После увиденного желание закурить куда-то пропало, и я направился в дом, где расположился Энур вместе с самими тяжелыми больными. Зайдя внутрь дома, который отвели под лазарет, и, окинув темное и убогое помещение взглядом, я увидел целителя. Энур при тусклом свете лучины склонился над очередным страдальцем, что-то прикладывая к его груди — видать, снимал боль или помогал срастаться поврежденным тканям. Магия камня, конечно, сделала свое дело, но работы еще, по-видимому, оставалось много. Я вошел тихо, но в открытую дверь ворвался сквозняк — пламя лучин заколебалось, и Энур поднял на меня свое недовольное лицо. Хмурься, не хмурься дорогой, а деваться некуда.

Я жестом позвал парня к себе. Он оглянулся на раненого, потом снова посмотрел на меня и кивнул. Снова обернувшись к раненому, он сказал ему что-то, судя по тону, ободряющее, встал и направился ко мне.

— В чем дело? У меня много дел — целитель кивнул в сторону раненых.

— Подождут твои дела — пожалуй, грубее, чем нужно, ответил я — Энур, что случится, если нас догонит грандмастер с тремя учениками?

— Гора трупов — рассеяно пожал плечами парень. Потом его зрачки расширились, и он схватил меня за руку — Только не говори, что это правда!

От волнения Энур перешел на "ты". Впрочем, я сам был весь на нервах и не обратил на нарушение субординации никакого внимания.

— Вот погляди — я показал целителю черный агат — Загляделся в этот камушек, а оттуда вылезло приведение и сообщило радостную новость.

Энур взял камень, и лишь мельком взглянув, тут же, отшатнулся назад с криком:

— Забери!

Я сам перепугался и полушепотом рыкнул на мага:

— Чего орешь среди ночи! Весь лагерь разбудишь!

— Простите, нон — извинился целитель.

Успокоившись, я похлопал Энура по плечу.

— Ну-ну, подумаешь, камень с мертвецами — неуклюже попытался пошутить я — Ты чего, приведений что ли испугался?

— Нет, — уже спокойно ответил Энур — Не приведений. Приведения сами посебе безвредны. Этот камень — он тоже принадлежал…

— Да — нетерпеливо перебил я. — У некроманта еще были камушки помельче, но этот — этот самый большой. Можешь посмотреть, какая магия в нем заключается?

— Простите, но я не умею пользоваться такими кристаллами.

— Придется научиться, и быстро!

— Нет, нон. Я вам не сказал в прошлый раз одну вещь про камни. Мне это не показалось тогда важным. Скажу сейчас: если маг, используя камень, окажется неспособен контролировать выброс энергии, энергия взорвет кристалл. Вместе с владельцем. Этот камень, — Энур покосился на мою руку, — Самый крупный и мощный из всех, что мне довелось видеть за свою жизнь. В нем накоплено очень, очень много силы. Полагаю, таких агатов существуют единицы. Каким образом он оказался в руках охранного мага каменоломни… — целитель пожал плечами — Впрочем, я, кажется, знаю на него ответ — в "лагере смерти" такой артефакт заряжать проще всего.

— Это камень смерти, как я понимаю? Некромансерский?

— Можно и так сказать. Это кристалл Пустоты, откуда берет начало все, и где все заканчивается.

— Так в чем проблема с его использованием? Чего ты от него шарахаешься, как ошпаренный?

— Этот агат обладает потенциалом, который не способен контролировать никто из знакомых мне магов — даже грандмастер. Тот, из каменоломни, тоже им не пользовался — это ему не под силу. Он, думаю, хранил его как аккумулятор энергии — в этом камне я чувствую колоссальный заряд энергии.

— А камни могут обмениваться энергией? Скажем, можно накопить энергию в одном, и передать другому?

— Я не знаю — нас никто этому специально не учил, но допускаю, что это возможно. Пустота вмещает в себя все энергии. Так что я бы не удивился, если бы это было возможно с камнем Пустоты — Энур снова покосился на мою руку — Может быть Эпон что-то знал об этом, а может быть просто хранил этот артефакт до поры до времени — на черный день.

Я содрогнулся, подумав, что было бы со мной и со всеми в каменоломне, если бы в свой смертный час Эпон смог бы дотянуться до этой штуковины, зажатой в моем кулаке.

— А может быть — продолжил свою мысль Энур — Этот камень был кем-то специально отдан ему на подзарядку в каменоломнях. На одной Костинице можно было треть, а то и половину заряда накопить. Тела людей и гномов, умирая, распространяют вокруг себя волны смерти. А Эпон с камнем тут как тут!

— Это что же получается, — помахал я рукой с черным агатом — пустота как первооснова не имеет "мест сил". Энергия смерти… она везде?

— Может и так — пожал плечами целитель — А может ее больше всего на кладбищах, в могильниках.

— Ладно, вернемся к главной теме. Что нам делать?

— Идти собирать хворост на погребальный костер.

— Я серьезно.

— И я серьезно. На нас всех хватило бы одного подмастерья. А грандамастер — это все, конец. Можно заказывать тризну. Суммарная мощность его трезубца — 1000 таадов, не меньше. Двести заклинаний, включая такие как Багровый туман, Тайфун ярости, Кипящий водопад…

— Стоп, стоп, стоп — прервал я Энура — Давай рассуждать логически. Убежать мы от них не можем — на рогачах они нас по любому догонят. Сдаться на милость Эссуниона, спасибо, не надо. Мне достаточно было увидеть один раз Костиницу. Остается драться.

— Господин, нон…

— Зови меня Алексеем.

— Хорошо Алексей. Драться не получится. Ну, совсем никак. Допустим я знаю с десяток боевых заклинаний. Нас обучили им на первом курсе. Но даже ученик с боевой специальностью справится со мной.

— Если с тобой не будет вот этого — я поднес черный агат к самому носу Энура, после чего достал россыпью остальные камни.

Засада. Вот что нам нужно! Заблаговременное и тщательно замаскированное расположение небольшого отряда — я, да Энур — на наиболее вероятных путях движения противника — рядом с тропинкой на пути к деревне — в целях его разгрома внезапным ударом. Ключевое слово — внезапный удар. Только мгновенным уколом можно обезвредить грандмастера. В спину, из-за угла. Не честно скажите? Да, пожалуй. Но нормы морали меня сейчас не очень заботят. Станем сильными — будем посылать вызов противнику, кидать перчатки или как тут воюют благородные. А сейчас подлость помноженная на эффективность.

За последние два часа, я вынул из целителя все, что он знал, слышал или догадывался о боевой магии. И у меня в голове созрел план. Было ясно, что встречаться с магами, что называется в чистом поле нельзя. Судя по описаниям, которыми располагал Энур, грандмастеру были доступны заклинания массового поражения. Тот же Багровый туман, мог разом убить до тысячи человек. Значит, наши отряды на поле боя только бы мешали мне. Защитить всех я не смогу, поэтому нет смысла подставлять под удар.

Никого не предупредив, мы поздней ночью вышли с целителем за пределы лагеря и направились обратно к имперскому тракту. Впереди шел я с факелом в руке, сзади плелся Энур. По пути я про себя повторял скороговоркой пройденный материал.

Камни выполняют две функции — аккумулируют энергию, необходимую для создания заклинаний, и убирают перегородку рассудка между реальностью и воображением. Однако работать напрямую воображением — очень опасно. Можно потерять контроль над собой, и тогда воображение может выкинуть фортель, поэтому кристаллы выполняют также третью функцию — функцию хранилищ стандартных эффектов, которые закладывают в них специально обученные маги. Такое разделение процесса колдовства, при котором заклинание сначала создается одними (назовем их условно теоретиками), а потом — применяется другими (практиками), позволяет колдовать, безопасно, быстро и разнообразно. Чары хранятся в камне в центрах притяжения внимания — как правило, в местах пересечения граней внутри кристалла — именно там, как объяснял Энур, скапливается энергия. Маги, закладывающие в камень заклинания, создают магический эффект внутри реальности камня — после чего он существует там до тех пор, пока его оттуда не извлечет владелец драгоценности. Это гораздо безопаснее, чем создавать его сразу в окружающей реальности, и, к тому же, практично — эффект будет жить в камне до тех пор, пока маг не извлечет его своей волей. Чары камня могут быть полностью законченными — такими, например, являются заклинания вызова различных существ, но чаще всего они представляют лишь шаблон, который надо доработать воображением по месту и времени использования.