— Обратно потопаешь пешком. — Предупредил я сына.

Он вначале хотел захныкать, но видя, что я не собираюсь с ним церемониться, согласился. Я взвалил деревья на плечо, ухватив их сильной левой рукой, а правой взял Никаса за руку.

— А мне сделаис апьё? — Спросил он с интересом.

— Что, хочешь защищать бабушек от бабаек?

— Дя. Я мусина.

— Ну, конечно, ты мусина хоть куда. Обязательно сделаю, только неострое. — Мне было смешно наблюдать за его подражанием.

Дети впитывали как губка все новое. Для него время, проведенное на этой планете, стало своеобразной школой с уникальным опытом, который он переосмыслил и воспринял по-своему. Мужчины должны защищать женщин с оружием в руках от всяких бабаек. На Земле, а тем более космической станции, в этом умении мужчины не особо нуждались. Но стоило оказаться в первозданной природе, как в нем появлялась острая необходимость. Глупо смотрелось, если бы моя мать или Вестлина вдруг схватились за копья наравне с нами, или того хуже, мы с отцом вдруг решили, что нам эти копья вообще ни к чему, потому что мужчина никому ничего не должен. Страх и близость смерти быстро расставляли всё по своим местам.

Мы вернулись к челноку. Мать копошилась одна, собирая по округе более-менее пригодные дрова.

— Не передумал? — Спросила она с надеждой.

— Нет. Наоборот, еще больше уверен, что нам необходим именно такой вариант. Мы с Айрис больше переживаем за вас. Вы уж тут сохраняйте спокойствие и слушайте отца. — Напутственно произнес я. — По идее, у вас крепость что надо, а у этих тварей память короткая.

— Мне все время не по себе, будто за мной наблюдают. — Пожаловалась мать.

— Это дерево за тобой наблюдает. Я же говорю, у него какой-то орган осязания наверху есть. Может, это леший, ему подарок нужно сделать, чтобы задобрить?

— Сказки это, Гордей.

— Сказки, не сказки, а я залезу, поздороваюсь с ним. Расскажу про нас. — Мне почему-то захотелось это сделать, а я себя знал, если появился внезапный порыв, стоит его удовлетворить.

Перепоручил Никаса бабушке и лихо забрался по ветвям на вершину дерева, старясь не касаться лиан, на всякий случай. Добрался до ветки, с которой, если встать на цыпочки, можно было смотреть прямо в этот деревянный «глаз». Откашлялся и начал монолог.

— Привет! Мы с другой планеты, туристы, хотели только полюбоваться вашей планетой, но что-то пошло не так. Случилась гроза, корабль, который должен был нас забрать, разбился из-за попадания молнии. И вот мы теперь прячемся от злобной ночной флоры и фауны в нем. Нам очень страшно и хочется улететь к себе домой, но походу все решили, что мы уже погибли и не ищут нас. Мы видели корабли, которые садятся далеко отсюда, и хотим дойти до них. Часть из нас останется под тобой в железном склепе, защищающем от ночных тварей. Я не уверен, что он является абсолютным убежищем, поэтому хотел бы попросить, чтобы ты, в смысле, вы, проявили заботу о людях, нуждающихся в защите. В обмен можете просить, что угодно.

Крона дерева зашуршала, то ли от ветра, то ли подала знак. Я протянул руку и нежно приложил ее к наросту, наполнив себя чувством любви и благодарности. Сделал так, будто делился им не с деревом, а с Айрис, сделавшей мне неожиданный подарок на Новый Год. Крона снова зашуршала, убедив в том, что я услышан.

— Ну, ладно, я пошел. — Сообщил я дереву. — До встречи.

— А где Гордей? — Услышал я снизу голос Айрис.

— На дерево забрался, разговаривает с ним. — Сообщила мать, тоном, будто я слегка тронулся умом.

— Обычно люди на необитаемом острове сходят с ума от одиночества. — Припомнил отец. — А наш Робинзон что-то слишком рано сдался.

— Я не сдался. — Спрыгнул на землю. — Дерево меня слышит и понимает, о чем я говорю. Вы же не на Земле, здесь другие правила.

— Копья сделал? — Отцу явно не по душе были разговоры о разумных деревьях.

— Нет еще, только заготовки принес. Время у нас еще имеется.

— Мы пойдем после ночи? — Спросила Айрис.

— Думаю, так сделать разумнее, чтобы иметь большой запас по времени на один переход.

— Ты прав, хотя уже не терпится скорее добраться до людей. Видела я этих тварей в болоте. Еле сдержалась, чтобы хоботки им в узелок не завязать. — Айрис изобразила, как сделала бы это.

— Если поселимся здесь надолго, придется подгонять территорию под свои нужды. — Произнес отец. — Вот тогда и пойдем завязывать хоботки.

Все-таки люди похожи на саранчу. По сути, мы были гостями в чужом доме, но уже планировали, как мы тут обоснуемся, и как начнем потихоньку вытеснять законных хозяев.

«Медвежата» ставшие для нас совсем незаметным фоном, вдруг активизировались и полезли на дерево. Я посмотрел на часы в телефоне и понял, что экран больше не включается. Посмотрел в небо через крону и кое-как разглядел светила, находящиеся друг от друга на приличном расстоянии.

— Чего это они вдруг наверх полезли? — Обратил я внимание остальных на забирающихся вверх зверей.

Отец огляделся по сторонам.

— А это только на нашем дереве такой движ. Остальные вон, спокойно жуют, где хотят. — Заметил он.

Я строгал кончики копий и наблюдал за поведением животных. «Медвежата» направились к лианам, будто собрались спать, но древесные щупальца никак на них не отреагировали. Животные начали по ним лазить, тереться шкурой, словно совершали какой-то непонятный ритуал. На других деревьях ничего такого не происходило. Может быть, мы им уже надоели, и они просили дерево как-то избавить его от нас. Вполне возможно. Наше убежище привлекало «обезьян» что могло уменьшить шансы дневных животных на выживание.

Я вздохнул, понимая, какой занозой мы тут являемся, и готов был бежать хоть сейчас, лишь бы скорее найти людей и смыться с этой прекрасной, но такой жуткой планеты. Мать развела костер. Отец к этому времени вырезал в половинке скорлупы ореха отверстия, друг напротив друга, просунул в них веточку и повесил на распорки над огнем.

— Я пойду собирать ягоды. — Предупредил он нас.

— А можно я с тобой. — Вызвалась ничем не занятая Вестлина.

— Конечно. — Охотно согласился отец.

Они ушли на опушку леса, где росло большое количество плодоносящих кустарников. Мать посмотрела им вслед и недовольно покачала головой. Айрис заметила ее реакцию и посмотрела на меня. Я улыбнулся и закатил глаза. Какой из моего отца может получиться ловелас, мне было неизвестно. Никогда прежде он не был замечен ни в каких амурах на стороне.

Мать развесила три котелка на одну крепкую ветку и наблюдала за тем, как идет нагревание воды. Она нагревалась. Скорлупа снизу раскалилась докрасна, но не прогорала. «Медвежата» начали организованно спускаться с дерева, будто их заинтересовали огонь. Однако оказавшись на земле, им вдруг захотелось устроить игрища, проявив неожиданную резвость. Мне подумалось, что у них наступил брачный сезон и сейчас мы станем свидетелями более откровенных сцен. Я строгал копья, одним глазом наблюдая за поведением животных. Ничего похожего на соитие между ними не происходило. Они носились друг за другом как дети, догоняли, кувыркались, чесали спинку и непрерывно издавали звуки, как из древнего кукольного пищика.

И это происходило только под нашим деревом. Что это могло значить, мы, наверное, скоро должны были узнать. Отец с Вестлиной вернулись минут через двадцать. В отцовской майке лежало килограмма два разнокалиберных и разноцветных плодов. Он высыпал их перед собой.

— Так, внук, пока пробовать нельзя, а то у тебя из попы вырастет дерево, и ты будешь похож на павлина. — Предупредил он. — Айрис, смотри, чтобы они не схватил.

— Никас, сынок, иди к маме. — Она поймала уже начавшего интересоваться ягодами сына.

Тот попытался вырваться, но она строго на него прикрикнула.

— Тебе сказали, что это нельзя трогать.

Никас удивленно посмотрел на мать. Наверное, это был первый случай, когда она так строго с ним обошлась. Его проняло. Сын сел у ее ног и просто наблюдал за дедом, выбирающим косточки и семена.