– Благодарю вас, друзья, – произнес принц, когда смог говорить.

Трое мужчин постояли молча, переводя дух; а Джил, что вполне резонно, села на пол и подумала: «Надеюсь, я не свалюсь в обморок… и не зареву… и вообще».

– Я отомстил за мать, – сказал принц Рилиан. – Конечно, это та же змея, за которой я гнался в нарнийском лесу. Все эти годы я прожил рабом у той, что убила мою мать. Я рад, что Колдунья приняла свой змеиный облик. Ни честь, ни сердце не позволили бы мне убить женщину. Но что с нашей маленькой леди? – указал он на Джил.

– Спасибо, я ничего, – сказала она.

– Отважная дева, – сказал принц, низко ей кланяясь, – вы очень смелы, и я не сомневаюсь, что вы принадлежите к знатному и славному роду. Ну что же, друзья. Тут осталось чем подкрепиться! А потом обсудим, что делать дальше.

– Очень хорошая мысль, сэр! – сказал Юстэс.

Все чувствовали, что им положен, как сказал бы Юстэс, передых. Когда Колдунья заперла дверь, она велела своим подданным ее не беспокоить. Теперь первым делом надо было позаботиться о ногах Хмура. На повязки пошли две простыни из спальни принца, разорванные на полосы и смазанные оливковым маслом. Затем все присели отдохнуть, перекусить и обсудить план бегства.

Рилиан сказал, что выбраться на поверхность нетрудно, отверстий здесь множество. Но ему не доводилось выходить одному, а к этим отверстиям они с Колдуньей добирались на корабле по Мрачному морю. Никто не может знать, что сделают подземцы, если он явится в порт без Колдуньи с тремя чужестранцами и потребует корабль. Правда, один из новых выходов был по эту сторону моря, всего в нескольких милях. Принц знал, что этот выход прокопан до самой поверхности, возможно – закончен совсем, а Колдунья прибыла сказать ему об этом и начать поход. Даже если это не так, они и сами без труда докопают остальное, если только им удастся туда добраться и если там нет охраны.

– Если бы спросили меня… – начал Хмур, но Юстэс воскликнул:

– Слушайте, что это за шум?

– Вот и я думаю, – сказала Джил. Все они слышали шум, но нарастал он так постепенно, что они не заметили, когда он появился. Сначала это был как бы легкий шум ветра, затем – словно рокот моря, наконец, раздался треск, грохот, голоса и какой-то рев.

– Клянусь Асланом, – воскликнул принц, – эта безмолвная местность обрела язык!

Он поднялся, подошел к окну и раздвинул занавески. Остальные столпились вокруг него.

Они увидели ярко-красный свет. Он шел с дальней стороны города, и огромные мрачные здания чернели на багряном фоне. Свет лился вдоль улиц, ведущих к замку, а на них творилось что-то странное. Толпы уже не было. Тут и там по двое и по трое мелькали подземцы. Вели они себя так, словно от кого-то прятались, – ныряли в тень уступов и дверей, быстро перебегали открытые места и ныряли снова. Но самым странным (особенно для тех, кто знал гномов) был шум. Кричали и вопили повсюду. Со стороны порта доносился низкий, грохочущий рев, сотрясавший уже весь город.

– Что это с ними? – спросил Юстэс. – Неужели они так орут?

– Навряд ли, – ответил принц. – Сколько я тут томился, ни один мерзавец даже громко не говорил. Какая-нибудь новая гадость.

– А что это за красный свет? – спросила Джил. – Что-нибудь горит?

– Если бы спросили меня, – сказал Хмур, – я сказал бы, что это подземный огонь рвется наверх. Будет новый вулкан. А мы окажемся в самом центре, это уж точно.

– Посмотрите на корабль! – воскликнул Юстэс. – Почему он так быстро плывет? Ведь на нем нет гребцов.

– Смотрите, смотрите! – вскричал принц. – Корабль миновал порт, он уже на улице! Корабли плывут по городу! Вода в море поднялась. Это наводнение. Хорошо еще, что замок на высоком месте. Но вода прибывает быстро.

– Да что же это такое? – закричала Джил. – Огонь, вода, люди мечутся по улицам!

– Я знаю, что это такое, – сказал Хмур. – Колдунья оставила в наследство целый набор чародейств, чтобы, если она умрет, царство ее развалилось. Она из тех, кто готов умереть, если знает, что убивший ее сгорит, утонет, вообще погибнет вскоре после нее.

– Вот именно, дружище квакль, – согласился принц. – Когда мы отсекли ей голову, колдовству ее был положен конец, и теперь глубинные земли рушатся. Мы видим конец Подземья.

– Что же, мы будем так сидеть и ждать? – взволнованно спросила Джил.

– Ни в коем случае, – сказал принц. – Мой Уголек и колдуньина Снежинка стоят в замковом стойле. Будем продвигаться к верхним землям и искать выход. На каждом коне поместится двое всадников.

– Ваше высочество не забудет надеть доспехи? – спросил Хмур.

– Мне не очень-то нравится их вид, – указал он на улицу. Все посмотрели вниз. Десятки подземцев шли со стороны порта, но уже не беспорядочно. Они передвигались, как солдаты при атаке, совершая броски и укрываясь.

– Видеть не хочу больше эти доспехи, – сказал принц. – Я в них, как в передвижной тюрьме. Они пропитаны колдовством и рабством. Но щит я возьму.

Он вышел из комнаты, и, когда вернулся, глаза его сияли.

– Взгляните, друзья! – сказал он, протягивая свой щит. – Час назад он был черным и без герба, а теперь! – Щит блестел, как серебро, и на нем, ярче крови или вишен, пламенел лев. – Теперь ясно, – произнес принц, – что Аслан поведет нас, что бы с нами ни случилось. Преклоним колена и поцелуем его изображение. Затем мы спустимся в город и примем судьбу, посланную нам.

Так они и сделали. Когда Юстэс прощался с Джил, он сказал:

– До свидания. Прости, что хамил. Надеюсь, ты доберешься невредимой.

А Джил сказала:

– До свидания. Прости, что бывала свиньей.

В первый раз они покаялись друг перед другом, ведь в школе это не принято.

Принц открыл дверь, и они вышли на лестницу, трое – с мечами наголо. Стража исчезла, огромная комната у подножия лестницы была пуста. В опустевшем доме стояла мертвая тишина. На первом этаже они встретили подземца – толстое белокожее создание с поросячьим лицом. Он подъедал остатки пищи на столах. Взвизгнув по-поросячьи при виде путников, он шмыгнул под скамью, спрятав свой длинный хвост.

Выйдя во двор, Джил почувствовала запах конюшни – такой честный, добрый, напомнивший об уроках верховой езды. И тут Юстэс крикнул:

– Ой, что это?!

Длинная ракета взвилась над замком и рассыпалась зелеными звездами.

– Фейерверк! – удивилась Джил.

– Да, – подтвердил Юстэс, – но подземцы не из тех, кто пускает ракеты шутки ради. Это сигнал.

– Ничего хорошего он не предвещает… – проговорил Хмур.

– Друзья, – сказал принц, – когда человек решился на такое, как мы, он должен оставить надежды и страхи, иначе смерть или свобода придут слишком поздно, чтобы спасти его разум и честь. Ну, лошадки! – И он открыл ворота конюшни. – Тихо, Уголек! Не бойся, Снежинка! Мы не забыли о вас.

Лошади пугались света и шума, и Джил помогла принцу оседлать их и взнуздать. Под звонкий цокот копыт они выехали через главные ворота на улицу: Джил и Хмур верхом на Снежинке, Юстэс с принцем на Угольке.

– Сгореть мы не сгорим, и на том спасибо, – заметил Хмур, указывая направо. В нескольких метрах от них о стены домов плескалась вода.

– Смелее! – сказал принц. – Дорога здесь спускается полого, вода уже не прибывает. Я больше опасаюсь вон кого. – И он указал шпагой на высокого крупного подземца с кабаньими клыками. Он и еще шесть таких же только что выскочили из боковой улицы и жались к стенам домов.

Принц ехал вперед к мерцающему красному свету. Он был очень рад, что освободился от злых чар, все опасности казались ему пустяковыми по сравнению с тем, что было, и он даже насвистывал старую песню про принца Корина. Но остальным было жутковато.

Позади них, судя по грохоту, сталкивались суда, рушились здания. Впереди слышался гул голосов, вопли, смех, грохот и скрежет. В небе разноцветными огнями загорался фейерверк. Что все это значило, никто не мог понять. Когда они достигли окраины, дело приняло более серьезный оборот. Теперь они могли ближе разглядеть своих врагов. Сотни, а может быть, и тысячи гномов двигались к источнику света. Продвигались они короткими бросками, останавливаясь и разглядывая путешественников.