я уже знал, о чем я буду говорить с местечковыми академиками. В Реции нет геологической карты. От слова совсем. Удивительно нет в этом ничего. Полная геологическая карта и в моем мире была только у СССР и Монголии, где ее создали советские же геологи. Но для этого требовалось усилия всей страны и сталинское министерство геологии. Обнаружилось это очень просто, в Политехническом обществе я спросил про геологов — мне дали пару адресов, а про карту… вот тут меня ожидал облом. Нет такой.

Итак. Геология. Нефть и органическая нефтехимия. Двигатели внутреннего сгорания и электричество. На этом и сосредоточусь. Насущное и перспективное. Надо хоть чуть — чуть подтолкнуть прогресс.

Оделся по такому случаю в цивильный костюм, крахмальную сорочку, мягкую шляпу и бежевое пальто. И ни одного ордена. Я сегодня техник, почетный доктор и член — корреспондент, а не 'Кровавый Кобчик'. Даже поехал в город в карете, чтобы лицом не мелькать лишний раз.

Большой зал был полон. Что меня приятно удивило, несмотря на то, что афиши о моем докладе висели по городу заранее. Присутствовали не только члены общества, но и все желающие. Президиум как водится во главе с Ремидием. В первых двух рядах партера академики. Дальше публика. Вот не чаял я такого интереса к науке и технике.

Маркграф был очень удивлен моим нарядом. Это я прочитал по его взгляду. Но… ничего по этому поводу мне не сказал. А я что? Официально я в отпуске.

Поднялся я на трибуну с графином, как в старых кинолентах. Улыбнулся и сказал.

— Господа, мы с вами богачи, богачи которые даже не подозревают о своем несметном богатстве. Наши горы содержат всю таблицу химических элементов, надо только их распознать и извлечь. И что я неожиданно узнаю… Что в Реции не только нет хотя бы приблизительной геологической карты, но на весь наш город, на всю марку всего два геолога. И ни один из них не преподает, не передает свои знания молодежи. Чем они занимаются, находясь рядом с богатейшими горами континента? Да почвы исследуют под строительство. И только.

Оглядел я зал. Слушают. И выдал им щелчок по национальному самолюбию.

— И среди всего двух рецких геологов нет ни одного реца. Я лично из своих средств выделяю две стипендии на обучение в Имперском университете и Будвицком политехническом институте для подготовки геологов для Реции. Из сирот, овладевших курсом средней школы. Тем более что мы приросли территориями, где геолог вообще ни разу не ходил. Надеюсь, мой почин не останется гласом вопиющего в ущелье, и состоятельные люди нашей марки найдут средства еще на несколько стипендий, хотя бы вскладчину. Мы должны обеспечить свою страну национальными кадрами высшей квалификации или нам суждено вечно топтаться в отстающих. А народ наш талантлив…

И речь моя потонула в бурных аплодисментах переходящих в овацию.

— А до того как подрастут наши национальные кадры мы не должны гнушаться приглашая к себе на работу представителей других национальностей империи, если они хотят работать на наше благо. А то до чего доходит… Даже наша гордость производство керосина, которым мы залили всю империю как и нашим рецким вином и та у нас на уровне технологий темных веков. Нефтедобыча ведется методом тыка, благо поколдовали нам ушедшие боги и залегает рецкая нефть неглубоко. И ту мы используем только для простейшей перегонки только в керосин. А все остальное выливаем в овраги, потому что не знаем и не хотим знать, что там для нас есть полезного. А этого полезного там не просто много, а очень много. Достаточно сказать, что все фракции нефти имеют перспективу стать локомотивом промышленной революции не только империи, но и всего мира. Из нефти кроме керосина мы можем выделять прекрасные минеральные масла для паровых машин и высвободить целые плантации клещевины под продовольственные культуры. Бензин. Который сейчас маленькими пузыречками продается задорого в аптеках как антисептик можно получать в больших количествах и дешево. Это прекрасное топливо для двигателей внутреннего сгорания. Удобных. Компактных. Мобильных. Которые легко могут вытеснить большие и тяжелые паровые машины с дирижаблей и других воздухоплавательных аппаратах. Тяжелые фракции нефти — соляр и мазут также имеют высокие топочные перспективы, вытесняя уголь с его дымом и сажей. Экономя нам ценнейший рецкий горючий камень, с помощью которого можно выплавлять стали с особыми свойствами, а мы его бездарно сжигаем в топках. Мы ленивы и нелюбопытны. Мы все делаем по старинке, и переходить на рельсы прогресса не хотим по лености разума. Варварски и хищнически мы относимся к подаркам ушедших богов, которые вручили нам нашу землю со всеми богатствами ее недр. Уже несколько лет существуют безопасные в пожарном отношении двигатели внутреннего сгорания талантливейшего инженера Болинтера, работающие на той же нефти, а на нефтепромыслах по — прежнему, и это еще в лучшем случае используют двигатели внешнего сгорания — паровики и стирлинги, что очень часто приводит к ужасным пожарам на нефтепромыслах. И ценнейший минерал улетучивается дымом и сажей в небо…

Вроде слушают, не свистят. Я отпил воды из стакана и продолжил.

— Двигатели Болинтера прекрасно и без отказа работают там, где необходима долгая ритмичность работы. Насосы, речные и морские двигатели… Их не требуется раскочегаривать часами. Да что там говорить… В депо стоит мотоброневагон моей конструкции — его многие видели, который автономно от основного бронепоезда воевал приводимый в движение двигателем Болитера и обслуживался рецким экипажем на восточном фронте. И сам Болинтер в этом рельсовом броневике служит механиком. Весь рецкий экипаж и сам Болинтер дважды награждены за храбрость за бои с превосходящими силами противника. А один из орудийных расчетов лично из рук от императора получили Солдатский крест за то, что на северном фасе Восточного фронта одним выстрелом ликвидировали весь генералитет царской группировки. Наскочили, выстрелили и отскочили обратно. Пришлось островитянам, чтобы удержать Щетинпорт, высаживать там целую дивизию в поддержку царским войскам. И что вы думаете… Хоть кто‑то обратил внимание на калильный двигатель Болинтера? Нет!

Опять пью воду. Что это я так раздухарился, будто люди в зале лично виноваты в том, в чем я обвиняю всех вообще.

— Ну с другими ладно… Но мы… Мы… Сидящие на нефти, сливающие ее в овраги. Когда керосин не находит немедленного сбыта, Мы также не обратили внимание на калильные двигатели работающие на сырой нефти. Нам — рецам, должно быть стыдно…

А дальше понеслось… Особенно про электродвигатели, которые могут заменить капризные батареи и раскручиваемые нефтяными двигателями Болинтера. И погнал рисовать перспективы превращения Втуца в Нью — Васюки. Конечно, трепаться — не мешки ворочать. Но болтать по делу куда труднее, ей богу. Пота сходит больше. И нервы не тратишь, когда мешки ворочаешь.

А на охоту я все же выбрался, застав последние в этом году перелетные стаи диких гусей. Предварительно подарил 'за отличную службу' своим снайперам из охраны по дробовой двустволке. Стреляли мои бойцы отменно. Но если бы не соседи со своими водоплавающими псами чем‑то схожими с земными лабрадорами, только красно — рыжей масти, то остались бы мы практически без добычи, потому как лазить за битой птицей по заболоченным камышам в осенней воде — это то еще удовольствие. А эти мощные собаки носились по зарослям рогоза как бронетранспортеры и практически всегда приносили тяжелую птицу, радостно помахивая хвостами.