Натали и Малком обменялись удивленными взглядами.

– Твои рисунки? – переспросил Малком. – О каких рисунках ты говоришь?

В этот момент из детской вышла миссис Бигалоу.

– Она говорит об акварелях, – быстро пояснила няня. – В одном из ящиков стола мы нашли акварельные краски, и я подумала, что не будет никакого вреда, если ребенок немного порисует. Она ведь так любит этим заниматься. – Глаза ее сверкнули, и она, прищурившись, взглянула на Натали, но, к облегчению воспитанницы, ничего не сказала. А то она уж было подумала, что няня прямо в лоб спросит ее, как прошел ее день и нравится ли ей быть замужем.

Они пошли следом за Сарой, бегущей впереди, в детскую и подошли к стоявшему у окна столу. На нем в беспорядке лежали рисунки, на которые Сара поставила плошки с грязной водой, чтобы они случайно не свалились на пол. Натали склонилась над ними и почувствовала, как сердце быстро забилось в ее груди. Для ребенка такого возраста, как Сара, рисунки оказались просто замечательными. У девочки был несомненный талант, яркий и самобытный. Однако из троих взрослых, стоявших у стола, лишь одна Натали понимала это.

Интересно, рассердится ли на нее Малком за то, что она вчера сделала? Нужно было давно ему сказать, но она никак не могла решить, как бы это получше сделать. Любой намек на то, что с его драгоценной дочуркой что-то не так, неизменно вызывал у него взрыв негодования. Впрочем, услышав презрительное замечание Гектора о том, что у Сары не все дома, Натали решила, что Малком вправе так себя вести. Он делал все возможное, чтобы защитить свою маленькую дочку от людской злобы. Но если бы она нашла правильные слова, он бы понял, что с его малыш кой все в порядке, по крайней мере почти все. За исключением…

Но в присутствии Сары Натали не могла обсуждать эту тему. Она должна была поговорить с ним наедине. Однако час шел за часом, а им все было некогда. Прошел день, потом другой, а Натали так ничего и не сказала Малкому. Если бы он спросил, куда они с Сарой ходили в тот день в Лондоне, она бы ему все рассказала, но он ни разу этим не поинтересовался. Кроме того, Натали, поглощенная новой для себя жизнью замужней дамы, оставила все объяснения на потом.

Прошло несколько дней. Вскоре после ленча, когда Малком с Натали целовались в гостиной, за спиной у них раздались тихое покашливание и голос Ховотча:

– Простите, милорд, вас и леди Малком желает видеть некий мистер Уиттакер. Он пришел не один, а с двумя дамами, – прибавил он. – Я знаю, что вы приказывали сообщать всем посетителям, что вас нет дома, но я подумал, что при сложившихся обстоятельствах…

Натали с Малкомом одновременно обернулись. Поспешно пригладив растрепавшиеся волосы, Натали удивленно спросила:

– С двумя дамами? С чего бы это Гектору приводить с собой каких-то дам?

Лицо Ховотча приобрело несколько оскорбленное выражение.

– Я говорю не о мистере Гекторе Уиттакере, миледи. Гектора Уиттакера я знаю, а с джентльменом, который пришел, я не знаком. Да и тех дам, что он с собой привел, я тоже не знаю. – И, заметив недоумение на лице хозяина, объяснил, желая ему помочь: – Это довольно молодой джентльмен, сэр. И если вы не сочтете за дерзость – он очень похож на леди Малком.

– Дерек! – обрадовалась Натали. – Но почему…

– Проводите его в библиотеку, Ховотч, – перебил ее Малком. – Вы, разумеется, совершенно верно поступили, впустив его. Мы спустимся через минуту.

– Слушаюсь, сэр.

Натали бросила на себя взгляд в зеркало, висевшее на стене, и машинально поправила платье.

– Как странно, что Дерек приехал без предупреждения. Интересно, что привело его сюда? Теперь, когда у меня есть собственный дом, быть может, стоит приглашать его останавливаться у нас, а не в Кросби-Холле? Надеюсь, ты не будешь возражать? Признаюсь, мне бы хотелось, чтобы он немного пожил здесь. Когда я видела его в последний раз, он мне показался таким худым.

– Конечно, как пожелаешь, так мы и сделаем. – Малком подошел к двери, подождал, пока Натали выйдет из комнаты, вышел следом за ней, и они направились к лестнице. – Он что, всегда приезжает без предупреждения?

– Нет, это на него совсем не похоже. Он вообще редко приезжал домой. Он всегда так занят! В прошлом году он даже рождественские праздники провел вместе с лордом Стоуксдауном.

– Наверное, он просто решил нанести нам визит. Натали недоверчиво взглянула на него:

– Но ведь мы совсем недавно виделись в Лондоне. И кто эти две дамы? Признаюсь, я заинтригована.

– Скоро мы все узнаем. – Малком, подойдя к двери библиотеки, отступил в сторону, давая Натали пройти.

Как они и ожидали, молодым человеком, о приезде которого доложил Ховотч, оказался Дерек. Он стоял у камина, и, когда Натали вошла, поднял голову и взглянул на нее. Натали никогда не видела у него такого выражения лица: напряженное и одновременно странно серьезное. Изумленная, она остановилась, не в силах сделать ни шагу.

– Дерек, здравствуй. Добро пожаловать в Ларкспер. Как поживаешь? Что привело тебя…

В этот момент взгляд Натали упал на женщин, и она осеклась. Одна из них, пожилая дама весьма респектабельного вида, но скромно одетая, вежливо встала, как только Натали вошла в комнату. Эту женщину она видела впервые. А вот другая… та, что продолжала сидеть в кресле, глядя на нее отсутствующим взглядом и слабо улыбаясь… эта женщина напоминала ей…

Нет! Эта женщина не напоминала, она и в самом деле…

Натали вдруг почувствовала, как в ушах у нее появился странный шум, а перед глазами поплыл серый туман. Он становился все гуще и гуще, и сквозь него она слышала голос Дерека. Брат что-то кричал, но Натали казалось, что голос его доносится откуда-то издалека.

– Держите ее, Малком!

Крикнув это на бегу, Дерек устремился к Натали, но Малком оказался проворнее. В два прыжка подскочив к жене, он схватил ее в объятия. Она очень побледнела и безвольно обмякла в его руках.

– Что с тобой, Натали? Тебе плохо?

– Она перенесла потрясение, – мрачно пояснил Дерек. – Очень жаль, но у меня не было времени, чтобы заранее предупредить ее обо всем. Кроме того, я должен был сначала удостовериться. – Он глубоко вздохнул. – Теперь я уверен. Реакция Натали это подтвердила.

– Подтвердила – что? – Голос Малкома прозвучал более резко, чем он хотел. – Учтите, Уиттакер, если вы причинили ей вред, вы за это ответите, и я не посмотрю, что вы ее брат! – Дотащив Натали до кушетки, Малком бережно уложил на нее жену, подложив под голову пухлую подушку, которую молча протянул ему Дерек. – Натали! – тихонько позвал он. – Натали, как ты?

– Ничего, – слабым голосом ответила Натали. – Мне кажется… – Она осеклась. Лицо ее по-прежнему было бледным. – Малком. – Она вцепилась мужу в руку.

– Я здесь, любовь моя.

– Не оставляй меня.

– Я никогда этого не сделаю! – порывисто воскликнул он.

– Что это было? – спросила она. Пожилая дама нерешительно шагнула вперед.

– Простите мне мою смелость, сэр, – заговорила она, протягивая Малкому маленький пузырек, который выудила из сумки. – У меня есть нюхательная соль, она может помочь милой леди.

– Благодарю вас, – сказал Малком и, взяв у нее флакон, поднес его к носу жены.

Натали поморщилась, закашлялась и отвернулась.

– Спасибо, – слабым голосом произнесла она. – Со мной все в порядке. Спасибо. – Она с трудом открыла глаза. – Кто вы?

Пожилая дама сочувственно кашлянула.

– Меня зовут миссис Гилфорд, дорогая, но сейчас не это важно. – Голос ее был добрым, а вела она себя так, что было ясно: она умеет ухаживать за больными, и Малком инстинктивно подвинулся, давая ей сесть, что эта незнакомая миссис Гилфорд и сделала, примостившись на краешке кушетки возле Натали. Он все еще держал жену за руку, а миссис Гилфорд крепко взяла ее за другую руку и ловко, вполне профессионально, пощупала ей пульс. – Слегка учащенный, – заметила она. – Пусть она немного полежит.