— Шеф, а ты как тут один?

— Ничего, это ненадолго. Кого надо я сам вызвоню. А пока этого расспрошу. Уж очень мне интересно узнать, кто из наших навёл на общак и где второй мусорщик.

— А заговорит?

— Федя, у меня он точно заговорит — зло пообещал Харченко.

Когда они поволокли тяжелораненого на улицу, Серый попытался вытащить кисть из металлических колодок, но ничего не вышло. Три пары хитро сцепленных наручников надёжно держали в очень неудобной позе вывернутого рака.

Минут через пять снаружи завёлся двигатель, в окна ударили яркие фары, и машина уехала. А затем вернулся Харченко. С собой он приволок длинный ящик с инструментами и водрузил его на хлипкий стол.

— Ну что сученыш, я видел, что ты очнулся, так что глазки можешь не закрывать — проговорил он, сделал пару шагов и по футбольному пнул Серого в бок.

Конечно жаль, но похоже вывернуться не удастся. — подумал тот и невольно оскалился. — Ну это ничего, главное Петрович ушёл. Надежды на рыхлого учёного мало, но возможно с деньгами у него что-то получится изменить.

Серый знал, что ничего не расскажет, чтобы с ним не сделал полковник Харченко и надеялся лишь на одно чтобы это поскорее завершилось. Перед глазами предстало личико улыбающейся Альфы и только сейчас он пожалел, что так и не смог ей во всём, признаться.

Тем временем Харченко раскрыл ящик, вытащил большой фонарь и включил его. Затем снова подошёл к Серому, легко поднял пятидесятикилограммовое тело и кинул на диван.

Рана на бедре отдалась болью и Серый увидел лужу крови на полу. Впрочем, натекло немного, видимо зацепило по касательной несколькими картечинами. Да и колония прототипных нанитов спящая внутри него хоть пока и не запрограммирована, но скорее всего сама попыталась минимизировать урон носителя.

А вот спина не чувствовалась совсем. Что туда попало Серый так и не понял, но искусственная нервная система отключила болевые рецепторы, напрочь отрезав все ощущения.

В это время что-то совсем рядом задребезжало и Харченко достал из кармана спутниковый телефон.

— Да Георгий Петрович это я оставил сообщение — проговорил он, невольно выпрямившись. — Товарищ генерал не волнуйтесь, всё на месте. Что нужно? Да только нашего знакомого уборщика и бронефургон для инкассации. Да, и у меня один или два двухсотых. Как разберусь, потом обо всём подробно доложу. Адрес и точку GPS вышлю в сообщении.

Затем Харченко быстро набрал сообщение и спрятал аппарат.

А затем Серый наблюдал как он вытаскивает тот или иной инструмент из ящика и примерившись неудовлетворённо откладывает его в сторону. Наконец выбор остановился на аккумуляторном шуруповёрте. Заменив биту на тонкое сверло, он резко повернулся, приставил сверло к ступне и не сказав ни слова нажал на кнопку.

Противно зажужжало и сверло прошило ступню насквозь. Резкая боль заставила Серого вздрогнуть, и он прикусил губу.

— Это тебе за то, что заставил меня понервничать — объявил Харченко и грубо вырвал сверло из раны. — А теперь ты мне тварь малолетняя про всё расскажешь.

«Генерал Харченко».

Майор спецназа пристально смотрел на побагровевшего от злости Харченко, продолжавшего яростно барабанить по клавишам, и молчал не решаясь его остановить.

Генерал в очередной раз ввёл запрос в систему Альянса и прозрачный экран личного терминала снова окрасился красным, следом на нём всплыл моргающий оранжевым баннер и металлический женский голос принялся зачитывать:

— Министр обороны Московской республики Харченко Константин Николаевич. Уровень допуска «С». В связи с отклонением пятого запроса секторальным ИскИном Альянса, ваш выделенный аккаунт временно заблокирован. Ожидайте рассмотрения вашего дела центральным ИскИном системы управления.

После сообщения баннер исчез, а на потухшем экране появился двенадцатичасовой монохромный таймер.

После услышанного командир роты спецназа вытер пот со лба и нервно сглотнул. На его закованном в композитную броню запястье загорелся маленький экранчик. Посмотрев на него, он вслух зачитал.

— Приказ. Подразделению спецназа Московской республики немедленно вернуться в место постоянно дислокации. По прибытию сдать вооружение в арсенал и отметиться в сети альянса.

— Да они там что совсем охренели?! — взревел Харченко так громко, что даже сидевший в наушниках оператор поискового дрона невольно вздрогнул и приподнял щиток дополненной реальности, заменяющий забрало шлема.

— Господин генерал, Константин Николаевич мы должны вернуться в расположение — проговорил майор, не отводя холодных глаз от Харченко.

— Вася, кому мы что должны?! ИскИну альянса который нихера не понимает, что творит или нашим новым западным хозяевам, которые сначала сами заставили искать Северского, а теперь упорно пихают мне палки в колёса! — Генерал сжал кулаки и со всех сил ударил по небьющемуся терминалу. — Майор ведь ты же понимаешь, что это ошибка! Я не знаю откуда у этого грёбаного полицая допуск категории «С+», но я точно уверен, что систему взломали!

— Господин генерал даже если это так. Если мы продолжим, то будем вне закона. Сейчас нам лучше вернуться в Кремль — слегка дрожащим голосом, но твёрдо проговорил майор.

Харченко метнул на спецназовца испепеляющий взгляд, до скрежета сжал зубы, но промолчал.

Так они просидели около минуты, а потом совершенно неожиданно заговорил оператор дрона:

— Господин генерал цель покинула пятое транспортное и приближается к скоростному радикальному шоссе. В связи с отменой плана перехвата мне завершить наблюдение или…?

***

«Шилов».

До пятого транспортного их больше никто не трогал. Мимо проскочила пара патрулей жандармов, не обративших на внедорожник никакого внимания. Затем они спокойно проехали мимо блокпоста на кольце, но и там курившие бойцы в чёрном будто специально отвернулись в другую сторону, напрочь их проигнорировав.

— Кажется сработало — проговорил смертельно уставший Шилов и посмотрел сначала на жену, а потом на пацанов.

После встречи с нью-нацистами сыновья сидели тихо как мышки, а младший вообще умудрился уснуть на руках у старшего Дениса, пристегнувшего его к себе.

Проехав по короткому участку просёлочной дороги внедорожник остановился перед радиальным двенадцати-полосном шоссе, огибающем Москву с северо-востока. Перед «тридцатидневной» автобан должен был стать частью шестого транспортного кольца, но война с альянсом демократических держав помешала очередному плану мэрии Москвы.

Шилов сидел и смотрел на идеальную гладь шассе, по которому проносился длиннющий караван автопилотируемых фур с эмблемой трансконтинентальной корпорации, нанесённых на рифлёные бока океанских контейнеров. Рядом иногда мелькали броневички сопровождения ЧВК, ощетинившиеся автоматическими гранатометными турелями.

Однообразие заворожило и в какой-то момент Шилов закрыл глаза, в тот же миг сознание затуманилось и из этого тумана проявились чёткие образы некого видения.

Вокруг появился густой лес. В боковое зеркало старой газельки смотрел тот самый щупленький парень, разделавшийся с казаками и казанской братвой на дороге. Внезапно он оглянулся и в поле зрения появился высокий, небритый здоровяк с лопатой, выглядевший чрезвычайно уставшим. Шилову сразу показалось что он его где-то раньше видел, но где именно он не вспомнил. А потом парнишка перевёл взгляд на экран древнего смартфона и провёл пальцем по виджету отображающему погоду, дату и время.

— Саша ты чего? Заснул? — внезапно спроси Наталья и дотронулась до руки мужа лежащей на руле.

Шилов очнулся.

— Да нет просто задумался — ответил он, тут же вынырнув из странного видения и посмотрел на опустевшее шоссе, перёд глазами снова всплыл смутно знакомый здоровяк с лопатой, и странная дата которую он успел рассмотреть на экранчике смартфона.

Опер вымученно скривился и покачал головой, затем завёл двигатель и повернул направо.