Айви скрылась за машиной, и Ник отстегнул ремень безопасности. Слышно было, как работает Айви — шипение баллончика, скрип протираемого бампера. Нос щекотала вонь растворителя. Я посмотрела на Ника, он собирался что-то сказать.

— Да, маскировка точно будет не лишней, — выпалила я, поворачиваясь за своей сумкой. — У меня здесь с полдюжины амулетов. Они для запаха, а не для внешности, потому что вервольфы выслеживают запахи, и по запаху найдут нас много раньше, чем увидят. На острове они у меня амулеты отобрали, но у меня запасные есть.

Я болтала от смущения, и Ник это знал. Он с шумом выдохнул и сел обратно.

Да, маскировка — это хорошо, — сказал он. — Спасибо.

Не за что, — ответила я, доставая новую иголку вместе с горстью амулетов. Сняв с иглы колпачок, я разложила на коленях четыре кругляша. Не знаю я, как теперь вести себя с Ником. Пока все не рассыпалось, нам было хорошо, но перед разрывом были три долгих одиноких месяца. Я на него долго злилась, но не вечно же злиться. Да, я знаю, что меня постоянно тянет помогать слабым и обиженным — но что я с собой сделаю?

В неловкой тишине я снова проколола палец. Активировав все четыре амулета в разливе аромата красного дерева, один я протянула Нику.

— Спасибо, — сказал он, принимая диск и вешая его на шею в пару амулету от боли. — За все спасибо, Рей-Рей. Я у тебя в долгу. То, что ты сделала… Мне никогда не расплатиться.

Мы в первый раз остались наедине с тех пор, как его вытащили из того дома, и слова его меня не удивили. Я ответила ему быстрой и невыразительной улыбкой и отвернулась, надевая амулет через голову и засовывая его под фуфайку, чтобы он прикоснулся к коже.

— Все нормально, — сказала я, не желая развивать эту тему. — Ты спас мне жизнь, я спасла тебе.

Хм. То есть мы в расчете? — небрежно спросил он.

Не… Я не это имела в виду.

Я смотрела, как Айви вырисовывает аэрозолем на капоте сложный символ — распыляя серую краску на белую поверхность, она проявила неожиданный художественный дар, получилось красиво и весьма профессионально. Косо на меня глянув, она бросила баллончик в коробку и пошла менять номер.

Помолчав, Ник спросил:

— Так ты умеешь теперь перекидываться волком? — В уголках глаз у него появились тревожные морщинки, и синева радужек как-то словно помутнела. — Волчица ты была очень красивая.

— Спасибо. — Просто замолчать я на этом не могла. Я повернулась к нему — несчастному и одинокому. Черт, ну почему я всегда, всегда западаю на «страдальцев»? — Заклятие одноразовое. Если захочу снова перекинуться, нужно будет новое готовить. Только… я не буду.

У меня и так столько черноты на душе, что вовек не отмыться. Хотела бы я свалить вину на Ника, но это я сама решила воспользоваться проклятием. Могла бы согласиться на наркотик и держаться, пока не придет кто-нибудь меня спасать. Но не-е-ет, я выбрала легкий путь — применить демонские чары. Так что придется платить.

Он кивнул, не зная, конечно, о чем я думаю, но довольный, что я с ним разговариваю.

— То есть ты не стала еще и вервольфом, вдобавок к тому, что ты колдунья.

Я покачала головой, на мгновение опешив, когда отросшие волосы коснулись плеч. Ник знал, что вервольфом можно стать, только родившись им, — он просто поддерживал беседу.

Айви открыла дверь, вытирая тряпкой краску с рук; пахнуло растворителем.

Ну вот, — сказала она, протягивая старую номерную табличку. — Там в бардачке должен быть другой талон регистрации. Поменяешь?

А то. — Супер. Добавим к списку прегрешений подлог, подумала я, но забрала у нее знак штата Кентукки и отвертку и выдала взамен два амулета. — Это тебе и Дженксу. Проследи, чтоб он надел. И не передавай мне, что он скажет о своем новом запахе.

Айви подцепила амулеты длинным пальцем, так чтобы они повисли на шнурке, не касаясь ее кожи.

Изменение запаха? Хорошая идея… для тебя, — С едва заметным нервным румянцем она вернула один диск. — Я не надену.

Айви, — попыталась возмутиться я. Я так и не знала, почему она никогда не соглашается взять у меня ни зелий, ни амулетов.

Мой запах они не знают, и носить амулет я не буду! — отрезала она, и я, защищаясь, выставила ладонь. Лоб у нее тут же разгладился, она нащупала в кармане ключи от микрика и подала их мне в окошко. — Я сейчас, — сказала она. — Если через четыре минуты не вернусь, уезжайте. — Я собралась возражать, и она добавила: — Я серьезно. Конечно, возвращайся меня спасать, только спланируй сперва! Не врывайся в ресторан с этой гривой и в шлепанцах!

Я едва смогла сдержать улыбку.

— Четыре минуты, — повторила я, и она ушла.

Я смотрела в боковое зеркало, как она идет: плечи ссутулилась, голова опущена.

— Не нравится мне это все, — сказала я.

— Что именно? — спросил Ник тихо. — Что она идет вдовушку?

Я повернулась к нему.

— Нет. Что она не уедет, пока все не кончится.

В глазах у него плеснулась тревога: он собирался сказать мне что-то неприятное.

— Рэйчел…

— О Поворот, как я есть хочу! Надеюсь, она поторопится, — забормотала я.

— Выслушай меня, Рэйчел. Прошу.

Я закрыла бардачок и откинулась на спинку. Все равно этот разговор состоится, хочу я или нет. Невольно вздохнув, я посмотрела на Ника: в его изможденном лице читалась решимость.

Я не знал, что ты жива, — сказал он со страхом в глазах. — Ал сказал, что забрал тебя.

Так и было.

Ты не отвечала на звонки. Я звонил, Богом клянусь.

Мой сотовый на дне Огайо, — ровным тоном сказала я, думая, что тряпка он, раз в церковь не позвонил. А потом подумала — может, он звонил, но Айви просто вешала трубку?

В газете написали, что ты погибла при взрыве катера, спасая жизнь Каламаку.

Так почти и случилось, — сказала я, вспоминая, как очнулась в лимузине Трента, потеряв сознание после того, как вытащила из ледяной воды этого долбаного эльфа.

Ник положил опухшую руку на бардачок рядом с моей, и я отдернулась. Грустно вздохнув, он оперся локтем на закрытое окно и уставился на соседний грузовик.

— Черт, Рэй-Рэй, я думал, что тебя уже нет. Я не мог оставаться в Цинциннати! А теперь оказалось, что ты жива и даже не даешь мне к тебе прикоснуться. Ты имеешь представление, как я тосковал?!

Я сглотнула ком. В памяти мелькнул красный бутон в банке из-под варенья с защитной пентаграммой на донышке. Горло сжалось. Ну почему все так всегда запутывается?

Мне тебя не хватало, — сказал он со страданием в карих глазах. — Не думал я, что так случится.

Я тоже не думала, — в отчаянии сказала я. — Но ты меня бросил куда раньше, чем уехал из Цинциннати. Я не скоро смогла смириться, что ты врал о том, куда все время пропадаешь, и возвращаться к такой жизни я не хочу. Мне не важно, что дело было не в другой женщине. Может, мне бы даже легче было, если бы так. Но это просто деньги. Ты вор, а мне не мешал думать, что ты работаешь честно.

Ник замер, раздавленный.

— Я изменился.

Слушать я не хотела. Такие никогда не меняются, просто лучше скрывают.

— У меня есть другой, — сказала я тихо, чтобы голос не дрожал. — Он всегда рядом, когда мне нужен, а я рядом, когда нужна ему. Мне с ним хорошо. Я не вернусь к тому, что, было, не проси. Ты ушел, а он… — Я вытерла глаза ладонью, смущаясь, что они мокрые. — А он нет, — закончила я. Он мне помог забыть тебя, сволочь ты.

Ты его любишь?

Люблю или нет — какая разница? — сказала я, положив руки на колени.

Он вампир? — спросил Ник, сидя не шелохнувшись, и я кивнула..

Но как ты ему веришь? — возмутился он. — Он пытается тебя привязать! Ты же знаешь. Господи, нельзя же быть такой наивной! Ты что, не видела, как ты отреагировала на шрам? Вот только сейчас, с Айви?

Я смотрела на него во все глаза, ощущение предательства вспыхнуло снова, наполняя злостью и страхом.

— Когда-то ты сказал мне, что если я хочу стать наследницей Айви, ты отвезешь меня в церковь и уйдешь. Что ты любишь меня достаточно сильно, чтобы уйти, если так я буду счастлива. — Сердце у меня колотилось, я с трудом развела сцепленные руки. — Так что поменялось, Ник?