Затем он подошёл к окну, распахнул его настежь и в комнату ворвался свежий воздух без примеси застарелой гари, навсегда пропитавшей Москву после тридцатидневной войны.

Одинокий собаковод, выгуливающий питомца, остановился и посмотрел на многоэтажку, где в окне седьмого этажа стоял здоровяк с оголённым торсом, а из-за его спины доносилось:

— «Нынче рано партизаны дом покинули родной, — ждёт тебя дорога к партизанам в лес густой».

А потом, через паузу грянуло:

— «Раскудрявый клён зелёный лист резной…»

— Наотмечался — проговорил собаковод недовольно, и покачав головой, побрёл дальше.

Закрыв окно, Сергей Петрович вышел в крохотную прихожую и посмотрелся в зеркало.

— Снова молодой — проговорил он, и схватив двухпудовую гирю, легко поднял её над головой.

Потом прошёл на кухню и добрался до холодильника. Сделал бутерброд с колбасой и заварил нормальное кофе в турке.

Молодой организм поглощал пищу и Северскому показалось что он чувствует, как силы вливаются в тело. Ощущения были настолько необычными и давно забытыми что он едва не пустил старческую слезу.

Взгляд упал на дверцу холодильника и в сознании материализовалась фотография детей, навсегда оставшаяся в 2045 году.

— Они слишком долго ждали. Нужно начинать прямо сейчас — сказал он себе и открыв ноутбук вошёл в интернет.

Рядом появилась тетрадка, в которую он начал выписывать всё то что панически боялся забыть.

Лишь в три часа дня он закончил составлять перечень исторических событий, которые можно попытаться изменить. Рядом, лежала ещё одна тетрадка с мутными прогнозами на будущее.

Когда он сел обедать завибрировал телефон. Звонила Лиза.

— Ты за мной заедешь? — с ходу спросила она и Северский вспомнил что он прежний отправил ей сообщение насчёт предстоявшего заезда в клуб «Вулкан».

— Да конечно. В шесть я у тебя. Только сильно не наряжайся тебя и так там полюбят — сказал Северский не сдержавшись.

— Ты про что?

— Не парься, это я о своём.

В ответ Лиза предупредила чтобы он не опаздывал и отключилась.

— Ну что надо ехать, иначе они сами не познакомятся — проговорил Сергей Петрович и начал собираться, при этом раздумывая стоит ли вовлекать парочку друзей в свою наверняка опасную игру.

Смутный план возник в голове, и он быстро составил небольшой текст, зашифровав его временным криптоключом, постепенно открывающим части отправленного сообщения. А потом он отправил его Лизе.

Во дворе на привычном месте стояла старенькая тойота.

А ведь это же первая моя машина — вспомнил Северский. Пройдёт пара лет и молодому специалисту по цифровой криптографии государство выделит крупный грант, и жизнь станет побогаче. Но пока проект находился на начальной стадии и иногда оклада с премиальными едва хватало до очередного перечисления на карточку.

Северский проверил баланс в интернет-банке и обнаружил что на счёте всего восемь тысяч.

— На тебе Серёжа восемь тысяч и не в чём себе не отказывай — пробурчал он и представил, как будет спасать родину обладая такими скромными средствами. И, к тому же в одиночку.

Насколько он помнил кадет Волков пролежит в стазис-капсуле шестнадцать лет и только за пять лет до войны, уже будучи академиком, Константин Александрович Алфёров, найдёт способ вернуть его к жизни.

Северский пожалел, что не читал итоговые отчёты. Как понять, что нужно делать чтобы парня оживили уже сейчас? И вообще возможно ли это? Ну а пока придётся действовать самому.

Минут через пятнадцать Лиза запрыгнула в машину и всю дорогу рассказывала, как провела последние дни в интернатуре. Внезапно Северский вспомнилось что в прошлый раз он не поскупился и купил ей цветы. Ну ничего пусть Костя сам дарит, это же его будущая жена.

Ну вот я что-то и поменял — подумал он и улыбка непроизвольно вылезла на физиономию.

Подъехав к заведению, они припарковались. Насколько Северский помнил ресторан Везувий не совсем ресторан, а скорее двухъярусный клуб разделённый на несколько зон.

На втором ярусе расположился сам ресторан и небольшой спорт-бар. А визу имелась зона чилаута, два бара, большой танцпол со сценой для представлений музыкантов и ди-джеев.

Наверху их уже ждали. Северский узнал группу медиков участников секретного исследования сидевших за сдвинутыми столиками.

Вскочил Костя и быстро перезнакомил с остальными. От Сергея Петровича не ускользнул его явно заинтересованный взгляд, направленный на Лизу.

А потом началась обычная застольная суета. Кто-то произносил тосты завуалированно поздравляя с удачным завершением секретного эксперимента, а кто-то очень радовался, что международный карантин скоро закончится и можно будет наконец вылететь за рубеж.

Как заявила одна из незнакомых барышень «мне надоело два года тусоваться в рашке». Северского эти слова покоробили, но он промолчал.

А потом совершенно неожиданно появился будущий академик Антон Васильевич Шагин, который через два года станет куратором всех проектов, связанных с «Сигналом», а ещё через пару лет возглавит исследовательский институт. Апофеозом его карьеры и успеха станет присуждение Нобелевской премии. Северский почему-то не помнил, что Шагин присутствовал на этой вечеринке и его кулаки непроизвольно сжались, а зубы заскрипели от злости.

Вот кого бы он с удовольствием придушил, прямо сейчас. Это ведь именно Шагин оттеснил его от проекта и загнал в полную секретность, заставив работать над проектом «Сигнал» оставаясь в тени, а потом он все исследования присвоил себе. Так что Нобелевская премия получена не совсем законно.

Хотя именно сейчас ни это заставляло Северского скрипеть зубами. Упущенная Нобелевка давно перестала бередить душу. После войны он узнал, что Шагин всё это время передавал секретные данные западным спецслужбам и в дальнейшем саботировал все попытки реального использования технологий. Именно он сейчас продолжает возглавлять институт в далёком 2045 году. Правда теперь он сидит не в Москве, а руководит с территории Норвегии, куда по странному совпадению, перед самой войной, вывез всё своё многочисленное семейство.

Ведь наверняка что-то знал сучоныш.

— О, а вот и наш спонсор сегодняшнего вечера — проговорил Костя и по-дружески обнялся с пришедшим.

Когда Шагин протянул руку для приветствия, Северский с трудом удержался чтобы не влепить ему с правой в челюсть, но сумел сдержаться и лишь покрепче чем требовалось сжал тому кисть.

Ну да он же ещё и сын очень влиятельного и богатенького папаши, являющегося соучредителем одной думской фракции. Клуб ресторан Везувий принадлежит их семье, а этот мажор считает его лично своим.

Разговоры за столом Северскому не понравились, и он ушёл в себя. Сначала все долго обсуждали возможное отключение иностранных Интернет-ресурсов, потом речь зашла о несменяемости власти и незаконным запретам концертов какого-то альтернативно одарённого реп певца. Публика была настроена сугубо либерально и как ни странно, но единственным защищающим власти страны был будущий предатель Шагин.

Костя тоже топил за демократию, международное сотрудничество и открытие границ. Как же всё-таки в будущем поменяются его взгляды.

Внезапно Северский вспомнил себя прежнего и понял, что тогда и сам мечтал уехать в один из западных исследовательских центров и поработать там.

Как же недалеко он смотрел.

К полуночи народу в заведении заметно прибавилось. Все присутствующие слегка подпили и к одиннадцати ресторан Везувий, начал превращаться в обычный ночной клуб. Лиза перестала пытаться растормошить Северского и ушла танцевать с девчонками.

Сергей Петрович вынырнул из раздумий, огляделся и увидел Костю, стоявшего рядом с Шагиным возле хромированной ограды верхнего яруса. Они что-то бурно обсуждали, при этом посматривая вниз на танцующих. Подойдя ближе, он расслышал часть беседы.

— Так что думаешь, твои смогут поработать над этой проблемой? — спросил Костя.

— Кость, я не знаю. Ты так мутно обо всём поведал. Информации слишком мало. Если честно мне надоели игры в секретность. Подготовь нормальный отчёт и опиши подробно проблему без секретов мадридского двора, я кину своим умникам, и они наверняка помогут.