Что "Колумбия", что "Миннеаполис", построенные как настоящие рейдеры и даже внешне походившие на пассажирские лайнеры, несмотря на солидные размеры, не могли похвастать достойным вооружением. Даже вдвое уступающий им по водоизмещению старенький "Сан-Франциско" по весу бортового залпа превосходил эти неудачные эксперименты американского кораблестроения. Лишь благодаря высоким ходовым качествам и мореходности оба крейсера класса "Колумбия" оказались у берегов Испании. Но и доставшийся им противник не вызывали ничего кроме брезгливого взгляда. Из пары сохранившихся древних броненосных фрегатов, лишь "Нумансия", на которую переставили все уцелевшие 120-мм орудия с "Пелайо" и пару русских шестидюймовок, смогла вернуться обратно в строй, став флагманом второго испанского отряда. "Витториа" же, изначально имевший более скромные характеристики, за последние годы превратился в полную развалину. Не помог даже недавно проведенный ремонт. Посетивший этот корабль контр-адмирал Сервера даже высказал свое удивление по факту его нахождения на поверхности воды, а не под ней - столь удручающим оказалось его состояние. И что могло бы вызвать искреннее удивление, компанию этому ветерану испанского флота составляли два новейших бронепалубных крейсера - "Альфонсо XIII" и "Лепанто", чья достройка благодаря чудотворному пинку вернувшегося с Кубы контр-адмирала завершилась на пару месяцев раньше, нежели планировалось изначально. Вот только не зря того же "Альфонсо XIII" в свое время побоялись отпускать на Филиппины. Так, о качестве постройки этих кораблей можно было сказать лишь одно - оно оказалось ужасным, совершенно угробившим и так весьма посредственный проект. Потому на их фоне даже древний "Нумансия" смотрелся куда более выгодным флагманом отряда. Хорошо еще, что с вооружением на сей раз не возникло проблем. Во-первых, со вставших на прикол кораблей были сняты все орудия кроме башенных, во-вторых, из Австро-Венгрии был-таки получен размещенный там до начала боевых действий заказ.

Сражение в Гибралтарском проливе началось в половине шестого утра - испанцы все же попытались проскочить в Средиземное море под прикрытием темноты, но уйти от прожекторов следовавших за ними по пятам американских вспомогательных крейсеров так и не смогли. Потому, находясь под неустанным сопровождением, они с первыми лучами солнца оказались под прицелом главной ударной силы эскадры вице-адмирала Сэмпсона. Причем, на сей раз, в отличие от Второй битвы при Сантьяго-де-Куба, американский командующий оказался в роли догоняющего. Но именно таков и был его план.

Тогда, у берегов Кубы, его главной целью было выбить сильнейшие корабли испанского флота, что он весьма неплохо и проделал. Сейчас же перед вице-адмиралом стояла совершенно иная задача - сохранить свои броненосные крейсера для будущего похода на Филиппины и по возможности уничтожить испанские крейсерские силы. Проведя десятки часов за изучением полученных кораблями его эскадры повреждений, Сэмпсон пришел к выводу, что огонь орудий главного калибра броненосных крейсеров Армада Эспаньола не сможет нанести фатальных повреждений его флагманскому броненосцу, а потому даже пройдя по очереди через огонь каждого из этих кораблей, "Айова" не утратит возможностей бороться на равных с "Санта-Анна". Зато следующие в кильватере крейсера смогут обрушить мощь своих орудий на уже изрядно побитого противника, так что замыкающий строй корабль в конечном итоге и вовсе может обойтись без мешающих продолжить путь к Филиппинам повреждений. А уж там, при поддержке пары мониторов и как минимум тройки бронепалубников, можно будет говорить о полном уничтожении испанского флота.

Именно с такими мыслями он отдал приказ на открытие огня по концевому "Бискайе". Не прошло и минуты, как с дистанции в 20 кабельтов начали пристрелку 203-мм орудия бортовых башен. Опасался ли он в этот момент получить тот самый кроссинг "Т" от испанцев? Нет. Ведь идущий на 9 узлах броненосный отряд прикрывал собой плетущийся ближе к берегу отряд крейсеров, что по задумкам испанского командования должны были положить конец бесчинствам американских вооруженных пароходов, в то время как броненосные силы будут заняты маневрированием и перестрелками. О чем удалось узнать благодаря шпионам, поскольку кичливые испанские офицеры и государственная тайна являлись понятиями несовместимыми. По какой такой причине испанцы полагали, что он не ринется в очередное полноценное эскадренное сражение, а примет навязываемую ему игру - Сэмпсон не понимал. Потому, пару раз продемонстрировав свое намерение прорваться именно к крейсерскому отряду, он наглухо привязал к тому свою основную цель, не позволяя отклоняться от удобного именно ему курса.

В отличие от броненосцев типа "Индиана", на "Айове" установили главные орудия меньшего калибра - в 12 дюймов. Но именно эти пушки оказались наиболее удачные из всей плеяды морских крупнокалиберных орудий производимых в САСШ. Более того, на этом корабле были учтены прежние ошибки и все шесть башен выполнили уравновешенными, что полностью исключало получение крена при повороте орудий на борт. Естественно, это как нельзя лучше сказалось на точности ведения огня.

Имея скорость в четырнадцать узлов "Айова" уже спустя четверть часа с начала сражения вдвое сократила отставание от концевого крейсера противника, добившись к этому времени пары попаданий в корму вражеского корабля. Да и открывший следом огонь из двух башен "Бруклин", судя по всему, вскоре должен был поразить противника - во всяком случае, снаряды с него начали ложиться весьма кучно вокруг "Бискайи".

Под таким напором броненосный крейсер испанцев продержался четверть часа, но к тому моменту как Сэмпсон приказал перенести огонь броненосца на следующий испанский корабль, его крейсера уже дожевывали первого противника. Благодаря вдвое большей скорострельности 305-мм орудий по сравнению с 330-мм, они успели выпустить тридцать крупнокалиберных снарядов, десятая часть которых угодила точно в цель. И еще не менее двух десятков попаданий обеспечили орудия среднего калибра - но это уже с кораблей всей его линии. Впрочем, испанцу хватило. По всей видимости, один из снарядов перебил паропровод, по странной логике корабельных инженеров идущий на крейсерах этого типа над броневым панцирем, и вывалившийся из линии броненосный крейсер, щеголяя пожарами и бьющими наружу облаками обжигающего пара, отвернул к берегу. Только после этого испанский флагман попытался обрушить мощь своего полного бортового залпа на "Айову", но "Адмирала Окендо" это спасти уже не смогло. Спустя еще полчаса два броненосца остались один на один - получивший несколько незначительных повреждений "Бруклин", приняв в кильватер до поры до времени державшийся в стороне отряд бронепалубников, ринулся догонять второй испанский отряд, а на "Фридом" был передан приказ выйти из боя, чтобы сохранить корабль в целости и сохранности. Потому он вместе с парой подоспевших вспомогательных крейсеров принялся за спасательные работы на месте гибели "Адмирала Окендо", взорвавшегося после того как один из двенадцатидюймовых снарядов, пробив 200-мм бортовой брони, угодил точно в бомбовый погреб орудий среднего калибра. В мгновение ока у крейсера вырвало часть корпуса, и он начал быстро заваливаться на правый борт.

В противостоянии же броненосцев свое веское слово сказала более современная, мощная и скорострельная артиллерия "Айовы". Отвечая на каждый шестидюймовый снаряд куда более мощным восьмидюймовым, а на один двенадцатидюймовый двумя, не считая 102-мм и 57-мм скорострелок, буквально засыпавших "Санта-Анну", американский броненосец выключал из противостояния одно вражеское орудие за другим, пока в разбитой, черпающей воду подводными пробоинами и горящей во множестве мест, но продолжающей держаться на воде развалине не осталось чему вести ответный огонь. Но надежно защищенные броней котлы и машины продолжали работать как часы, а сохранившиеся водоотливные средства позволяли продлить агонию разбитого корабля, давая тому возможность приткнуться к спасительному для уцелевших моряков берегу, благо до него было относительно недалеко - чуть более 10 миль.