– Чего это ты там разглядываешь? – послышалось сзади. Хепсу оглянулся. Вернулась Кызя, держа в руках большую миску, из которой шел вкусный пар.

Хепсу непроизвольно сглотнул и ответил:

– Да вот… В окне что-то непонятное.

Девочка поставила на стол миску и подошла к окну:

– Что тебе непонятно? Дома, лес вдали, вверху небо… Про тучи я тебе уже рассказала. Дождь уже кончился…

– Вот это, – смущенно ткнул Хепсу в прозрачную твердость. Ему очень не улыбалось снова выглядеть глупым, но узнать о «твердом воздухе» хотелось. Впрочем, девочка помнила про данное обещание и смеяться не стала. Учительским тоном принялась объяснять:

– Это называется стекло. Твердое, но не очень прочное. Если ударить по нему посильнее, может разбиться. Но лучше этого не делать – осколки очень острые, порежешься.

– Не собираюсь я ничего разбивать, – сказал мальчик. – Но зачем оно?

– А дождь? А пыль всякая в дом налетит? Ладно, иди давай, ешь. Я сейчас еще пить принесу. Что тебе: воду или сок?

– Вкусный сок?

– М-м-м!.. – закатила глаза Кызя.

– Давай сок, – кивнул Хепсу и сел за стол. От миски шел соблазнительный запах. В животе сразу заурчала стая голодных азоргу. Мальчик схватил ложку и, пока этого не могла видеть ушедшая за соком девочка, принялся жадно, почти не жуя, заглатывать горячие куски вкусного мяса вперемешку с белыми сладкими кореньями. Когда Кызя вернулась, миска была пуста.

– Молодец, – сказала она все тем же учительским тоном. – На вот, попей. – И протянула мальчику кружку с желтым соком.

Хепсу осторожно сделал глоток. Вкусно было необычайно! Остатки сока он проглотил, не заметив.

– Еще можно?

– Сока или рагу?

– Сока.

Кызя забрала пустую кружку и вскоре вернулась с соком. На этот раз Хепсу пил небольшими глотками, наслаждаясь вкусом. Девочка терпеливо ждала. А потом, когда Хепсу блаженно откинулся на спинку стула, сказала:

– Наелся? Теперь займемся твоей головой. Развязывай свою ужасную тряпку, я сейчас.

Она забрала со стола посуду и вновь покинула комнату. Хепсу, морщась и ойкая, стал разматывать присохшую к ране повязку.

Девочка вернулась с тазиком и кувшином.

– Наклоняй голову! Да не бойся! Это пока вода.

На голову мальчика полилась теплая струйка из кувшина. Кызя аккуратно и совсем не больно оттерла засохшую кровь. Опасавшийся боли Хепсу было уже успокоился, но девочка сказала:

– А теперь потерпи.

Что-то мягкое коснулось раны, и та словно разъехалась вдруг по всей голове, шарахнув по нервам мальчика сгустком боли.

– А-а-а!!! – дернулся Хепсу.

– А ну-ка, не дергайся! – прикрикнула девочка. – Это лекарство. Чуть-чуть поболит, зато быстро заживет. – И она быстро и умело обвязала голову мальчика чистой белой тряпкой. Закончив с перевязкой, сказала:

– Не слышу благодарностей.

– Спасибо, – ответил Хепсу, ругая себя за невнимательность. Это все из-за боли! Впрочем, острая боль давно прошла, осталось легкое жжение. – И за еду тоже спасибо. И за сок! И за то, что… ну, отцу про меня так сказала.

– А еще за что? – Кызя привычно фыркнула. – За небо, за тучи, за дождь?

Хепсу кивнул и неожиданно для себя самого выпалил, задыхаясь от смущенья:

– Это что?! – ахнула Кызя, прижав к заалевшим щекам ладони. – Краси-и-иво как!..

– Это… – Хепсу и сам покраснел, отводя от девочки взгляд. – Это как бы игра такая. Словами. Я называю это красленьем. А то, что получается, – краслами.

– Никогда ничего подобного не слышала, – прошептала девочка, не сводя с Хепсу восторженных серых глаз. – Нет, ты не бесполезный… – Глаза ее стали вдруг еще больше: – А меня ты научишь краслить?

– Если хочешь… Только я не знаю, как у меня это получается. Начинаю думать о чем-то, а потом, если это меня по-настоящему волнует, получается красл… Как-то сам… Не могу объяснить.

– Значит, я тебя волную, если про меня красл получился? – блеснула взглядом Кызя и загадочно улыбнулась.

Хепсу почувствовал, как запылало его лицо. Он быстро отвернулся к окну и буркнул:

– Это не про тебя, а про «спасибо».

– Ага, про «спасибо»! – фыркнула девочка. – Ну, тогда – пожалуйста!

Чтобы как-то сменить тему, Хепсу брякнул:

– А куда меня могут продать? И как это? Я ведь человек.

– Вот именно. Человек – самый дорогой товар! – взволнованно заговорила Кызя. Видимо, ее эта тема тоже сильно беспокоила. – Но торговать нормальными… ну, долгоживущими людьми, запрещено. За это могут посадить в исправу.

– А бесполезными можно?! – резко повернулся Хепсу. Темные глаза его стали совсем черными.

– Тоже нельзя, – потупилась девочка. – Но если потихоньку… На это не очень обращают внимание. Особенно если заплатить, кому надо.

– А откуда ты все так хорошо знаешь?

– Ты что, еще не понял?

– Что я должен был понять? – продолжал хмуриться мальчик.

– Куда ты попал – вот что. Это – селение торговцев людьми! Не только людьми, конечно, но они – основной товар.

– И твой отец?!.

– Мой отец тут самый главный. – Кызя сказала это так, что было не понятно – гордится она этим или стыдится.

Хепсу замолчал и вновь отвернулся к окну. Он не знал, что говорить, что делать, как вообще вести себя дальше. Вообще-то он в глубине души подозревал о чем-то подобном. Не похожи были все эти люди на благородных спасителей, приютивших заблудшего странника. Сначала он думал, что они собираются его съесть. Какая глупая наивность! Они «всего лишь» собираются его продать… Как ту же еду, как ящик гвоздей, как надувную лодку… Хепсу вспомнил родное селение, торговцев, приезжавших из города. Никто из них никогда не торговал людьми. Это же дико!

– Хепсу, – дотронулась до плеча мальчика Кызя, но тот сбросил ее руку. – Зачем ты так? Разве я виновата, что родилась здесь? Что у меня отец занимается этим? Что все здесь этим живут? Да и не плохие они вовсе… Несчастные просто. Мой отец спас многих из них от исправы, а кого-то и от смерти. Привел сюда, дал жилье, возможность заработать…

– Торговлей людьми! – по-прежнему глядя в окно, огрызнулся Хепсу. Но он и сам понимал, что зря рассердился на Кызю. Она-то и впрямь была ни в чем не виновата. – Ладно, прости… – повернулся он к девочке. – Расскажи лучше, куда меня могут продать? Что мне грозит?

Кызя вздохнула.

– Наверное, умникам… Для вояк ты еще слишком маленький.

– Кто такие умники?

– Умники – они и есть умники! – пожала плечиками Кызя. – Что-то мудрят, придумывают. Корабли тоже они придумали, машины разные, много чего. Даже вот и стекло давным-давно какой-то умник придумал.

Хепсу облегченно вздохнул. Ему даже стало интересно.

– Значит, и я буду делать корабли?! – радостно воскликнул он.

– Еще чего! – фыркнула девочка, вновь становясь сама собой. – Бесполезные нужны умникам для другого!

– Для чего?

– Проверять на них свои придумки. Сделают новое лекарство, а как узнать, что от него человек поправится, а не умрет? Вот и дают бесполезному на пробу. Только сначала его болезнью заражают, а потом уж новое лекарство дают. Если тот выздоровеет, а не умрет, и ничего плохого с ним не случится, значит, лекарство хорошее.

– А если умрет?! – ахнул Хепсу.

– Возьмут другого. Потому-то бесполезных умники и покупают часто – расход большой.

– Но как же так можно? Ведь мы – тоже люди!

– Все равно ведь вы мало живете, – еле слышно сказала Кызя, глядя в пол. – Какая вам разница… – Почувствовав, как напрягся мальчик, она подняла влажные глаза и горячо зашептала: – Это не я, это они так думают! Я тоже не хочу, чтобы на вас лекарства испытывали! Я не хочу, чтобы ты умер… – И девочка снова заплакала, уже не стыдясь своих слез.

Спать мальчика Шагрот отвел в одну из пристроек. Бросил в угол охапку травы, подтолкнул к ней Хепсу и закрыл дверь. Стало очень темно – окошек в пристройке не было. Мальчик сразу вспомнил комнату в корабле. Но там был хоть какой-то свет. А самое главное – рядом находился Учитель! Где-то он сейчас? Не может ведь такого быть, чтобы он забыл про Хепсу, бросил его! Но, с другой стороны, даже если Ачаду все видел, даже если шел следом, что он может сделать один против такой оравы? А может, Учитель и сам попался в какую-нибудь ловушку… На этой негостеприимной земле наверняка живут не только торговцы людьми. Вдруг тут есть и кто-нибудь похуже? Например, людоеды?.. Что, если Шагрот собирается и его самого продать вовсе не умникам?