Но с теми уже управились гномы. Больше врагов не было.
– Славный удар, Юстэс! – воскликнул Тириан, хлопая его по спине. – Теперь, гномы, вы свободны. Завтра я поведу вас освобождать Нарнию. Да здравствует Аслан!
Его слова, однако, произвели довольно жалкое впечатление. Примерно пять гномов робко попытались его поддержать, но сразу смолкли; некоторые угрюмо заворчали, многие не сказали ничего.
– Вы что, не поняли? – нетерпеливо спросила Джил. – Что с вами, гномы? Вы не слышали, что сказал король?! Обезьян больше не будет править Нарнией. Все вернутся к нормальной жизни. Вы снова можете радоваться. Разве вы не довольны?
После долгой паузы неприятный с виду гном с черными, как сажа, бородой и волосами сказал:
– А вы-то, барышня, кто такая?
– Я Джил, – сказала она. – Та самая Джил, которая спасла короля Рилиана от чар. А это Юстэс, мы были вместе, а теперь вернулись из другого мира спустя сотни лет. Нас послал Аслан.
Гномы переглянулись, усмехаясь, но не весело, а зло.
– Да-а, – сказал черный гном (его звали Гриффл). – Не знаю, как вы, я лично по горло сыт рассказами об Аслане.
– Верно, верно, – проворчали другие гномы. – Все тут надувательство, сплошное надувательство.
– Что? – Тириан не побледнел во время боя, он побледнел сейчас. Как ждал он этой минуты! И вот все обернулось дурным сном.
– Вы, верно, думаете, мы совсем придурки, – сказал Гриффл. – Нас один раз уже провели, а вы хотите тут же провести нас снова. Хватит с нас историй про Аслана! Посмотрите-ка на него! Старый длинноухий осел!
– О небо, да вы помешались! – вскричал Тириан. – Кто из нас сказал, что это Аслан? Это обезьянья подделка! Как вы не понимаете?
– А вы сделаете получше, да? – ехидно спросил Гриффл. – Нет уж, спасибо. Один раз мы дали себя одурачить, больше не хотим.
– Нет же, – сердито сказал Тириан, – я служу настоящему Аслану.
– Где он? Кто он? Покажи нам его! – в один голос закричали гномы.
– Что я, по-вашему, ношу его в кармане, глупцы? Кто я такой, чтоб приказать Аслану? Он же не ручной лев.
Как только эти слова слетели с его губ, он понял, что сделал неверный ход. Гномы тут же начали нараспев повторять: «Не ручной лев, не ручной лев», – передразнивая его. «Вот это-то он нам и твердил», – сказал один.
– Вы что, хотите сказать, что не верите в настоящего Аслана? – спросила Джил. – Да я его видела. Это он послал нас двоих из другого мира.
– Ага, – широко ухмыльнулся Гриффл. – Так я и поверил. Здорово тебя научили. Повторяешь урок, э?
– Грубиян! – вскричал король. – Ты смеешь обвинять леди во лжи!
– Полегче, мистер, – ответил гном. – Не думаю, чтоб мы нуждались в короле – если вы Тириан, что-то вы не больно на него похожи. Мы не нуждаемся больше в Асланах и сами о себе позаботимся, и ни перед кем не будем снимать шляпу. Ясно?
– Верно, – сказали остальные гномы. – Мы теперь сами по себе. Никаких Асланов, никаких королей, никаких дурацких историй про другие миры. Гномы за гномов.
Они приготовились зашагать туда, откуда пришли.
– Маленькие упрямцы! – сказал Юстэс. – Неужели вы даже не скажете «спасибо» за то, что вас спасли от соляных копей?
– Не надо, с этим тоже все ясно, – бросил Гриффл через плечо. – Вы хотели нас использовать, потому и освободили. Тоже свою игру разыгрываете. Пошли, ребята!
Гномы затянули мрачную походную песню и под барабанный бой побрели в темноту.
Тириан и его друзья смотрели им вслед. Потом король сказал единственное слово «идем», и они продолжили путь.
Шли они молча. Лопух чувствовал себя в немилости, к тому же так толком и не понял, что произошло. Джил возмущалась гномами; кроме того, ее впечатлила победа Юстэса, она даже несколько оробела. Что до самого Юстэса, сердце его все еще билось слишком часто. Тириан и Алмаз грустно замыкали шествие. Король держал руку на шее единорога, а тот время от времени терся мягким носом о его щеку. Они не пытались утешить друг друга словами, да и слов таких нелегко было придумать. Тириану раньше и в голову не приходило, что из-за обезьяньего обмана кто-то может потерять веру в настоящего Льва. Он ни на минуту не сомневался, что гномы обрадуются и дружно станут на его сторону. Следующей ночью они бы вместе пошли на холм, к хлеву, и показали бы Лопуха всем нарнийцам, и тогда Обезьян был бы разоблачен. Возможно, произошла бы стычка с тархистанцами, но на этом история бы и кончилась. Теперь, похоже, на это рассчитывать не приходится. Сколько еще нарнийцев поведет себя, как гномы?
– Мне кажется, кто-то идет за нами, – неожиданно сказал Лопух.
Они остановились и прислушались. Сзади отчетливо слышался топот маленьких ног.
– Кто идет? – крикнул король.
– Всего лишь я, государь, – послышался голос, – я, гном Поггин. Мне только сейчас удалось сбежать от остальных. Я с вами, государь, я на стороне Аслана. Если у вас найдется для меня подходящий меч, я с радостью буду биться за правое дело.
Все столпились вокруг него, и приветствовали его, и восхищались им, и хлопали его по спине. Конечно, один-единственный гном не сильно менял дело, но все ободрились. Однако Джил и Юстэс уже зевали вовсю. Веселье весельем, но они слишком устали, чтобы думать о чем-нибудь, кроме постели.
В башню вернулись перед рассветом. Если б их ждал здесь ужин, они бы с радостью поели, но сейчас никто и не подумал с этим возиться. Попили из ручья, сполоснули лица и повалились на скамьи – все, кроме Лопуха и Алмаза, сказавших, что им будет удобнее снаружи. Оно, может, и к лучшему, а то от единорога и толстого взрослого осла в помещении обычно становится тесновато.
Нарнийские гномы, хоть росту в них не больше четырех футов, на поверку оказываются едва ли не самыми сильными и выносливыми созданиями, и потому Поггин, несмотря на долгий тяжелый день, проснулся раньше всех совершенно бодрый. Он тут же взял у Джил лук, вышел и подстрелил пару лесных голубей. Потом он уселся на пороге и ощипал их, болтая с Алмазом и Лопухом. Осел к утру выглядел значительно лучше. Единорог, создание благороднейшее и деликатнейшее, был к нему очень добр и говорил о вещах, понятных обоим: о траве и сахаре и об уходе за копытами. Юстэс и Джил вышли из башни почти в половине одиннадцатого, позевывая и потирая глаза. Гном показал им, где можно набрать дикого фрасника, нарнийского сорняка вроде нашего щавеля, хотя вкуснее (вообще-то готовят его с маслом и перцем, но пришлось обойтись без них). Так, одно за другим, они собрали все необходимое для сытной похлебки на завтрак, или обед, называйте, как хотите. Немного позже Тириан нарубил в лесу веток для костра. Пока еда готовилась – запах становился все чудеснее, – король подобрал Поггину полное вооружение: кольчугу, шлем, щит, меч, перевязь и кинжал. Затем он проверил саблю Юстэса и обнаружил, что тот сунул ее в ножны, не стерев кровь тархистанца. Тириан отчитал его и велел почистить саблю. Все это время Джил слонялась туда-сюда, то внимательно разглядывая котелок, то с завистью наблюдая за единорогом и ослом, которые мирно паслись рядом. Сколько раз за это утро она пожалела, что не может есть траву!
Когда еда наконец подоспела, все почувствовали, что ждать стоило, и все до одного попросили добавки. Наевшись, трое людей и гном уселись на пороге, а четвероногие улеглись перед ними. Гном (с разрешения Джил и Тириана) закурил трубку, и король сказал:
– Итак, друг Поггин, ты, вероятно, знаешь о врагах больше, чем мы. Расскажи нам. И прежде всего – какую сказку они сочинили про мой побег?
– Самую коварную сказку, государь, – сказал Поггин. – Это все кот, рыжий кот, это он рассказал ее, и, похоже, он ее и придумал. Этот рыжий кот, государь, – ловкий плут, как все коты. Он сказал, что проходил мимо дерева, к которому эти мерзавцы привязали ваше величество. И он говорил (не при вас будь сказано), что вы выли, и ругались, и проклинали Аслана «словами, которые мне не хотелось бы повторять» – так он выразился и напустил на себя такой чопорный и строгий вид, вы знаете, коты это умеют. И тут, сказал Рыжий, в блеске молнии неожиданно появился сам Аслан и проглотил ваше величество одним глотком. Все звери задрожали, многие попадали в обморок. Следом, конечно, выступил Обезьян. Так, сказал он, будет со всяким, кто не почитает Аслана, пусть это послужит вам предостережением. А бедные создания завыли, запричитали и сказали, что послужит, да, послужит. Так что побег вашего величества совсем не вдохновил их идти вам на помощь, а только запугал и сделал еще покорней Обезьяну.
