Безрезультатно. Она была храброй, но также безрассудной. Последнее качество было опасным недостатком приведшим её к гибели. Она была десятилетнем ребёнком, когда бросилась с ножом в левой руке на медведя. И это был тот самый нож, её первый, который я дала ей, когда мы сидели и ели мясо медведя над огнем.

Она была быстрее, и гораздо более смертоноснее, чем ребенок, который ударил медведя в заднюю ногу. Тем не менее, кретч был сильнее и опаснее, чем любой медведь, который когда–либо ходил по этой земле. И я не смогла повторить бросок, чтобы убить зверя, прежде чем он убил её. Я стояла на коленях, мир вращается, мой разум падал во тьму.

Последнее, что я увидела, был кретч, открывающий свою широкую пасть и кусающий в левое плечо Торн. Она отбивалась, вытащив другой клинок из ножен правой рукой, нанося удары в плечо и голову зверя.

Я потеряла сознание.

Не знаю сколько я пролежала, возможно, не более часа. Я пришла в себя, медленное поднялась на колени, и сразу же возник приступ тошноты. Меня рвало снова и снова, до тех пор, пока только желчь не сочится из моего рта.

Кретч ушёл. Что произошло? Почему он не убил меня, пока я лежала беспомощной? Я неуверенно встала и начала искать дорогу. Не было доказательств того, что ведьмы побывали здесь — просто грязь по кругу, где зверь и Торн сражались, а затем следы кретча, отправившегося на север.

Он унёс Торн в пасти…?

Я пошла по следу. Я все еще нетвердо стою на ногах, но моя сила постепенно возвращается, и мое дыхание начинает замедляться и входить в более нормальный ритм. Следуя по следам кретча я вернулась почти к краю Ведьмовской лощины. Деревья ещё горели, но магии было не много и ветер изменил направление. Сейчас очевидно, что более половины Ведьмовской лощины остаётся нетронутой огнём. Но была сокращена вдвое, черным поясом сожжённых деревьев.

Затем я увидела, что–то лежащее возле пылающего пня. Это было человеческое тело.

Разве что мёртвой ведьмы, бежавшей через Ведьмовскую лощину? Я начала двигаться к нему, замедляясь с каждым шагом. Действительно не хочу подходить к нему, потому что в глубине души, уже знаю, чей это труп. Земля была сбита в грязь. Многие ведьмы закапывались здесь.

Через несколько мгновений мои опасения подтвердились.

Это было тело Торн.

Не было никаких сомнений. Нет больше места для надежды.

Она лежала на спине, каменно мёртвая. Её глаза были широко раскрыты, выражение ужаса и боли отражалось на лице. Трава мокрая от крови. Её руки были изуродованы. Пальцы были отрезаны, пока она была ещё живой.

Я встала на колени перед ней и заплакала.

Грималкин не плачет.

Но я плакала.

Время шло. Сколько — я не знаю.

Я присела у огня, готовя сердце на вертеле. Я поворачивала его медленно, что бы хорошо приготовить. Затем разделила на два куска и начала медленно есть.

Есть два способа убедиться, что ведьма не вернётся из мёртвых. Первый — сжечь её, второй — съесть её сердце.

Так, что я в двойне уверена, что желание Торн исполнится. Я уже сожгла её тело. И сейчас ем её сердце. И плачу.

Когда я закончила, то начала говорить вслух. Мой голос подхватился ветром, уносимый вдаль сквозь деревья во все четыре стороны света.

— Ты была храбрая в жизни, и ты была храбрая в смерти. Не обращая внимание на гогот безумных ведьм. Твои пальцы ничего не значат. Они забрали их, но не смогли забрать твоё мужество, то чем ты являлась. Если бы ты выжила, то стала бы величайшей убийцей клана Малкин. Ты бы заняла моё место, превзошла мои деяния, наполнила бы наших врагов страхом.

Если у тебя есть репутация, то не стоит беспокоиться. Кто сможет сказать, Мы взяли её кости? Не будет никого, кто бы мог это сказать, потому что никого не будет в живых. Я убью их всех. Я убью каждого.

Покойся с миром, Торна, я выполню, что обещала.

Да будет так.

Я Грималкин.

Я охотник, но также и кузнец — специалист в ковке оружия. Я могу изготовить специально для Вас, сталь что обязательно возьмёт Вашу жизнь.

На рассвете я оценила ситуацию и отложила в сторону свой гнев и горе. Мне нужно было оставаться хладнокровной и рациональной. Мне нужно было думать и планировать.

Почему кретч не убил меня?

Может быть он уже мёртв? Торн сражалась так яростно, что сильно повредила его, так что он не может больше иметь дело со мной? Сказала я себе, но знала, что это не правда. Я была без сознания. Он мог убить её, а затем и меня на досуге.

Нет — ответ был ясен. Более важным, чем моя смерть, было извлечь голову Дьявола из мешка. Это было главной целью. Он был создан убить меня, но только в качестве достижения цели — забрать голову и воскресить Дьявола. Торн несла его на плечах. После того как кретч унёс её в пасти, он унёс так же и мешок.

Таким образом, он отнёс голову прямо к своим создателям. Они быстро отрезали пальцы Торн и оставили её умирать. Теперь они отправятся на побережье. Им необходимо вернуться в Ирландию и соединить голову с телом.

Так что я могла сделать? Мне нужно идти. Я должна попытаться остановить их. Но когда я сидела в холодном сером утреннем свете, оставив гнев в стороне, я знала, что у меня было немного шансов на успех. Моя магия была израсходована, ресурс опустошён. Его будет не легко восстановить. Моё здоровье было неопределённым. Я могла в любое время пережить ещё один приступ слабости. И я была одна. Одна против многих.

Мне нужна помощь, но к кому я могу обратиться сейчас? Ответ пришёл сразу:

Алиса Дин.

Она была единственным оставшимся союзником, на которого я могла положиться. Недавно, все кто пытался помочь мне погибли. Я разыскала Агнессу и Торн, и в результате обе они умерли. Так много умерло, в том числе ламия Уинда и рыцарь, которым я манипулировала, чтобы помочь в нашем деле. Могу ли я поступить так снова, поставить Алису в опасность? Имела ли я право еще одному другу дать рискнуть собой?

Грималкин не должна задавать такие вопросы. Думать так — показать свою слабость. Я должна действовать, а не думать о возможных последствиях.

Но я бы не обратиться за помощью к Тому Уорду или Джону Грегори. Ученик был слишком ценен, чтобы им рисковать. Он может быть средством, чтобы, наконец то, уничтожить Дьявола. Нет, я не могла рисковать его жизнью. После того, как голова была бы возвращена, а кретч мертв, я бы сопроводила его к башне Малкин. Чем скорее, тем лучше.

Что касается Ведьмака, то когда–то давно он был в расцвете сил и, в любом случае, слишком много сомневался. У него не хватило бы мужества сделать, что я задумала. Поэтому я просто хотела бы попросить Алису. Две ведьмы вместе, что может быть лучше. Может она смогла бы одолжить мне немного своей силы.

Я вынула зеркало и готовилась вступить с ней в контакт. Трижды я пыталась, но не смогла пробиться до неё. Даже такое простое волшебство было выше моих сил. Я была опустошена и требовалось восстановить силы.

Я бы пошла к ней. Я бы поехала в Чипенден, где Ведьмак начал перестраивать свой дом.

По следам своих врагов я проходила севернее холма Пендл и направилась Риббл—Вэлли. Следы вели на запад, но не пересекали реку вброд, держались к югу от неё. Это означало, что они направлялись в Сандерленд—Пойнт. Они шли в Ливерпудь, что бы захватить там лодку.

Двигаясь быстро на сколько была в состоянии, я нехотя оставила след и пересекая долину Риббл, направилась на северо–запад. В начале я направилась в Чипенден. Это значит потерять пол дня, когда я могла бы по прежнему ловить ведьм, пока они не отплыли.

Не заходя в деревню я начала подниматься по переулку к дому Ведьмака. Раньше я бы не рискнула входить в сад. Но Алиса сказала мне, что домовой, охранявший его исчез, его договор с Джоном Грегори закончился, когда сожгли дом и крыша рухнула.

Даже зная это, я вошла в деревья западного сад медленно и осторожно. Из далека я могла видеть дом ведьмака. Приближаясь, я также увидела козлы, огромные доски и другие строительные материалы. Вне поля зрения, кто–то распиливал доски. Уже была заменена крыша, и тонкий дымок поднимался из трубы. Вдруг я услышала вдалеке голоса, голоса, которые я узнала.