— Bay! — выдохнул Дженкс. — Рэйчел, ты только посмотри! Я обернулась — он гордо стоял передо мной, напялив на голову шляпу в черную и красную полоску. Высотой примерно в фут, похожую на странного фасона цилиндр.

Симпатичная штучка.

Я ее куплю, — сказал он, сияя.

Я было собралась возразить, но махнула рукой. Выставлена на распродажу, пять баксов. Почему бы и нет?

У меня дрожали пальцы, когда я перебирала выставку бус, пытаясь решить, из кости они или нет. Мы с Дженксом таскались здесь уже час, и он уже был нагружен помадкой, футболками, множеством безделушек, на которые может запасть только двенадцатилетний ребенок или пикси, но ничего подходящего я пока не нашла. Понимала я, что здесь торчать неразумно, но я, черт меня побери, агент, и как-нибудь о себе позабочусь. Уж с поддержкой Дженкса — точно. Плюс еще пейнтбольный пистолет в сумке, заряженный сонными чарами.

С легкой улыбкой я смотрела, как Дженкс влюбленно глазеет на полку с пластиковыми динозаврами. Он был все в той же шляпе, но мужчина такой внешности в чем угодно будет хорош. Ощутив мое внимание, он отвел глаза вверх и в сторону. Да, конечно, он охал и ахал над самой что ни на есть дешевкой, но глаза его постоянно двигались, озирая местность зорче, чем оглядывает кондитер свою лавку, полную первоклашек.

Я знала, что он хотел бы заставить Джакса играть в скаутов вместе с нами, но пиксенок уехал с Айви и Ником. Айви решила не спускать с Ника глаз с тех пор, как Дженкс нашел его в «Беличьем дупле», где он пытался утопить горе в стакане. Если бы раньше в ней не было к нему ненависти, она появилась бы теперь, когда он рискнул всем, чтобы по людскому обычаю надраться с горя.

— Рэйч! — Дженкс вдруг возник рядом со мной. — Пойди посмотри, что я нашел. Оно из кости, мне кажется, идеальная штука. Берем и уходим отсюда.

Он озабоченно морщил лоб из-за моей растущей усталости, и решив, что хватит мне испытывать удачу, я потащилась за ним. Я действительно устала, и потеря крови начала брать верх над коктейлем с бримстоном. Подтянув сумку повыше, я остановилась возле полки, набитой индейским барахлом: томагавки, барабаны, резные тотемные столбы, нитки бус и перья. Что-то там лежало бирюзовое, и я, поняв по ценам, что это не барахло для туристов, а настоящее индейское искусство, наклонилась вперед. Индейцы вырезали что-нибудь из кости?

— Посмотри на то ожерелье, — сказал гордо Дженкс, показывая через стекло. — Там подвеска — кусок кости. Можешь его купить, наложишь на него демонское заклятье — и бабах! У тебя не только новый Фокус, а еще и сногсшибательный образчик искусства коренных американцев.

Склонившись над витриной, я посмотрела на него устало.

— О! — воскликнул он, и я проследила за его взглядом — он смотрел на уродливый тотем, приткнувшийся в углу экспозиции, будто его убрал и с глаз подальше. — Посмотри! Классно будет смотреться у меня в гостиной!

Я медленно выдохнула, разглядывая резной столбик с большим сомнением. Он был высотой в четыре дюйма, а животных на нем неизвестный художник так стилизовал, что непонятно было, это бобры, олени, волки или медведи. Квадратные зубы и большие глаза. Уродливо, но уродливо именно так, как надо.

Куплю его для Маталины, — сказал он гордо, и у меня глаза полезли на лоб, когда я себе представила нечто такое, что в гостиной Маталины будет смотреться как шестифутовый столб в обычной комнате. Понятия не имею, как пикси украшают интерьеры, но не могу представить себе женщину, которой приятен был бы такой подарок.

Мэм? — позвал он, выпрямляясь с нетерпением. — Вот это сколько стоит?

Я тяжело оперлась на прилавок, пока женщина закончила свои дела у кассы и поспешно подошла. Отвлекшись от нее и Дженкса и их переговоров о цене, я стала разглядывать ожерелье. Оно в мой диапазон мелких расходов не вписывалось, зато рядом с ним оказалась статуэтка волка. Тоже дороговатая, но если не подойдет, ее можно будет вернуть. Приняв решение, я выпрямилась:

— Статуэтку волка покажите, будьте добры, — попросила я, перебив попытки Дженкса уговорить женщину дать ему скидку для граждан пожилого возраста. Она как-то не очень верила в его множество детей и ипотеку. Понимаю ее. В этой дурацкой шляпе он казался даже не студентом, а школьником.

С приподнятыми бровями и недоверчивой улыбкой на лице она открыла витрину и поставила передо мной статуэтку.

Это кость? — спросила я, переворачивая фигурку этикеткой MADE IN CHINA вверх. Не совсем чтобы подлинная, но я жаловаться не буду.

Бычья кость, — ответила она слегка усталым голосом. — Запрета на ввоз нету.

Я кивнула, поставила статуэтку на прилавок. Кусается, но я уже хотела домой. Или хотя бы в мотель.

— Скидку нам дадите, если мы купим два предмета? — спросила я, и по лицу продавщицы разошлась довольная улыбка.

И Дженкс, тоже довольный, смотрел, как заворачивают оба предмета и кладут в разные коробочки. У меня пульс бился медленно и лениво. Я полезла в сумку за кошельком.

— Я угощаю, — заявил Дженкс, и его молодое лицо казалось невинным и взволнованным. — Пойди пока у двери постой.

Он угощает? Все же из одного котла.

Приподняв брови, я попыталась заглянуть ему за спину, но он загородил от меня прилавок, снял шляпу и под ней скрыл что-то, что на прилавок положил. Я увидела мельком, как блеснула бутылочка меняющего цвет лака для ногтей, улыбнулась и отвернулась. Может, подарок на следующее солнцестояние?

— Подожду снаружи, — сказала я, увидев пустую скамейку посреди открытой площадки молла. Дженкс что-то буркнул, и я навалилась на стеклянную дверь, радуясь, что она легко поддается. В воздухе пахло помадкой и водой, и я медленными шагами пошла к скамейке напрямую, опережая молодую семью с шариками мороженого.

Выдохнув, я устроилась на деревянной скамейке. Ветерок здесь, на огороженной стенами площадке, ощущался слабее, солнышко пригревало. Я стала глубоко дышать, втягивая в себя аромат бархатцев, растущих на клумбе у меня за спиной. Вообще-то здесь выращивать однолетники уже рискованно, но каменные стены укрывают их от мороза. Туристский сезон еще официально не начался, но народу хватало. Народ с цветными пакетами — люди в основном, лениво-благодушные, что приятно было видеть, — бродил неспешно по магазинам, кое-где попадались ведьма или колдун, выделяющиеся одеждой. Без нее трудно было бы сказать, кто здесь кто — разве что с близкого расстояния, по запаху.

Звон крыльев невидимых пикси ощущался почти на подсознательном уровне. Я непроизвольно тронула руками амулет запаха, проверяя, что он касается кожи. Понятно было, что не следует мне тут находиться одной, но все же я замаскирована и от глаз, и от чутья. И сколько там шансов, что вервольфы вообще будут меня искать? Но если даже будут, ни за что им не узнать меня.

Я глянула на звук открывшейся двери — вышел Дженкс, щурясь на яркий свет и надевая темные очки. Из пакета у него в руках торчал верх шляпы, и я улыбнулась.

Он обернулся к концу молла, где стоял «корвет» Кистена. Ясно было, что он хочет меня туда дотащить и быстренько отвезти домой, но при виде моей усталой позы он подошел и молча встал рядом. Я медленно подняла голову.

— Ты… — начал Дженкс.

— В полном порядке, — соврала я, мечтая оборвать ворот водолазки. Джакс швы делал тонкой зубной нитью, но она немножко задевала за ткань. — Отлежала бок на неудобном диване, только и всего.

Он усмехнулся и сел на скамейку как обычный пикси на сыроежку, скрестив ноги. Он сегодня спал в машине, так что ни мне, ни Айви этого делать не пришлось. Черт меня побери, я даже ехать в ней теперь не хочу. Вот почему, наверное, Айви поехала за грузовиком Ника на общественном транспорте.

— Хотел я тебя спросить, не хочешь ли ты гамбургер, — сказал он, прищуриваясь, — но твоя идея мне больше нравится. Прошвырнуться, расслабиться. Кровь разогнать.

Терпеть не могу ощущение собственной слабости. С усталым вздохом я выпрямилась:

— Дженкс, сядь по-человечески. Это было симпатично, когда в тебе было четыре дюйма. А сейчас вид у тебя жеманный.