Сзади послышался шум подъезжающей электрички. Северский оглянулся и увидел, как останавливаются вагоны, а потом туда заходят люди. Он как заворожённый зашёл на перрон, подошёл к ближайшему открытому тамбуру и замер.

Да нет, Серый же приказал ни в коем случае не возвращаться. К тому-же он говорил, что если что случится, то справится сам. А подвергать миссию опасности неправильно, да и чем я собственно могу помочь? Телефона с собой нет. Да и сама сотовая связь есть только в посёлке.

Он почти смог себя уговорить, но так и не смог сделать этот последний шаг. А потом дверь вагона закрылась, и электричка уехала, оставив его совершенно одного на пустом перроне.

Я просто съезжу и посмотрю одним глазком — пообещал он себе и полез в кусты за мотороллером.

Мимо спящего посёлка Северский проехал без приключений, а когда до почти заброшенной деревушки оставалось километров семь бензин в баке закончился. Дальше пришлось идти пешком в полной темноте, ориентируясь лишь по почти заросшим колеям грунтовки.

Минут через пятнадцать впереди раздался шум движка. В деревне никто не жил, кроме одинокой бабульки, давшей им ключи от покосившейся хаты за несколько сумок нехитрой снеди, так что иллюзий кто тут ночью может ехать навстречу Северский не питал.

Забравшись на небольшой холмик, он встал за берёзу и принялся ждать.

Сначала в темноте взошло зарево от фар, а через пару минут появился и сам чёрный гелендваген. Он быстро пронёсся мимо, но Северский успел заметить кто внутри, даже несмотря на затонированные стёкла.

За рулём сидел здоровый раздетый по пояс детина с перебинтованной левой рукой, а на заднем сидении кто-то лежал и судя по внушительным габаритам этот кто-то явно не Серый.

Неужели он от них отбился? Надежда зародилась в голове Сергея Петровича, и он припустил быстрым шагом по направлению к деревне. Через полчаса он был на её краю и первым делом увидел зарево от включённых фар, рядом с тем домом где оставался его напарник.

Однако, чем ближе подходил Северский, тем сильнее ему хотелось развернуться и уйти. Нехорошие предчувствия терзали душу и разум вгоняя в паническое беспокойство.

Да что он тут вообще делает? Зачем вернулся подставляя всю миссию? Ведь чтобы не случилось свершившегося уже не изменить. Чувства обострились до предела, словно ему вкололи боевой стимулятор, о котором он слышал до войны от Лизы.

Подобравшись к покосившемуся забору Северский взял себя в руки, заглянул в щель и первым что увидел это труп, лежащий в лучах фар. То, что неизвестный мужчина мёртв сомнений не было. Даже из далека была видна распоротая шея, и бронежилет, покрытый чёрными сгустками начавшей запекаться крови.

Лучик надежды забрезжил в душе учёного, но уже в следующий миг он был нещадно прогнан суровой реальностью. Из дома донёсся незнакомый голос, а в окне промелькнул молодой мужчина в бронежилете, с аккумуляторным шуруповёртом в руке.

2045 год. «Генерал Харченко».

Майор подошёл к броневику и медленно отодвинул бронестворку, затем сел напротив генерала и нажал одновременно на две сенсорные клавиши на шее. Забрало отодвинулось вверх, а сам череповидный шлем разъехался, высвободив лысую потную голову из защитной скорлупы.

— Ну! — спросил Харченко.

Комроты спецназа вытер крупные капли пота и вперил немигающий взгляд в генерала.

— Гранатами закидал, потом мощный огневой заслон. Пришлось отвести людей. Короче у нас ещё два двухсотых и один тяжёлый трёхсотый. Ну и так по мелочам, ожоги и осколочные ранения.

— Мля! Надо было дожимать! — взревел Харченко и потряс кулаками перед лицом спецназовца.

— Ну рас надо, так может вы сами господин генерал со своей охраной сходите, да дожмете — предложил майор, не обратив никакого внимание на кулаки перед носом.

Харченко оскалился и опустив руки поправил портупею с наградным пистолетом Глок-88 в кожаной кобуре.

— Майор ты думаешь я не пойду? — с презрением проговорил он. — Да я Вася и не в такое влезал, когда всем был должен. А теперь это наш с тобой шанс всё изменить и стать самим себе хозяевами. Так что давай возьми себя в руки и попробуй ещё разок. У нас с тобой назад пути нет.

Комроты просидел молча минуты три, затем подобрал с пола шлем и встал.

— Ребятам надо отдохнуть, через пол часа попробуем снова — сказал он, вышел наружу и резко задвинул створку.

Генерал встал, раскрыл сидение и извлёк из отделения тяжёлый бронежилет и каску с толстенным прозрачным забралом. Затем он провёл рукой над сенсором на стене, и перегородка отделяющая десантный отсек от водительского отъехала в сторону. Оба его охранника сразу повернулись.

— Автоматы с предохранителя снять, патрон в патронник. Если на кого укажу валите на глушняк. — Затем он повернулся к замершему оператору беспилотника. — Летуна оставь в воздухе, а сам переключи броневик на автопилот и подключись напрямую к турели.

В этот момент снаружи послышался голос из громкоговорителя, начавший рассказывать Шилову про условия сдачи. Минут через десять снова пришёл комроты спецназа.

— Итак мои ребята засели на третьем. Шилова снайпер засёк на восьмом. Минут через десять будем начинать. В окно влетит одноразовый поисковый дрон и отвлечёт, а потом долбанём светошумовыми из подствольников. Надеюсь у него больше нет РГД-50 — закончил майор и покачал головой.

— Хорошо Василий, значит так и делаем. Только запомни Шилова брать живым.

***

2045 год. «Шилов».

— На верх! — гаркнул Шилов жене и перепрыгнув через пять ступенек с ходу открыл огонь по паре спецназовцев, медленно крадущихся по лестнице.

Очередь кумулятивных ударила по одному из них, взорвавшись на его кирасе яркими гейзерами. В ответ Шилов получил очередь в грудь и пару пуль в левую ногу. Впечатавшись от удара в стену, он свалился на ступеньки, и как не странно, но именно это его спасло от ещё одной очереди того бойца что превратился в фейерверк.

Все эти мгновения Шилов продолжал жать на спусковой крючок. Второй спецназовец получил пару кумулятивных прямо в забрало и свалился как подкошенный.

Резкая боль пронзила бедро, но Шилов сжал зубы и первым делом перезарядил автомат. Потом посмотрел на сквозные раны, заливавшие кровью пятнистые штанины охотничьего камуфляжа.

Сдёрнув медицинский жгут с приклада, он обернул им ногу и затянул до максимума. Сквозь звон в ушах послышался топот, идущий снизу и в противоположную стену, прилетела светошумовая граната.

Отпустив автомат Шилов успел зажать уши и закрыть глаза.

Грохнуло!

Зубы щёлкнули, а глаза едва не ослепли прямо через плотно смеженные веки. Ориентация в пространстве вернулась, и Шилов вскочил, при этом едва не взревев от боли. Затем последовали несколько давшихся с трудом шагов, и он оказался на площадке восьмого этажа, тут же развернулся и открыл огонь по стене прямо сквозь решётки ограждении.

Кумулятивные заряды хорошо прожигали броню, а тут они просто вгрызались в стену, превращая большую область в гейзер стреляющих искр, от которого во все стороны летела шрапнель раскалённой побелки и куски бетона. Это на десяток секунд должно было задержать наседающий на пятки спецназ.

Компрессионный затвор АК-441У стал на задержку и Шилов похромал на верх. По дороге отстегнул карабин на ремне, закинул разряженный автомат в зев приоткрытых створок лифта и заорал:

— Граната!

Затем извлёк ТТ из кобуры, и держась за стену, побрёл наверх.

На девятом этаже перед глазами предстала плачевная картина. Технические перекрытия крыши и часть потолочных плит снесло три года назад, взрывной волной ядерного взрыва. В заплесневелых от сырости стенах квартир зияли широкие трещины, в которые легко можно пролезть.

А потом он увидел Наташу и пацанов, выглядывающих из-за потрескавшейся стены огромного зала.

— Назад! — выкрикнул Шилов и в следующий миг в спину ударила автоматная очередь, толкнувшая в широкую щель.