Мое приземление нельзя было назвать мягким. Сжавшаяся вокруг шеи цепь тьмы душила не хуже петли. Она оставляла мне крохи воздуха, достаточные чтобы дышать, но недостаточные, чтобы сделать хоть что-то. Я попытался прибегнуть к магии, но источник оказался заблокирован. Переход в промежуточное состояние даже не начался, ограничившись лишь чешуей, покрывшей руки по локоть. С трудом я повернул голову в сторону меллорна и увидел Райну с диадемой Ангхабеша на голове. Девушка держала в руках изумрудный лук, сотканный из чистой энергии. Стрелы, которая она впускала, развеивали тьму и постепенно возвращали ход времени. От них расходился зеленоватый туман, который искрил, выжигая любое проявление тьмы. Именно он и заставлял дроу удерживать защиту, не пытаясь контратаковать. В противовес этому тьма вокруг неё начала сгущаться, а вот лук с каждой выпущенной стрелой, тускнел всё сильнее.
— Закрыт от Ае, говоришь, — пробормотал я, бросив взгляд на символ благословения богини. — Что ж, а мы её пригласим.
Перепрыгнув через несколько слоев, я добрался до нужного, где стала видна тонкая изумрудная нить, уходящая от моего запястья куда-то вверх. Не раздумывая, я схватил её левой рукой и дернул, что было сил. Обжигающая боль резанула по всему телу, но следом за первым рывком последовал и второй. Дроу видимо что-то почувствовала, и оскалилась, обернувшись ко мне. От сферы тьмы отделилась большая клякса, которая приняла форму длинного копья и нацелилась прямо на меня. Мгновение на выдох и зеленый свет сверху, который повторно замораживает всё, но теперь вместе с дроу. Пламя на меллорне полностью опало, правда, толку от этого не было. Вместо шикарной зеленой кроны виднелись иссохшие ветви, а ствол так и вовсе покрылся черными углями, через которые виднелась тлеющая сердцевина.
Пока я рассматривал ствол, яркий изумрудный свет стал собираться передо мной в женскую фигуру, чтобы спустя минуту предстать юной девушкой. Длинная копна её распущенных зеленых волос парила, не имея веса, и периодически выбрасывала в воздух изумрудные искры. Идеальное лицо, с глазами, цвета вечернего неба, небольшой прямой носик, чувственные губы и хрупкая фигура, облаченная в белоснежное платье.
— Дарт, — кивнула богиня, задержав взгляд на моей шее. — Это тебе не пригодится.
Взмахом руки она развеяла цепь тьмы и грациозно развернулась в сторону дроу и меллорна. Как только меня избавили от темного украшения, сразу вернулось и свободное дыхание, вместе с ощущением источника. Прорвавшись через слабость, я поднялся на ноги и медленно подошел к Ае. Богиня стояла, замерев, словно восковая статуя. Её взгляд был устремлен на дерево, а в уголках глаз виднелся блеск слёз.
— Во что они превратили Мел’Лориен, — тихо прошептала она.
— Дроу сказала, что город закрыт от твоего взора, — сказал я, смотря по сторонам. — Не знаю, почему этого никто не понял. Ни жрецы, ни ты.
— Жрецы утратили мое благословение, — немного рассеянно ответила Ае. — Никто из них уже не соответствует этого звания. Пороки захватили их сердца и вместо служения мне, во главе угла встала личная выгода. Мой взор всё это время был устремлен на северные границы леса, туда, где идет борьба с хаосом. Извращенные существа пытаются заявить свои права на эти земли, и только редкие воины готовы дать им отпор. Я нужна им больше, чем местной аристократии.
— И вот к чему это привело, — тяжело вздохнул я.
— Столько смертей, — прошептала богиня. — И Ллос, куда же без неё.
В последних словах Ае читалась такая злость, что я невольно вздрогнул, ощущая ярость богини всем телом. Она подняла руку и, резко сжав ладонь в кулак, превратила сферу тьмы в небольшой шар, который тут же развеялся по ветру. При чем ей было всё равно, что внутри этой сферы находится дроу, способная, так же как Ае останавливать ход времени.
— Это не дроу в привычном для тебя понимании, — явно прочитав мои мысли, ответила богиня. — Это Тень Ллос. Предзнаменование её появления и одна из семи дочерей.
— И почему я не удивлен? — иронично спросил я. — Ты сможешь вернуть Ангхабеша?
— Нет, — медленно покачала головой Ае. — Его убили тьмой, и душа его потеряна для меня. Надеюсь, он сможет найти выход из лабиринта Вечных.
— Это плохо, — медленно покачал я головой. — Как бы то ни было, он старался удерживать эльфов единым народом, хоть и должен признать, что получилось у него скверно. Да и тем более сейчас, когда происходит такое, грызня за власть это не то, что нужно эльфам.
— Ты прав, — грустно усмехнулась Ае, бросив на меня странный взгляд. — Оставлять их жизнь без своего вмешательства я больше не намерена.
Богиня закрыла глаза, чтобы спустя десять секунды медленно поднять руки вверх. То изумрудное свечение, появившееся после её прихода, собралось в её теле, а после волной густого тумана разошлось в разные стороны. Следом за этим пропало и то, что сдерживало время, а тела отступников, успевшие обрести суть дроу, очень быстро погрузились под землю. Я бросил взгляд по сторонам и увидел, что из всего отряда, защищающего меллорн, осталась только Райна, Лаир да пятерка гвардейцев, которые сейчас с трудом поднимались на ноги. Эльфы удивленно смотрели по сторонам, а когда их взгляды натыкались на фигуру Ае, то молча опускались на колени. Лишь Райна, сбросив с головы венец брата, быстрым шагом направилась в нашу сторону. Она подошла к богине на расстоянии в метр и рухнула перед ней на колени. Взгляд Райны молил, но она, чуть ли не всхлипывая, молча смотрела на Ае, не в силах произнести и слово.
— Встань дитя, — нежно сказала богиня, протянув к девушке руки.
Сестра Ангхабеша послушалась, и когда богиня её обняла, та зарыдала в голос.
Я не стал наблюдать за этим, а быстро поднялся на земляной вал и огляделся по сторонам. От прекрасного парка ничего не осталось. Перепаханная земля, множество тел и кровь, собирающаяся в лужи. Та тьма, что ударила сверху, разошлась большим кругом в разные стороны, своим дыханием развращая всё, чего касалась. Трава пожухла, деревья превратились в бледные иссохшие копии самих себя, и даже сам воздух отдавал затхлостью и тленом. Когда-то зеленый уголок Мел’Лориена превратился в филиал гиблых земель, а позади, на фоне всего этого, тлел сгоревший остов меллорна и убитым под ним лежал Ангхабеш, великий эльфийский князь.
Появление эльфийской богини-матери стало неприятным сюрпризом для тех, кто решил поставить карты на Ллос. Здесь не помогло ни влияния, ни высокое положение, ни размер войск, верных дому. Под гнев Ае попали все, кто предал самих себя, решив выбрать Ллос. Богиня пробудила ото сна энтов, но это были не те громадины, о которых я знал по Земле. Размером не больше двух метров, созданные из железного дерева и зачарованные божественной магией. Гуманоидное строение тел и разделение на несколько классов, в зависимости от выполняемой функции. Тут были и тяжелые массивные воины, весом под пару сотен килограмм, с щитовой левой рукой и тяжелой булавой во второй. Этих ребят разбавляли легкие бойцы, вместо передних конечностей у которых располагались лезвия. Имелась и этакая каста существ, напоминающих тигров, только созданных из толстых лиан. Быстрые и опасные твари, имеющие практически полный иммунитет к магии.
И вроде бы Ае смогла сделать многое, в том числе и развеяла марево тьмы над столицей, но достойного эльфа на роль князя так и не выбрала. Богиня ушла, но Райна осталась вместилищем её сути, встав во главе народа. Личность девушки осталась где-то внутри, скорбя о своем брате, тогда как на первый план вышел аватар Ае.
С той самой ночи Смерти, прошло пять дней безумных зачисток всех домов, при поддержке всего лишь пяти. Только пять домов сохранили верность свету, не умудрившись запачкаться во тьме, но всё же потеряв доверие своей богини какими-то внутренними склоками и интригами. Ае не была готова к тому, как изменились высокородные и не могла смириться с новым укладом мира. Ей были ближе те простые воины, что не жалея жизни отбивают на севере нападения тварей хаоса, нежели грязь местных дворцовых интриг. В чем-то я её даже понимал, но в то же время совершенно не понимал, как она могла вот так просто забить на столицу. Называя вещи своими именами, я не опасался её гнева. Смотря на то, что стало с Мел’Лориеном Ае и сама всё понимала. Те два дня, которые в теле Райны провела богиня, я прекрасно видел тот океан тоски, что поселился в её глазах. В общей сложности за одну только ночь погибло больше тридцати тысяч эльфов, и двести восемьдесят три жизни были прерваны мной. Еще пара тысяч после, во время зачистки остальных домов и наконец-то наступило время скорби. Траур, размером со всю столицу. Неделя плача и тишины.
