Остановиться? Повернуть назад, когда цель уже почти достигнута? Но ведь это же глупо, бессмысленно. Неважно, что ждёт его во мраке подземелий, неважно, какие силы пустит в ход колдунья — всё это не имеет ни малейшего значения. У неё есть то, что ему нужно… Ну и так далее.
Путник вошёл под своды пещеры. Прорубленный в земной толще тоннель уходил вниз, изгибаясь спиралью, пол был ровным, без ям и выбоин, серые гранитные своды нависали, давя своей тяжестью. Всё это напоминало необычную подземную дорогу, и ходили по ней отнюдь не люди: то тут, то там на глаза воину Храма попадались царапины, оставленные на камне обоюдоострыми когтями каких-то жутких тварей. Через несколько десятков шагов вокруг Вельтейта сгустился непроглядный мрак — странник щёлкнул пальцами, и над головой его весело заплясал язычок яркого алого пламени. Воин прекрасно понимал, что это простенькое заклятие может выдать черноволосой его присутствие, но выбора не было: идти в темноте по вражьему логову равносильно самоубийству.
Шаг за шагом, виток за витком Вельтейт уходил всё глубже до тех пор, пока спуск не вывел его в огромную пещеру, стены и потолок которой терялись во мраке. В середине подземного зала странник увидел нечто, что про себя назвал «окаменевшим озером»: пузырящаяся жидкость, до краёв наполнявшая широкий бассейн в центре громадной каверны, застыла, обратилась в безжизненный камень, поверхность её приняла причудливые формы. Воин чувствовал едва различимый «привкус» волшебства: когда-то «озеро» полнилось Силой, сочилось ею, до тех пор, пока… Чародей не знал, что произошло, но теперь это место было мертво, магия покинула его, а вместе с ней ушли и те, кто некогда здесь обитал.
Впрочем, всё это мало интересовало путника: след темноволосой вёл дальше, к противоположному концу подземного зала. Заставив волшебный огонёк вспыхнуть ярче, Вельтейт увидел по ту сторону «озера» невысокий проход, уводящий куда-то во мрак: чародейка скрылась именно там. Обойдя каменный бассейн по узкой примыкающей к самой стене тропинке, воин Храма вошёл в проём. Со всех сторон надвинулся камень, и страннику пришлось низко нагибать голову, чтобы не задеть макушкой шершавый потолок тоннеля. Вниз уходила узкая винтовая лестница, древние ступени, покрытые вековым слоем пыли, были сколоты во многих местах. «Интересно, каким образом она смогла пройти здесь, не потревожив и пылинки?» — подумал Вельтейт, осторожно спускаясь всё ниже. И зачем этим Странствующим-В-Ночи понадобилось забираться так глубоко под землю? Обострившимся до предела чутьём чародей ощущал едва заметные пульсации Силы, вызванные прикосновением незримых эфирных потоков к сильному источнику магии: Чёрный Камень Ракота был где-то рядом.
Спуск по винтовой лестнице не занял много времени. Воин очутился в небольшом, меньше двадцати шагов в поперечнике, помещении, которое, очевидно, служило святилищем тем, кто создал это подземелье.
— Вот и всё, Вельтейт. — Она стояла возле каменного алтаря, испещрённого непонятными рунами и знаками, сжимая рукоять слегка изогнутого меча, выкованного из какого-то серебристого металла. У ног чародейки покорно застыла жуткая тварь: матово-чёрная кожа создания блестела в свете магического огонька, пляшущего над головой странника, острые когти скребли по полу, оставляя на нём царапины, за спиной извивался длинный тонкий хвост, оканчивающийся ядовитым жалом. Чудовище сидело на корточках, плотоядно поглядывая на Вельтейта.
— Что же ты замер? — Голос черноволосой звучал насмешливо. — Испугался моего зверя? Давай, Вельтейт, не тяни, тебе же нужен Камень — вот он. — Артефакт лежал на алтаре за спиной чародейки. — Возьми, если сможешь.
«А ведь она могла с лёгкостью избавиться от меня, если бы применила силу Камня», — успел подумать странник за миг до того, как магическая цепь, удерживавшая чудище, исчезла и тварь ринулась в атаку. Чёрное тело распласталось в длинном прыжке, создание вытянуло вперёд лапы, намереваясь вцепиться когтями в лицо чародея. И, одновременно с броском зверя, в бой вступила черноволосая. Воздух вокруг Вельтейта неожиданно стал сгущаться, твердеть, не давая пошевелить и пальцем, лёгкие пронзила жуткая боль, грудь словно распирало изнутри… Когти твари были в каком-то дюйме от лица странника, когда ожила его собственная магия. Чудовище со всего размаха врезалось в невидимую стену, отлетело назад, упав под ноги черноволосой; заклятье волшебницы разлетелось вдребезги, рассечённое незримым клинком.
В следующий миг Вельтейт ответил. Чародей взмахнул рукой, и в воздух взвилось чёрное извивающееся тело крохотной зубастой змейки — заклятье Голодной Тьмы, одно из сильнейших в арсенале воина Храма. Ему обучали лишь тех аколитов, в ком чувствовалась частичка Тёмной Силы; Вельтейту повезло, и сейчас эти знания здорово пригодились ему. Пролетев несколько шагов, змейка вцепилась в плоть чудовища, сотворённого волшебницей. Тварь дико взвыла, пытаясь отодрать от себя зубастое создание, деловито начавшее прогрызать дорогу к сердцу, но было уже поздно. На месте одного извивающегося отродья появилось двое, трое, шестеро — через несколько секунд зверь темноволосой оказался покрыт шевелящимся ковром чёрных змеек, раздиравших его тело на части.
Завершить свою кровавую работу создания Вельтейта не смогли: жутко вопившее от непереносимой боли чудовище охватило яркое белоснежное пламя, в миг оставившее от чёрной твари и её мучителей лишь обугленные кости и пепел. Воин Храма отшатнулся назад: жар был настолько силён, что обжёг ему лицо.
— Понабрался где-то тёмных знаний? — Злобно прошипел голос черноволосой у него в голове. — Получай!
Казалось, кто-то вбил ему гвоздь в самое темя: голова взорвалась вспышкой боли, перед глазами всё поплыло, ноги начали подгибаться. Странник ударил ответным заклятьем, но туча отравленных игл, окружившая чародейку, разбилась о подставленный ею щит. Темноволосая выбросила вперёд руку, что-то выкрикнула — с пальцев её сорвалась тонкая струйка серого дыма, поплыла к Вельтейту — и исчезла, рассеянная возникшим из ниоткуда кружащимся вихрем. Ничья.
Они обменялись ещё несколькими ударами, стараясь не пускать в ход наиболее разрушительные из своих заклинаний: обвал никак не входил в планы чародеев. Волшебница отчего-то не использовала тех чар, что едва не погубили Вельтейта в храме Тёмного Владыки: возможно, она просто не желала понапрасну расходовать силы, зная, что на сей раз странника не удастся застать врасплох.
…Они стояли друг напротив друга — закованный в латы воин и царственная темноволосая женщина. Дыхание их было сбивчивым, неровным: магический поединок отнял слишком много сил. Бой продолжался не менее получаса, но никто из противников не сумел взять верх. Вельтейт замер, напряжённо застыл, внимательно вглядываясь в бездонную глубину её глаз, пытаясь отыскать в них ответ на один единственный вопрос: почему она не использует Камень?! Ведь это же так просто — прикоснуться к матовой поверхности, и, вобрав в себя силу артефакта, стереть врага в порошок. Почему она не делает этого, почему?!
Она жалеет его. Осознание этого пришло внезапно, словно кто-то плеснул в лицо Вельтейту ледяной водой. Она жалеет, она хочет сохранить ему жизнь. Но зачем?!
— Затем, что хочу понять. — Её голос прозвучал в сознании ясно и отчётливо, словно они вновь очутились в той странной деревне посреди равнины. — Затем, что хочу найти ответы на вопросы, мучающие меня. Тебе не понять этого, смертный. Что же ты стоишь, Вельтейт? Чёрный Камень — вот он, протяни руку, и сокровище, наконец, станет твоим. Что же ты стоишь?
Вопросы? Какие, к Ракоту, вопросы? Что за бред? Она пытается запутать его, лишить бдительности, заставить поверить, что победа уже в руках. Неужто она прошла весь путь сквозь Упорядоченное, сражалась с ним, Вельтейтом, лишь для того, чтобы найти ответы на какие-то вопросы? Нет. Она лжёт, лжёт, выжидая момент, чтобы нанести удар. Ей нужен Камень, неважно зачем, но нужен. Она не получит его. Никогда.
