Тем временем отряд Эвдиклита стремительно приближался. Я уже различал узор на доспехах нона — вставшего на дыбы леопарда. Энарх со злостью посмотрел мне в лицо и пришпорил своего рогача. Посмотри, посмотри. Сейчас за все посчитаемся. И за предательство, и за тюрьму… Я поднял с земли валявшийся под ногами арбалет с двумя дугами под и над ложем. Специальным рычагом я сначала взвел верхнюю тетиву, потом нижнюю. Теперь стрелы. Я огляделся и обнаружил рядом с убитым легионером сумку с болтами. Взял две штуки, вложил в направляющие желоба. Ухватился за поперечную ручку и приклад. Тяжелый, блин. Как же они его на весу удерживали? Наверное, с упора стреляли. Ставится что-то типа штатива для фотоаппарата, на него сверху крепится арбалет и вперед. Но мне некогда искать подставку с арбалетом, всадники уже в сорока шагах от меня. Я целюсь в нона, нажимаю один курок из двух и арбалет с мощной отдачей в плечо стреляет. Болт мгновенно преодолевает расстояние и к моему сожалению попадает в охранника камндующиего легионами. Того вышибает из седла, второй телохранитель хватает узду Эвдиклитова рогача и поворачивает правее. А на меня несутся Хмурый с красавчиком Эвбулеем. Целюсь, выстрел ура!! Болт пробивает на вылет голову моего пленителя. Эвбулей откидывается назад и из пробитого черепа льется кровь в вперемежку с чем то беловато-серым. Против выстрела с сорока шагов не помог ни закрытый круглый шлем, ни щит, которым сотник не успел воспользоваться.

Зарядить повторно стреломет уже нет времени и я вытаскиваю меч. В правой руке полусотника Эгомира по кличке Хмурый — железная палица, в левой небольшой конный щит. Значит надо встретить его с левой стороны. Я прыгнул вправо, но Хумурый за пару шагов до меня рванул повод влево и двухметровый рогач широкой грудью налетел прямо на меня. Я ощутил мощный удар в плечо и покатился по земле. При этом рогач еще умудрился укусить меня в шею своими острыми зубами. Зубы проскрежетали по коже и удивленный рогач тормознул прямо надо мной. Ладно. В эту игру можно играть вдвоем. Лежа на земле, я резким движением всадил меч некроманта аккурат в брюхо животного. Рогач заревел от боли, встал на дыбы и сбросил с себя всадника. Хмурый умудрился приземлиться на обе ноги и тут же попытался ударить меня своей палицей. Я откатился в сторону и попал под ноги брыкающемуся от боли рогачу. Тот сначала заехал мне в живот одним копытом — удар будто ты встал на пути поезда, потом вскользь по голове другим. Я как говорят в боксеры — поплыл. Все, на что меня хватило — это бросив меч, закрыть голову руками и принять позу эмбриона. Тем временем раненое животное ускакало в сторону, а ко мне направился Хмурый. Видел я его расплывчато, в каком-то мареве. В моей голове билась лишь одна мысль — только не по голове! Если он вдарит своей палицей — мой череп не выдержит.

Кряжистый полусотник плотоядно улыбнулся, размахнулся шипастой палицей и… в его не прикрытую шлемом голову с громким чмоканьем вошла стрела. Хмурый покачнулся, сделал еще шаг вперед и упал прямо на меня.

Спас мою ценную задницу ни кто иной, как Килон Одноглазый. Когда Масумото увидел, что я выбежал вперед и ко мне скачут всадники, он бросился к командиру наших лучников и успел предупредить. Атаман сам был неплохим стрелком и последней рунированной стрелой умудрился попасть за сто шагов в голову бывшему легионеру. Рассчитался, так сказать, по нашим с японцем долгам. К сожалению, командующий легионами сумел уйти. В отличие от своих подчиненных. Почти два легиона имперцев — две тысячи копий — закончили свой жизненный путь на поляне перед Семью Камнями. Сумели выжить единицы.

Пленных мы не брали, если не считать полсотни раненых легионеров — всем выжившим, после того, как выставили охрану вокруг лагеря и обоза разбитого противника, дали уйти вдогон своему командиру без оружия, резонно полагая, что не стоит кормить их, когда сами голодны. Разгром был полным. Были серьезные потери и у нас. Несмотря на превосходные доспехи около трехсот гномов погибло. Были жертвы и среди людей-лучников.

Я собрал командиров на совет и быстро раздал указания. Часть коротышек была отряжена под руководством Двалина собирать оружие и доспехи, Сима был послан мной искать трезубец грандмастера, а также жезлы ручейков и угольков — волшебные камни в этом мире дефицит — разбрасываться такими вещами нельзя. Килона я послал за новой пленницей. Выяснилось, что ее зовут Энита, и чувствует она себя из-за раны, которую в пылу сраженья даже никто не подумал перевязать, весьма скверно. Я подозвал Эмилию и дал ей задание заняться раненой. Кстати, о раненых. Для них срочно требуется создать какой-то импровизированный лазарет.

— Ютас, — подозвал я тирийца — бери сотню Килона и сходите проверьте лагерь и обоз имперцев. Припасы, оружие — все описать на бумаге, чего сколько. Ясно? Раненых разместите там.

Я дождался кивка Ютаса и продолжил — Дарин. Построй войска и составьте с Двалином список отличившихся.

Массивный Т34 степенно кивнул и они с Двалиным отбыли к нашим порядкам. Надо бы ввести тут еще устав, подумалось мне. А то кивают, бороды поглаживают. Пусть лучше честь отдают. "Так точно, слушаюсь, есть" — вот слова, которые надо забить в их массивные головы. Поговорю позже с Масумото.

Через полчаса потрепанные гномы были выстроены в правильные ряды. Многие из них уже успели разжиться трофейным оружием. Почти все стояли с копьями, сариссами и щитами. Пестро, пестро. То тут, то там мелькали круглые имперские щиты, молоты с каменоломен, короткие обоюдоострые мечи легионеров.

— Солдаты! — громко сказал я, глядя на гномов — Сегодня наш Повелитель Бог Ур, явил нам свою милость. Мы разбили полчища темного мага Эссуниона! Ура!

Слегка замешкавшись, коротышки дружно закричали ура. Да так громко, что я слегка оглох. Дав им минутку поорать, я стал вызывать вперед отличившихся в битве гномов. Так появились новые Дьюрины, Балины и Гимли. Пока суть да дело, явился Ютас с отчетом. Оказалось, что мы теперь богаты. В лагере иперцев обнаружилось: две походные кузницы со всем инструментом, обоз из сорока телег с мулами, с тысячу переносных кольев (которыми Эвдиклит, торопясь взять поселение, решил не окружать лагерь), четыре полевых кухни, множество палаток, всевозможное оружие и доспехи — бронзовые анатомические панцири (т. е. такие, которые рельефно облегают все мышцы тела), короткие мечи, шлемы, круглые щиты и еще множество разнообразной амуниции, от копий до конной сбруи и шерстяных плащей. Кроме того, мы стали обладателями двухнедельного запаса еды — среди всего прочего полсотни бочек с солониной, мешки с сухарями, стадо коз, связки копченой рыбы… Я все это читал и у меня глаза на лоб лезли. Неплохо тут живут военные. В Империи о них заботятся — снабжают по первому классу. От чтения списка меня отвлек Масумото.

— Алеша-сан — тронул он меня за локоть — Надо поговорить.

— Секунду, Масу… — я дошел до самого интересного — Железный сейф?! Ютас, где он?

— Вот — показал себе за спину тириец. Там стояли два квадратных гнома с железным ящиком метр на полтора.

— Чего стоим, кого ждем?! — поинтересовался я у коротышек — Вскрывайте скорее!

Те опустили сейф на землю, и я оглядел его — никогого навесного замка и прочих подобных простых хитростей не было в помине! Сейф оказался с врезным замком и запирался, по-видимому, штырями. Пришлось гномам взяться за долото и молоты и через минут тридцать крышку сейфа удалось выдолбить. Чего только в ящике не было! Во-первых, мешочки с деньгами. Мы сели считать и втроем насчитали двадцать тысяч золотых монет — имперских регалов, как нас проинформировал Ютас, целое состояние! Монеты были с маской лица Императора с одной стороны и номиналом на другой. Как оказалось — это казна двух легионов. Во-вторых, бухгалтерские документы — накладные, подрядные договора, официальная переписка с военным министерством и прочая документация, в том числе и личные письма Эвдиклиту. В-третьих, были две пухлые книжки, которые вызвали мой особенный интерес. Первая, как перевел на Ютас, называлась книжка — "Список военных шифров Империи", — Масумото щелкнул языком от досады, и, на мой вопросительный взгляд, вслух пожалел, что не знаком с местной письменностью. Вторая сложно именовалась "Введение в боевую магию Пяти школ и систематизацию кодов заклинаний". Теперь настала моя очередь с сожалением кивнуть головой — несмотря на то, что символы казаолись мне знакомыми, я тут тоже был безгамотен — языковая памятиь не распространялась на письменность, даже если прошлый владелец тела и умел читать. Надо будет обязательно выучится грамоте.