— Ха! Не смешите меня! Я буду носить ему портфель? Слышь, Тэццун? — Исао пихнул Тэцудзо в спину и расхохотался.

— Исао, а где Джун? Что-то случилось? — вдруг спросила учительница.

— Он дома с Мисаэ сидит. У нее высокая температура.

— Мисаэ-тян заболела?

— Ага. Она вся красная и пыхтит, как паровоз.

— Бедная. Пойду-ка я ее проведаю.

Оставив Тэцудзо писать буквы, учительница направилась к Мисаэ. Ребята пошли вместе с ней. У всех заводских детей родители днем, как правило, были на работе, поэтому они свободно могли заходить друг другу в гости, не спрашивая ни у кого разрешения.

— Мисаэ-тян, как ты?

— У меня тридцать девять.

Мисаэ лежала на кровати с холодным полотенцем на лбу. Она была рада учительнице, но из-за температуры у нее едва хватило сил, чтобы улыбнуться.

— Джун, ты просто молодец, — сказала учительница.

Джун, обняв колени, сидел на полу в кухне рядом с раковиной.

— Она даже играть не может, — хмуро буркнул он.

Рядом с подушкой Мисаэ Котани-сэнсей заметила стеклянные шарики, жевательную резинку, наклейки и узорчатую бумагу для оригами.

— Это что, гостинцы? — спросила Котани-сенсэй.

— Ага, это ребята принесли.

Еще там были пробка от винной бутылки, резиновая змея, ломаные часы…

— Это тоже подарки?

Ребята смутились. Исао почесал в затылке.

— Я тоже хочу сделать тебе подарок, Мисаэ-тян. Что тебе принести?

— Мороженое.

— Дурочка, — сказал Джун. — Ты ж заболела от этого мороженого. Куда тебе еще?

— Мисаэ-тян, когда болеешь, лучше не есть мороженое. Я принесу тебе что-нибудь интересное. Подожди немного, ладно?

Мисаэ кивнула.

Котани-сэнсей вместе с ребятами отправилась выбирать гостинец.

"Что же ей купить?" — думала она, ходя в магазине между полок. Дети не отставали от нее ни на шаг.

— Ой, у меня, кажется, тоже поднялась температура. Купите и мне чего-нибудь, — сказал хныкающим голосом Такео. И тут же схлопотал от друзей по шее.

В конце концов учительница купила ландыш в горшочке и красивую шестиугольную коробочку с шоколадными конфетами.

Ей самой этот подарок показался неинтересным. Поглядев на детей, она сказала:

— Ваши гостинцы — такие замечательные! А мой — какой-то жалкий.

— Это еще почему? — дети удивленно уставились на учительницу.

— Потому что мой гостинец куплен за деньги. А вы подарили Мисаэ то, что вам самим было дорого. Подарили от чистого сердца.

— Да ну его, это чистое сердце. Шоколад, по-моему, гораздо лучше, — искренне сказал Ёшикичи.

В результате разгоревшегося обсуждения выяснилось, что у каждого из ребят есть что-то, чем они особенно дорожат.

— А мне вы это покажете? спросила Котани-сэнсей, и они радостно закричали в один голос:

— Конечно, покажем!

И разбежались по домам за своими драгоценностями.

Самым первым с картонной коробкой в руках на пороге появился Исао. Он пришел как раз в тот момент, когда Котани-сэнсей вручала Мисаэ свой подарок.

Учительница заглянула в коробку. Там лежали разные металлические штуковины. Котани-сэнсей не очень в этом разбиралась, но ей показалось, что большинство деталей было от радиоприемника и от часов.

— Я из этого мотор могу собрать! — со знанием дела сказал Исао и быстро принялся соединять разные детали. Котани-сэнсей восхищенно следила за ним.

— Исао-кун, а можно, я как-нибудь одолжу у тебя это для урока рисования?

— Конечно!

Один за другим начали приходить остальные ребята. Все, что они приносили, когда-то было выкинуто на свалку, но ведь и среди выкинутых вещей попадаются ужасно интересные предметы.

— Кэйко-тян, что это у тебя?

— А вы угадайте, сэнсей. На что похоже? — влез в разговор Исао.

Было ясно, что эти штучки стеклянные. Они были разной формы и разного цвета — от нежно-розового до матового синего цвета старой керамики. Синих у Кэйко было больше всего.

— Какие красивые! Расскажите мне скорее, что же это такое?

— Сэнсей, такое получается, если бутылки расплавить. Среди мусора всегда много бутылок, и когда мусор сжигают, то бутылки тоже горят. А когда бутылки долго горят, они плавятся, и получаются такие вот штуки. Они в пепле лежат.

"Ну надо же!" — удивилась Котани-сэнсей.

— Хотите я вам одну подарю?

— А тебе не жалко, Кэйко-тян?

— Если вам нравится, то не жалко.

— Тогда хочу.

— Вот, держите.

Котани-сэнсей получила из коллекции Кэйко небольшой ярко-зеленый "камушек".

Кодзи притащил кучу пенопласта и тут же у всех на глазах соорудил несколько пенопластовых роботов.

— Кодзи-кун, какие замечательные! Почему же ты не захотел участвовать в выставке?

Мальчишка явно был очень способным. Котани-сэнсей подумала о его классной руководительнице, Яско Мурано, и ей стало обидно за Кодзи.

Глядя на весь этот пестрый хлам, учительница вспомнила выражение "сорочьи драгоценности". Всем известно, что сороки тащат к себе в гнездо что попало — и лопнувшие шарики, и шнурки от ботинок, и другой тому подобный мусор.

"Заводские дети тоже, как сороки, собирают всякий хлам, — думала Котани-сэнсей, — но на этом сходство заканчивается. Для них драгоценен не мусор сам по себе, а возможность сделать из него что-то новое, что-то свое".

— Извини, пожалуйста, — с порога сказала Котани-сэнсей, вернувшись к Тэцудзо. Пока ее не было, мальчик продолжал заниматься: сидя за столом, он старательно выводил буквы.

— Ой, как много ты уже написал! Вот эти две надписи — "Мясная муха" и "Малая комнатная" — замечательно получились. Сейчас ты начисто еще разок напишешь, и мы их приклеим. Ладно?

Учительница вырезала из листа бумаги две полоски.

— Возьми синюю ручку. Посмотри внимательно на образец. Не спеши.

Тэцудзо старался изо всех сил.

Когда они наклеивали надписи на крышки, вернулся с работы дедушка Баку.

— Сэнсей, я хочу вас о чем-то попросить.

— Да, дедушка.

— Извините, что я вас заранее не предупредил, но не могли бы вы сегодня остаться поужинать с нами?

Котани-сэнсей представила себе недовольное лицо мужа, но тем не менее решила принять приглашение.

— Конечно, я останусь, — как можно непринужденней сказала она.

— Наверное, вам, дочери врача, не очень приятно ужинать в таком месте… Посреди всех этих отходов…

— Ну что вы говорите, дедушка. Я с удовольствием с вами поужинаю!

Узнав, что Котани-сэнсей сегодня будет ужинать вместе с ними, Тэцудзо не проявил никаких эмоций.

Дедушка ушел на кухню и принялся готовить ужин.

— Давайте, я вам помогу, — крикнула ему Котани-сэнсей из комнаты.

— Нет-нет, что вы. У меня тут такой беспорядок…

Котани-сэнсей, не обращая внимания на его слова, встала и пошла на кухню.

— Эта рыба для жарки? Давайте я пожарю.

— Это морской язык. Я хотел приготовить для вас блюдо под названием "соль маньер".

Котани-сэнсей оторопела. Мало того, что дедушка знает название этого французского блюда, так он еще и готовить его умеет?! Чудеса, да и только. Она не отрываясь смотрела, как дедушка Баку ловко шинкует лук. Удивили ее и лежащие на столе шампиньоны.

— А что вы собираетесь делать с мясом? — спросила она, когда дедушка, покончив с рыбой, достал откуда-то мясо и принялся посыпать его натертым чесноком.

— Это будет бефстроганов. Блюдо русской кухни — говядина, тушенная в томатном соусе. По названию, конечно, сразу не догадаешься.

Котани-сэнсей окончательно растерялась. Она такого названия даже и не слышала. Где уж ей помогать дедушке. Впору разве что попроситься к нему в ученицы.

— Дедушка, где вы все это научились готовить? Это же так сложно.

— Ничего сложного. Если долго плавать на корабле, и не такому научишься.