В кухне стало тесно, но я не хотела, чтобы кто-нибудь из них ушел. Мне было холодно и страшно, и теснота помогала дистанцироваться от спектакля, показанного мне де Лавинем. В душе я вся тряслась из-за того, что делает ради меня Айви, на что она идет снова — и если бы они ушли, дрожь стала бы проявляться в пальцах.

— Рэйчел? — спросил Ник из-за их спин. — Я могу помочь?

Айви ощетинилась, но я потянулась через стол и дала ему чистый тампон.

— Мне нужен образец. Чары незаконные, но вряд ли тебя это остановит.

С перекошенной от недовольства физиономией он взял тампон, отвернулся и протер себе рот. Я вспомнила слова де Лавиня о том, что многие меня пометили, и подавила чувство стыда. Нет, никому я не принадлежу, я ничья — но когда я увидела, как Ник не может войти в уютный круг моих друзей, я очень четко и сильно ощутила свои Внутриземельские корни.

А Ник не понял, и никогда не поймет. Дура я была, что думала, будто с ним могу создать что-то долговременное, и он это доказал, без малейших проблем продавая меня Алу по кусочкам.

Я на него даже и не глянула, когда он протянул мне тампон обратно, слава Богу, в том же целлофановом пакетике. Но когда он попытался заговорить, я тут же обратилась к Айви:

— Пискари не против, что ты поможешь Питеру?

Опустив глаза, я написала на обертке имя Ника большим скрипучим черным маркером.

— Нет. — К ее голосу примешалось капанье воды из кофеварки. — Пискари все равно, что так, что этак. На Питера ему наплевать. Всем наплевать, кроме его наследницы. И де Лавинь наверняка его забудет, когда старого вампира отвлечет что-то более интересное.

Ты, например, подумала я, но вслух говорить не стала. Айви повернулась, качнулись черные волосы, ткрыв серьги,

— Я кофе делаю, — сказала она мне. — Ты будешь?

Только если без бримстона. Черт меня побери, устала я.

Да, пожалуйста, — ответила я, чувствуя тяжелый взгляд Ника.

Дженкс? — спросила она, вытаскивая гостиничную чашечку из пустого буфета, Дженкс оценивающе заглянул в коробку с помадкой, поколебавшись, закрыл ее и отставил в сторону.

Нет, спасибо, — сказал он и начал возиться с моими припасами для заклинаний.

Рэйчел, — снова попытался Ник, — может, я пентаграмму начерчу или еще чем-нибудь помогу?

Айви подняла голову, и я пошевелила пальцами, показывая, что сама справлюсь.

Нет, — кратко ответила я, придвигая к себе демонскую книгу и открывая ее. Потом поняла глаза на артефакт, гадая, была ли у Ника возможность подменить его подделкой, и решила, что вряд ли, и не может вообще быть двух таких уродливых вещиц.

Рэй-Рэй. — снова начал Ник, и Айви грохнула по буфету кулаком:

Какого черта тебе надо? — спросила она ядовито, не сводя с него карих глаз.

Я хочу помочь Рэйчел, — огрызнулся он, напряженный и слегка испуганный.

Дженкс фыркнул, смял пустой пакет и отбросил прочь:

Сдохни — это будет лучшая помощь!

А это мысль, — сказала Айви.

У меня ни времени, ни сил не было с ними возиться.

— Мне нужно, чтобы было тихо, — сказала я, чувствуя, как растет у меня давление. — Только и всего. Только и всего. Что бы тихо было.

Ник шагнул назад, скрестив руки на вылинявшей футболке, и вид у него был очень одинокий.

— Ладно. Я тогда…

Он замолчал, взгляд его метнулся к Айви и Джёнксу, вставшим рядом со мной, оглядел всю кухню, где для него не было места. Медленно выпустив задержанный вдох, Ник, не закончив мысль, вышел прочь. В движениях его читалась досада. Плюхнувшись на стул, где сидел до того Питер, он вытянул длинные ноги и провел рукой по волосам, глядя в пустоту.

У меня не было к нему жалости. Он меня продал. Единственная причина, почему я не повернулась и не ушла, — потому что вервольфы будут гоняться за мной повсюду, если не увидят гибель Фокуса. А чтобы ее организовать, мне нужен Ник. И его добровольная помощь.

Дженкс вытащил из-под кухонного стола стул и сел со мной рядом. Я удивленно заморгала, когда сообразила, что он правильно разложил все на три кучки.

— Чем-нибудь помочь? — спросил он, и Айви прыснула: — От пикси помощь? — пренебрежительно бросила она, и Дженкс немедленно ощетинился.

— Вообще-то, — успела я сказать до того, как он покатил на Айви бочку, — не мог бы ты отсюда увести Ника?

Мне не хотелось, чтобы он видел проклятие переноса: Бог знает, кому он его продаст. Активировать его он не сможет без крови моей или демона, но кровь он может выменять у Ала на размер моего белья.

Дженкс улыбался неприятнейшим образом, но Айви агрессивным жестом положила ладонь на стол:

— Это сделаю я. У меня к нему есть разговор.

Я подняла голову, удивившись, но она уже отвернулась.

— Пошли, долбодятел, — сказала она, беря на ходу свою сумочку и направляясь к двери. — Рэйчел тут кое-что забыла, а поскольку я лей-линейной магии совсем не знаю, ты пойдешь со мной, чтобы я принесла именно то, что надо. Кому-нибудь еще что-нибудь нужно?

Выражение лица у Ника было упрямое, и я, притворно улыбнулась — понимала, что это мелочно, но не могла сдержаться.

Остерегайтесь там вервольфов, — сказала я. Может, это было зло, но я вообще злая. Не верите — спросите ребятишек, которых я со своего кладбища гоняю. А нечего им там в прятки играть.

У меня зубные щетки кончились, — сказал Дженкс, машинально возясь с кофеваркой.

Айви подождала, пока Ник наденет куртку, что была у него в грузовике.

— Их можно больше одного раза использовать, — ответила ему Айви то, что он уже от меня слышал, и Дженкс передернулся.

Понимая, что его просто выставляют за порог, Ник резко дернул дверь и вышел. Айви улыбнулась мне злобной улыбкой со сжатыми губами и вышла за ним.

— Я тебя не боюсь, — сказал Ник, когда дверь закрылась, и уровень моего стресса рухнул пунктов на шесть.

— Вот твой кофе, — сказал Дженкс, ставя чашку передомной.

С чего бы он мне наливал кофе? Я посмотрела на чашку, потом на него.

— С бримстоном?

Дженкс плюхнулся рядом со мной на стул:

— Айви мне велела положить малость, но я подумал, что ты уже достаточно оклемалась и можешь сама решить.

Снова метнулось вверх мое давление, и я заколебалась, вспомнив свое отражение в окне магазина и думая, мудрость это я проявляю или глупость. Бримстон придаст мне бодрости на часы, пока я составлю все нужные чары, и при этом повысит показатели крови примерно до нормы. Когда я засну, то проснусь освеженной, голодной и почти в таком же хорошем виде, как была до укуса. Без него мне придется колдовать дико усталой. Ноги будут подкашиваться каждый раз, когда я встану, а после сна проснусь с очень хреновым самочувствием.

Но использовать черную магию или нелегальные лекарства просто для облегчения собственной жизни — это как лгать для собственного удобства, постепенно уговорить себя верить, что ты имеешь право нарушать правила, что ты — над ними. Нет. Я не стану превращаться в Трента.

Я с шумом выдохнула воздух.

Я не буду этого делать, — сказала я, и он кивнул, хотя зеленые глаза прищурились тревожно. Он был решительно со мной не согласен, но принял мое решение, отчего мне тут же стало лучше. Моей жизнью распоряжаюсь я. Я распоряжаюсь. Вот так вот.

Какое заклинание первым? — спросил Дженкс, протягивая руку слетевшему к нам Джаксу. Крыло у него было надтреснуто и сочилось пыльцой, но ни Дженкс, ни я ничего не сказали. Приятно было видеть, как маленький пикси проявляет интерес к тому, что его отец считает важным — пусть даже только потому, что проиграл схватку Рекс.

Я нервно постучала по страницам:

— Ту костяную статуэтку у тебя не сперли вместе с помадкой?

Дженкс заулыбался:

— Не-а.

Джакс взлетел к лампе на потолке, а его отец пошел к растущей груде мешков возле телевизора. Никогда не видела мужчины, который мог бы обогнать меня в шопинге, но Дженкс оказался мастером. Я пыталась не пялиться на его зад, когда он нагнулся, пошарил в пакетах и быстро вернулся в кухню с одинаковыми коробочками. Их он поставил на стол, и пыльца пике и посыпалась на нас, как только он их открыл. В первой был жуткий резной тотем, и Дженкс, оставив его на меня таращиться, открыл вторую.