Пришлось поверить ему. Все-таки они провели без нас много «ночей» под защитой умных лиан. Отец нырнул в проход. Я переживал за него, но Айрис так сладко спала в моих объятьях, что мне не хотелось тревожить ее. «Обезьяний» гомон, как и предсказывал отец, внезапно угомонился. Наверное, остались только самые умные, и они ушли за легкой добычей. Теперь можно было расслабиться и уснуть.

Я положил голову на руку и закрыл глаза. И вдруг пространство вокруг челнока огласил могучий и очень знакомый рев. Он явно не принадлежал слабым глоткам доминировавших в этом месте тварей. Это были совсем другие. Айрис проснулась. Никас что-то испуганно заверещал.

— Батя! — Я кинулся в проход, поняв, что отцу надо бы вернуться в челнок от греха подальше.

Отца в проходе не оказалось. Я перехватил копье, которое так и не выпустил из рук и осторожно выглянул наружу. Это была тварь с крокодильей рожей и белой стрелкой на груди. У меня закралось подозрение, что она шла за нами, хоть и не представляю, каким образом. Вокруг нее валялись вырванные из земли лианы, а в поднятой руке она держала за ногу отца. Он был жив. Тварь огласила жутким кличем окрестности.

— Она схватила отца. — Крикнул я внутрь челнока.

— Коля! — Выкрикнула мать и кинулась в проход.

— Стой, не надо. — Остановил я ее.

Айрис оказалась возле меня и выглянула на улицу. Ее лицо побледнело. Она посмотрела на меня. Ее взгляд выражал понятные мысли, ни у кого, кроме нас нет ни одного шанса помочь отцу.

— Мы выскочим одновременно. Ты бросишь копье в него. Ты умеешь это. — Она взяла меня за руки. — Целься в живот.

— Хорошо, а ты что собираешься делать?

— Я зайду ему со спины. Он должен потерять одного из нас из виду, чтобы мы могли напасть.

— Он одним ударом сломает тебе шею со всеми модификациями. — Предупредил я ее.

— Тогда я буду бить его в колени. А ты атакуй в спину.

— Не надо. — Мать схватила меня за руку, рыдая горькими слезами. — Не надо, Гордей. Она и вас убьет.

— Мам, она еще никого не убила. Отец живой. Нам нельзя терять время. Отпусти. — Я нежно, но настойчиво убрал ее руки от себя.

— Не надо. — Кажется, мать от страха потеряла рассудок.

Медлить было нельзя. Я выбросил из прохода дубинку, чтобы воспользоваться ею после. В руках у меня осталось копье. Выдохнул, так, что листья подлетели в разные стороны. Выскочил, как на пружинах из прохода, подлетев на три метра над землей. В этот миг, как у настоящего берсерка во время битвы, мир замер, был только я и мой враг, свирепо наблюдающий за моими действиями. Я вложил в руку все физические силы, а в глазомер все вычислительные способности модификаций. Через микросекунду я знал, с какой скоростью полетит мое копье и куда оно попадет.

«Шух», с шорохом рассекаемого воздуха сорвалось оно из моей руки. Тварь тоже была не промах и попыталась парировать удар, но успела только чуть сдвинуться. Копье вошло ей в живот, раньше, чем я коснулся земли. Раздался сумасшедший крик. Я схватил дубинку. Айрис в этот момент обходила хищника. Он замахнулся отцом и бросил его прямо в меня. Чтобы отец не разбился, я подхватил его на лету и вместе мы закувыркались по мягкой земле. Я тут же вскочил, схватил выроненную дубинку и чуть не попал под когтистую лапу твари.

Она коснулась моих волос. Я поднырнул и ударил её в ребра. Хищник уже не орал, хрипел и громко дышал. Он явно немного просчитался на наш счет. Я увидел Айрис на ветке дерева. Она целилась прыгнуть на тварь сверху. Смекалистый хищник проследил мой взгляд. Эффект внезапности был потерян. Тогда я решил действовать так, как планировала супруга, подкатился ему под ноги и ударил ему дубинкой коленку. Тварь пнула меня здоровой ногой так, что выбила из меня дух, припечатав к стенке челнока. Обычный человек ни за что бы не пережил такого удара. Впору было дать обещание назвать второго сына Джанбобом за все хорошее, что он сделал для нас.

Айрис прыгнула с дерева и глухо приложила дубинкой хищника по затылку. Что-то хрустнуло, то ли череп, то ли дубинка. Айрис отскочила в сторону с обломанной рукояткой в руках. Тварь завертелась на месте, словно у него закружилась голова. Моя ненаглядная вовремя сориентировалась в ситуации, подбежала и выдернула из спины копье. Кровь хлынула мощной струей. Хищник забулькал горлом, сделал несколько бесцельных заплетающихся шагов и упал.

— Гордей! — Айрис кинулась ко мне. — Ты живой?

— Да. Как отец?

— Еще не сдох. — Отец попытался самостоятельно подняться, но не смог.

Ступня правой ноги была вывернута под неестественным углом.

— Коля, дети! — Из норы показалось зареванное лицо матери.

— Все нормально. — Успокоил я ее. — Все живы.

Лес огласил множественный крик ночных хищников того же вида, что и тот, которого мы нейтрализовали. Я огляделся. Твари были рядом. Переваливаясь на кривых ногах, спешили к нам.

— Прячемся в челнок! Живо! — Крикнул я.

Схватил отца и потащил его к проходу, невзирая на его мольбы быть чуточку осторожнее. У меня появилось ощущение, что это последняя ночь на этой планете.

Мы спрятались в челноке. Я завалил землей, насколько успел за несколько секунд, проход снаружи. Забравшись внутрь, мы закидали проход всем, что оказалось под руками: землей, травой и ветками. Твари с воплями приблизились к нашему убежищу и принялись проверять его стены на прочность. Поняв, что кулаками не разбить, начали раскачивать его, чтобы перевернуть. Им хватило ума понять, что мы попали внутрь через проход. Это было очень плохо. Даже не добравшись до нас через узкое отверстие, они сделали бы наше жилище доступнее для «обезьян». Хотя, их эпоха доминирующего вида в этих краях могла закончиться.

Челнок раскачивался по увеличивающейся амплитуде. Айрис накрыла собой сына, как заботливая мать, чтобы он не видел и не понимал всего происходящего вокруг. Отец стонал, держась за ногу. Мать суетилась вокруг него. Вестлина тоже пыталась помогать ей. Челнок замер на мгновение на одной грани и медленно свалился на другую сторону, открыв врагам проход. Пространство внутри озарил уличный свет. Один из хищников резко сунулся лапой внутрь, пытаясь дотянуться до кого-нибудь, но я так огрел его дубинкой, что он возопил от боли на всю округу. Десятки глоток поддержали его.

По идее, я запросто выдержал бы оборону до наступления дня. Твари из-за своих габаритов ни за что не пролезли ли бы внутрь. Однако и они это быстро поняли, поэтому поступили так, как мы не ждали. В отверстие челнока полетели какие-то предметы. Я поднял один из них. Это была половинка того самого ореха, мякоть которого мы принимали в пищу, только в самой окончательной фазе зрелости. Едва я взял его в руки, как из многочисленных семян полезли извивающиеся зеленые отростки. Они попытались впиться мне в руку. Я выбросил этот орех наружу и закричал:

— Выбрасывайте орехи на улицу!

Я понял тактику хищников. Они хотели выжать нас из неприступной скорлупы весьма грамотным тактическим приемом. Хищная зелень или убила бы нас внутри, или заставила бы покинуть челнок. Из-за суеты, страха и того, что твари не переставали забрасывать внутрь опасные орехи, мы, откровенно мешая друг другу, упустили время. Некоторые плоды успели выпустить отростки, мешающие им пролезть а отверстие, чтобы выбросить.

Они быстро выпустили корни в землю, которая имелась здесь в достатке, не давая подступиться. Мы с Айрис кинулись ломать отростки, не заметив, что родители вынуждены отступать все ближе к выходу. Когтистая лапа появилась внутри челнока и принялась размахивать в опасной близости от родителей и сына. Айрис схватила дубинку и ударила по ней. Тварь, не выдернула ее. Поняв откуда опасность, попыталась дотянуться до Айрис. И даже задела ее, разодрав когтем кожу на спине. Айрис вскрикнула. Никас вырвался из руки бабушки Нины и кинулся к матери. Мать бросилась следом. Ситуация стремительно ухудшалась.

Мне стало не до растений. Я кинулся к сыну, чтобы прикрыть его собой. Получил вскользь удар лапой, но успел подхватить его. Вытолкнул сына и мать подальше, поднялся на ноги и, выхватив у Айрис дубинку, ударил ею прямо по кисти, летящей в мою сторону лапы. Дубинка с грохотом улетела в стену. Лапа хищника хрустнула переломанными костями. Раздался дикий вопль, от которого я почти оглох. Внутрь снова полетели орехи. Я выбрасывал их назад, но часть упали туда, куда уже было не добраться из-за раскустившихся острых побегов.