– Надеюсь, вы не думаете, лорд Малком, что наша маленькая община слишком интересуется делами друг друга? Напротив, я бы сказал, что мы проявляем гораздо меньшую склонность к сплетням, чем большинство наших соседей. Служить здесь – одно удовольствие. У меня еще никогда не было столько приветливых и добрых прихожан. Никогда не забуду, как в Уординге, когда я был еще совсем юным… – И он, к радости Малкома, пустился в неторопливые воспоминания, полностью переключив тем самым внимание собравшихся с Натали и Малкома на себя.

И тем не менее Малком понимал, что они чудом избежали опасности. Чем скорее он попросит руки Натали, тем будет лучше для всех. Это единственный способ укоротить слишком длинные языки.

Он с нетерпением ждал, когда закончится обед, казавшийся бесконечным, с трудом заставляя себя сосредоточиться на пустых разговорах, которые обычно ведут на подобных мероприятиях, незаметно наблюдая за Натали и пытаясь придумать, как бы остаться с ней наедине. Наконец, когда гости перешли в гостиную сквайра, ему представилась такая возможность. Он направился к ней, сохраняя деланно равнодушный вид, и учтиво поклонился, словно они не друзья, а просто знакомые, – на всякий случай, если вдруг кто-то с любопытством за ними наблюдает.

– Не хотите ли подышать свежим воздухом, мисс Уиттакер? – осведомился он. – Здесь душновато.

Она испуганно взглянула на него, однако согласно кивнула.

– Только пока ставят столы для игры в карты, – ответила она и едва слышно добавила: – Мы должны оставаться в поле зрения всех присутствующих.

– Очень хорошо. Давайте выйдем на веранду, – предложил Малком и, распахнув высокую дверь, пропустил Натали вперед.

Остановившись у низких перил, она скрестила руки на груди, словно защищаясь. Он подошел к ней, и она повернулась к нему так, чтобы он мог любоваться ее профилем.

– Простите, – тихо заговорила она, – что вечер получился таким неприятным.

– Что неприятным, это верно, – согласился Малком, – но я не понимаю, почему вы должны за это извиняться?

– Миссис Фарнсуорт моя подруга. Мне следовало знать, что она попытается… Мне следовало догадаться, что она попытается поставить нас сегодня в неловкое положение.

– Меня она ни в какое неловкое положение не поставила. – Он небрежно оперся руками о перила, чтобы лучше видеть лицо Натали. – Во всяком случае, своими попытками нас сосватать. Хотя, должен признаться, слухи о том, что вы у меня работаете, мне не слишком нравятся.

– Мне тоже, – грустно произнесла она. Малком нахмурился.

– Это я должен извиниться перед вами, а не вы передо мной. Я и не предполагал, что вы будете испытывать неловкость на подобных мероприятиях. Мне больно видеть, как вы прячетесь, когда кто-то из соседей приходит меня навестить. Это еще хуже.

– Намного хуже, – кивнула Натали, горько усмехнувшись. – Ведь мне некуда скрыться.

– Не расстраивайтесь, мисс Уиттакер. И прошу вас, не вините миссис Фарнсуорт. Ваша подруга считает, что, сватая нас, делает благое дело. – Он помолчал, пытаясь по ее лицу понять, как она будет реагировать на его слова, однако ничего не заметил: Натали по-прежнему стояла вполоборота, видимо, не решаясь взглянуть на него. – Как бы мне хотелось, чтобы вы с ней согласились, – тихо сказал он.

Она обняла себя руками и закрыла глаза, словно ей было больно. Малком почувствовал острое желание коснуться ее руки, но не осмелился этого сделать: балконная дверь была распахнута настежь, и их с Натали мог увидеть любой желающий. С трудом подавив свой порыв, Малком терпеливо ждал, что она ответит. Не дождавшись, он вполголоса выругался.

– Я поставил вас в невыносимое положение, – тяжело вздохнул он. – Это только моя вина. Я искренне прошу у вас прощения. Я должен был это предвидеть.

– Да, – вновь едва слышно ответила она и печально взглянула на него. – Я это предвидела и все-таки согласилась стать гувернанткой Сары. Это было ошибкой с моей стороны.

– Да будет вам…

– Это было ошибкой с моей стороны, – решительно повторила она. – Даже несмотря на то что я осталась в Кросби-Холле, а не переехала жить в Ларкспер, мне не удалось сохранить свое положение. Теперь я это понимаю. Невозможно днем служить у вас, а вечером ужинать с вами за одним столом, как равная. И бесполезно притворяться, будто это не так.

Боже правый, да она, сама того не ведая, дает ему прекрасную возможность сделать ей предложение! Глубоко вздохнув, Малком улыбнулся:

– Мисс Уиттакер, вы, как всегда, правы. Думаю, я нашел способ разрешить все проблемы. Можно сказать вам какой?

Натали подняла руку, прерывая его.

– Прошу вас, дайте мне закончить. Если бы вы увезли меня с собой в Ланкашир, где фамилия Уиттакер никому ни о чем не говорит, я могла бы служить у вас гувернанткой. Но здесь это невозможно. Мой брат самый крупный землевладелец в этих местах, и мое двусмысленное положение наносит вред его репутации. Вы должны меня уволить, лорд Малком. Я не могу работать на вас.

– Я уволю вас только при одном условии. Если вы…

– Никаких условий, – отрезала Натали, нахмурившись. – Я помню, что дала вам слово. Можете ничего не говорить, я и сама знаю, насколько некрасиво поступила бы, бросив вас с Сарой.

– Рад, что вы это понимаете. Не думаю, однако, что вы должны нас бросать. Более того…

– А я и не собираюсь вас бросать. – Натали с облегчением взглянула на него. – Я по-прежнему буду приходить к вам каждый день. Буду учить Сару, как мы и договаривались. Я лишь хочу сказать, что не могу принимать от вас плату, не могу у вас работать. Я буду приходить к вам как ваш друг. И друг Сары – тоже.

Малком едва сдержался, чтобы не расхохотаться.

– Я не могу вам этого позволить, – ответил он. – Я был бы вам слишком обязан. Неужели вы собираетесь бесплатно работать гувернанткой? Но это же нелепо!

– И вовсе не нелепо! – запальчиво возразила Натали. – Мне нравится Сара и нравится ее учить.

– Мисс Уиттакер, мне очень приятно это слышать. Вы даже не представляете себе, до какой степени. Но даже в Библии есть упоминание о том, что каждый работник заслуживает платы за свой труд. А учение – это труд. И несмотря на ваше доброе отношение к Саре, она не легкая ученица.

– И тем не менее я…

– Мисс Уиттакер. – Малком понимал, что голос его звучит раздраженно, однако ничего не мог с собой поделать, – послушайте меня. Я прошу вас выйти за меня замуж.

Натали побледнела.

– Что? – едва слышно пролепетала она. Малком повернул ее к себе лицом.

– Другую учительницу я могу найти, но вас я никем не смогу заменить. Вы уже для Сары больше чем гувернантка, и я хочу, чтобы вы знали – говорю вам совершенно откровенно, – что бы ни принесло нам будущее, вы никогда нас не покинете.

На лице Натали отразилось неподдельное изумление. Она закрыла глаза, словно собираясь с силами, и заявила угрожающе опасным тоном:

– Лорд Малком, прошу вас, уберите руки.

Но он никак не мог заставить себя это сделать, ему казалось, что если он отпустит ее, она повернется и убежит. Он еще крепче сжал ее плечи.

– Вы слышали, что я сказал? Мисс Уиттакер… Натали… я прошу вас стать моей женой.

Она открыла глаза. Они гневно сверкали.

– Отпустите меня!

Малкома ошеломила ее реакция. Отпустить ее? Но он не может этого сделать, ведь она еще не сказала «да»! Руки его медленно – Малком боялся сделать ей больно либо напугать ее – скользнули вниз, к ее локтям.

– Послушайте меня, – взмолился он. – Я понимаю, мое предложение для вас неожиданно, но я уже в течение многих дней мечтаю о том, как вы станете моей женой… я думаю об этом фактически с нашей первой встречи. Моя дорогая девочка, это бы сразу решило все наши проблемы. Только подумайте! Вы бы могли навсегда покинуть дом Гектора. Слухи тотчас прекратились бы. Жизнь ваша стала бы спокойной.

– И обеспеченной, – язвительно добавила Натали.

– И это тоже. Я понимаю, материальная сторона для вас ничего не значит…

– Абсолютно ничего. Ради Бога, лорд Малком…