— Прошу прощения, что вмешиваюсь, но я случайно услышала ваш разговор. Вам нужен сотрудник?

— Нужен, — заинтересованно оборачивается Олег, — а вы умеете обращаться с кофемашиной?

— Я полгода работала официанткой, и когда бармен не успевал, часто делала посетителям кофе. Так что да, умею. А если надо, могу пойти на курсы… Меня Ника зовут, — спохватываюсь.

Олег с Катей переглядываются.

— Бери, Олеж, не прогадаешь! — говорит девушка, подмигивая мне.

— Не надо, — говорит Олег и тут же поправляется, — не надо курсы. Я сам тебя научу, быстрее будет. Значит так, оплата выход плюс процент от продажи, график работы два через два. У тебя паспорт вообще есть?

Из кофейни выхожу будто пришибленная. Все произошло так быстро, что не успеваю опомниться — еще вчера я жила в огромном роскошном доме, сегодня с утра пряталась в Сонькиной квартире. А теперь у меня есть работа в двух шагах от дома, удобный график и кофе в счет заведения. Разве я не везучая?

Конечно, много тут не заработаешь, но на первое время хватит. И совсем не обязательно сразу сообщать, что я беременная. Может, мы с Олегом еще и не сработаемся, а может, я вовсе и не беременная.

Я уже прочла о тестах все, что было в интернете — они тоже ошибаются. Придется идти в больницу, но это точно не сейчас — я никуда не тороплюсь. Если я и беременная, у меня впереди целых восемь месяцев.

Рука сама собой ложится на живот.

«С нами все будет хорошо. Не бойся, малыш, у тебя есть я. Папа у тебя тоже есть, просто он о тебе не знает. И нам с тобой надо сделать все, чтобы никогда и не узнал».

Три недели проходят незаметно. Я уже не дергаюсь при виде черных кроссоверов, просто стараюсь свернуть за угол или войти в ближайший магазин. И за все это время так ни разу не увидела ни Сотникова, ни кого-то из его людей. То, что сам Талер отправится на мои поиски, и вовсе кажется бредом, но на всякий случай я высматриваю и «Майбах».

Соне сделали операцию, подготовка была долгой, теперь она проходит восстановительную терапию, а затем курс реабилитации. Я хотела поехать к ней, но мы решили, что в городе мне лучше не появляться.

Купила еще несколько тестов, и все они показали беременность. Записалась на прием в женскую консультацию, прописки у меня пока нет, когда Сонька вернется, пропишет меня в этой квартире.

Хочется сказать, что жизнь налаживается, но это неправда. Скорее, я застыла в определенном состоянии и действую по инерции. Я знаю, что утром нужно встать, принять душ, высушить волосы и прийти на работу.

Я работаю каждый день, сама попросилась, и Олег даже рад. Он оказался хорошим учителем, и очень быстро я научилась не только готовить доппио, маккиато, раф и айриш.

Я узнала много интересного о происхождении кофейных зерен, правильном их сборе, способах обжарки и помола. Я училась и запоминала, старательно загоняя вглубь памяти вечер, когда Тимур с таким же огнем в глазах рассказывал мне, как делают «ледяное» вино. И почему не каждый сорт винограда для него подходит.

Еще я поняла, что нравлюсь Олегу, и это совсем лишнее. Он ненавязчиво дает это понять, поначалу одними взглядами и улыбками. А в последнее время добавились прикосновения — он старается то придержать за локоть, то приобнять за плечо или талию.

Мне эти легкие прикосновения кажутся тяжелыми и неудобными, я едва сдерживаюсь, чтобы не сбросить его руку. Парень не виноват, что у меня полное отвращение к тактильным контактам. И не думаю, что это скоро пройдет.

Маленький Талер в моем животе пока никак себя не проявляет — у меня нет обычного для беременных токсикоза, мои вкусовые привычки не изменились, внешне все остается прежним. Но я знаю, что он есть, что он сын Тимура, и только это дает мне силы не скатиться в истеричные страдания.

Я дико скучаю по Тиму, и дело вовсе не в сексе. Не знаю, что пишут о гормональных всплесках у беременных — мое тело молчит. Зато внутри я вся рвусь к нему обратно, и когда это закончится, я не знаю. Может, когда родится ребенок, это, наконец, пройдет?

Тимур снится мне каждую ночь. Это очень хорошие сны, он ничего не говорит, просто смотрит на меня тепло и улыбается. Никогда не думала, что увижу улыбку Талера, оказывается, ему очень идет. У него меняется лицо, из глаз исчезает настороженность и подозрительность. Таким я видела его только спящим, но тогда его глаза были закрыты.

Мне нравится улыбающийся Тим, я бы всю ночь на него смотрела, но он постепенно удаляется и исчезает совсем, а я просыпаюсь. От слез у меня мокрые ресницы, щеки и шея, иногда подушка тоже мокрая, если я сплю, уткнувшись в нее носом.

Тим был прав — это болезнь. Вот только он давно излечился, а у меня никак не выходит. Не получается. Как я ни стараюсь, сколько ни говорю себе, что настоящий Тимур Талеров не имеет ничего общего с тем Тимом, которого я себе придумала — бесполезно.

Настоящему Талеру плевать на Доминику, о которой он, по сути, ничего не знает. А на меня, на Нику тем более. Робби ошибается, он не переломанный, он заледеневший. Ему так нравится, так удобнее, поэтому он никому не даст себя разморозить.

Будет прогонять и отталкивать, находить повод, а может и просто так прогонять, без повода. Если бы я могла забыть его, наверное, сразу бы стала счастливее.

— Ника, два фраппе, — слышу голос Олега и выныриваю из своих горьких раздумий.

Надо научиться совсем не думать о Тиме. Потому что это как ходить по подтаявшему льду — стоит чуть отступить от края, лед ломается, и я с головой проваливаюсь в ледяную воду.

Олег подходит сзади и пытается меня обнять, в эти дни он стал особенно настойчив. Разворачиваюсь и смотрю ему прямо в глаза, выставив перед собой ладони.

— Олег, прости, я не лучший объект для ухаживания. Если я правильно понимаю, и ты за мной ухаживаешь. Или?.. — вопросительно приподнимаю бровь.

— Слушай, так откровенно и в лоб… — парень тушуется, но старается этого не показать. — Нет, не «или». Ты все правильно понимаешь. Ты мне нравишься, Вероника, сразу понравилась, как я тебя впервые увидел. Ты такая красивая…

— Олег, я… — пытаюсь объяснить, но он перебивает.

— Беременная. Я знаю, — и глядя в мои круглые от удивления глаза, продолжает: — Извини. Но ты несколько дней подряд таскала тесты на беременность из аптеки, а потом записалась на прием в женскую консультацию. Я не подслушиваю, Ника, у нас просто совсем небольшое помещение. Скажи, — спросил он, помолчав, — отец ребенка… Это от него ты здесь прячешься?

Смысла изворачиваться не вижу, но и объяснять ничего не собираюсь, поэтому нехотя киваю.

— Кто он, Ника?

Отвожу руки, которыми Олег пытается привлечь меня к себе и вздыхаю.

— Лучше тебе этого не знать. А для меня лучшим выходом будет о нем никогда не вспоминать.

Олег честно предупредил, что от своих намерений не отказывается, но готов ждать, пока я созрею к новым отношениям. Для меня это лучший выход, потому что терять работу мне сейчас совсем не хочется.

Олег приятный и обходительный парень, с чувством юмора, но мои внутренние настройки совершенно сбиты уровнем «Тим Талер», поэтому ни сейчас, ни потом. Никто. Только мой сын.

Обнадеживать Олега тоже не хочется, но я никого и не обманываю. Говорю честно, но если ему так проще, пускай ждет.

У меня появилась новая обязанность — выкладывать посты в аккаунт кофейни в Инстаграмм. Олег сказал, что у кофейни есть страничка, но заниматься ею у него нет времени, и я решила попробовать.

Мой опыт работы с соцсетями так себе, в детдоме у нас особо не было чем хвастаться, а потом просто уже не хватало времени. Я походила по похожим страничкам, посмотрела, как это правильно оформить, и начала пробовать.

Хотелось как-то отличаться от других, и я начала экспериментировать, и неожиданно, первые посты получились очень даже неплохими. Я набивала подписчиков по геолокации — ясно, что из других городов сюда не поедут. Мало того, приходилось ориентироваться на тех, кто жил в нашем районе.