– Слава тебе, Господи, – пробормотал он. – У тебя есть какой-нибудь опыт общения с мужчинами, Натали?

Она едва сдержалась, чтобы не рассмеяться, настолько нелепым показался ей этот вопрос. У нее не было никакого опыта, абсолютно никакого. Малком – первый мужчина, который ее поцеловал, с тех пор как… впрочем, не стоит вспоминать, когда это было. Конечно, ее и раньше целовали. И не один, а даже два раза. Страстными эти поцелуи назвать язык бы не повернулся, но тем не менее они были в ее жизни. Значит, не настолько уж она неопытна.

И в то же время Натали весьма сомневалась, что ее опыта общения с мужчинами хватит для того, чтобы быть готовой к тому, что произойдет сегодня ночью.

Она открыла было рот, чтобы сказать Малкому об этом, но передумала. Почему он должен знать, что ни один мужчина еще никогда ее не касался? Почему она должна рассказывать ему о том, что может понизить ее ценность в его глазах? Мужчинам всегда хочется того, чего хотят другие. Пусть думает, что кто-то ее желал. Пускай думает, что кто-то так страстно ее хотел, что она не смогла перед ним устоять. Кроме того, если она признается, что до сих пор невинна, он может задать себе вопрос, почему же в таком случае она с такой страстью отвечает на его поцелуи. И, поразмыслив немного, он может прийти к выводу, что она его любит. А вот этого допустить нельзя.

– Опыт? – пробормотала она, оттягивая время. – Есть небольшой. – И она с притворной скромностью опустила глаза.

Малком хмыкнул, разочарованный ее ответом.

– Не беспокойся, – усмехнулся он. – Я не стану расспрашивать тебя о подробностях. По-моему, я однажды уже говорил тебе, что не стоит задавать вопросы, на которые не хочешь получить ответы.

Он встал, чмокнул Натали в макушку и направился к двери. Она смотрела ему вслед, изумленная тем, что он так внезапно уходит. Однако Малком дошел до двери, повернул ключ в замке и направился к ней.

Странное волнение охватило ее. Она не испугалась, однако почувствовала, что сейчас что-то произойдет, что-то такое, чего с ней еще никогда не происходило. Она была в этом уверена. Вот только она надеялась, что Малком не станет заходить слишком далеко. Ведь они, к сожалению, сидят с ним в гостиной, и до ночи еще далеко.

В глазах мужа появился алчный блеск. И внезапно Натали осенило: он испытывает приятное предвкушение. Сердце ее бешено забилось. Губы Малкома тронула легкая улыбка. Он протянул руку, и когда она вложила в нее свою, помог ей встать и притянул к себе.

Никакого страха она не испытывала. Они женаты. Дверь заперта, и никто им не помешает.

Малком прильнул к ее губам. Он еще никогда не целовал ее за закрытой дверью, и Натали сразу почувствовала, что с этого дня все будет по-другому. Раздвинув коленом ее ноги, он с силой прижал ее к груди. Натали прильнула к нему всем телом и впервые ощутила, что он возбужден. Ощущение это было настолько острым и таким приятным, что она тихонько ахнула и ответила на его поцелуй со всей страстью, на какую только была способна.

Никогда он еще так не целовал ее, так горячо, с такой страстью. Голова у нее закружилась, сердце колотилось в груди. Она почувствовала, как напряглись мышцы его ног, а у нее перехватило дыхание.

За запертой дверью они были в полной безопасности, и она осмелела и легонько потерлась грудью о его грудь, словно умоляя о более смелых ласках: «Научи меня. Покажи мне». Глухо застонав, Малком вновь впился в ее губы. Вне себя от восторга, Натали прильнула к нему: «О Малком».

Пальцы его жадно заскользили по шелку ее платья. Он исследовал каждую выпуклость и каждую впадинку ее тела, словно слепой, которому не дано его увидеть. Натали всецело отдалась дивным ощущениям, которые вызывали в ней его прикосновения. Она даже представить себе не могла, что когда-нибудь ей доведется испытать такие сладостные чувства: будто она любима и желанна.

Раздвинув полы его сюртука, она забралась под них руками и провела ими по жилету, страстно желая расстегнуть пуговицы. Сквозь тонкую ткань рубашки она ощущала жар его тела, вот только мешал жилет. Оторвавшись от губ Малкома, Натали спрятала лицо у него на груди, прерывисто дыша, с наслаждением вдыхая его тепло и аромат духов.

Коснувшись губами ее волос, Малком охрипшим голосом, в котором явственно слышался смех, прошептал:

– Натали, сколько времени осталось до ночи?

«До ночи»… На мгновение чувство нереальности вновь охватило ее. У нее закружилась голова от одной только мысли о том, что ей предстоит спать в одной постели с Малкомом. А может, он слишком долго ее целовал и она задохнулась? Немного отстранившись от него, опираясь на его сцепленные за ее спиной руки, она, стараясь отдышаться, пробормотала:

– Я… не знаю.

– Еще слишком много. – Глаза его лукаво блеснули. – Мне кажется, вполне естественно чувствовать себя усталой после столь напряженного дня. Что скажешь, женушка? Может быть, отправимся в постель сразу после ужина?

Натали покраснела. Вперившись взглядом в верхнюю пуговицу его жилета, она прошептала смущенно:

– Если ты хочешь.

– Если я хочу? – Малком беззвучно рассмеялся. – Какая у меня послушная жена.

Натали подняла голову и лукаво взглянула на него.

– Я же обещала, что буду тебя слушаться, – с притворной скромностью напомнила она. – Хотя сама не понимаю, что на меня нашло, когда я давала такое опрометчивое обещание. Должно быть, ты поймал меня в минуту слабости.

– Самое главное, что поймал, а как – это уже не важно. – Он прерывисто вздохнул. – Я счастливый человек, – произнес он, и голос его прозвучал несколько ошеломленно. – Я никогда не был таким счастливым, пока не встретил тебя. – Он принялся накручивать на палец прядь ее волос. Натали невольно улыбнулась. Приятно было сознавать, что ему так нравятся ее вьющиеся, непокорные волосы, доставлявшие ей столько хлопот.

Внезапно он серьезно взглянул на нее.

– Почему ты ждала меня, Натали? Почему давным-давно не вышла замуж?

Она знала ответ на этот вопрос: «Потому что до сих пор никого не любила». Как же ей хотелось произнести эти слова вслух. Но это было невозможно. Так что же ему ответить? Похоже, Малком и в самом деле не понимает, почему она так долго оставалась старой девой. А все очень просто. В округе практически не было подходящих женихов, а искать их где-то в другом месте у Натали не было возможности. Ее мачеха не желала тратить ни сил, ни средств на то, чтобы ввести свою падчерицу в более широкий круг. Люсиль никогда не возила ее в Лондон, когда начинался лондонский сезон. Натали никогда не ходила в школу, так что у нее не было подруг, которые могли бы ее пригласить в гости и с кем-то познакомить. По правде говоря, при той затворнической жизни, которую она вела, нет никакого чуда в том, что она так долго оставалась не замужем. Наоборот, чудо, что она вышла замуж.

Он все еще ждал ее ответа. Натали наклонила голову, словно размышляя, а потом покачала головой.

– Не могу этого объяснить, – шутливо бросила она. – Как не могу объяснить и того, отчего тебе вдруг так крупно повезло. – Осмелев, она откинула со лба Малкома прядь прямых темных волос и, приблизив свое лицо к его лицу, легонько коснулась губами его губ. – Разве что…

– Что «разве что»? – пробормотал он, опаляя ее лицо жарким дыханием.

Она улыбнулась, не отрывая губ от его рта, и выдохнула:

– Разве что ты успел загадать желание, когда падала именно твоя звезда.

И поцеловала его.

Ему не следовало оставлять ее одну. Так надолго одну. Днем в объятиях Малкома Натали забыла все свои девичьи страхи. Сейчас, когда она была предоставлена сама себе в его огромной спальне, они вернулись к ней с удвоенной силой.

Натали оглядела себя в зеркале трюмо. Новая ночная рубашка из почти прозрачного шелка каскадом струилась до самого пола. Она еще никогда в жизни не носила вещи из шелкового газа. Ткань приятно холодила тело, и в этой рубашке Натали ощущала себя вызывающе привлекательной. Она словно приглашала Малкома заняться с ней любовью.