– Что случилось? – спросил он и, поспешно обойдя вокруг широкого стола, направился к Натали и, подойдя, взял ее руку обеими руками. – Что-то у вас произошло.

Натали грустно улыбнулась.

– Неприятности дома, – сказала она.

– Чем я могу вам помочь? Только скажите, я сделаю все, что в моих силах.

Затянутые в перчатки руки Натали сжали его руку, словно черпая в ней силу.

– Мой дорогой друг, – благодарно произнесла она, – я знала, что вы это скажете. – Внезапно изо рта ее вырвался истерический смешок. – Знаете, мне только что пришло в голову, что вы последний человек на свете, к кому мне следовало обратиться за помощью при подобных обстоятельствах.

– Вы можете обращаться ко мне за помощью, когда вам угодно, – проворчал Малком. – Пойдемте в библиотеку. Я прикажу подать чай. Или вы предпочли бы лимонад?

– Лимонад, пожалуйста, – ответила Натали, чувствуя, что начинает немного успокаиваться. – Благодарю за заботу.

Взяв Натали за руку, Малком повел ее в библиотеку. Даже когда Малком остановился на пороге, чтобы приказать Ховотчу принести лимонад, Натали не отняла свою руку, и этот факт лучше всяких слов говорил о том, в каком она находится состоянии.

Войдя в библиотеку, он повернул Натали к себе и начал развязывать широкие атласные ленты шляпки. Как он и надеялся, Натали это развеселило.

– Благодарю вас, – насмешливо произнесла она, – но я сама могу снять шляпку. – Говоря это, она сняла соломенную шляпку и положила ее на стол.

– Хорошо. Эта шляпка вам необыкновенно идет, – заверил ее Малком, – но она скрывает ваше лицо. Садитесь, Натали, и расскажите мне, что произошло. Опять кто-то выкопал ваши розы?

Натали послушно села, но не рядом с ним на софу, как он надеялся, а устроилась на краешке кресла, повернувшись к нему лицом, и попыталась улыбнуться в ответ на его шутку, но у нее ничего не получилось.

– Если кто-то и выкопал их, мне об этом неизвестно. – Вздохнув, она перевела взгляд на свои руки, крепко стиснутые на коленях. – Помните, вы как-то давно советовали мне не обращать внимания на общественное мнение?

– Боже правый! – изобразил изумление Малком. – Неужели я и правда такое советовал?

Натали вновь взглянула на него, и легкая улыбка заиграла на ее губах.

– Ну, может быть, вы не так выразились, но, по-моему, именно это имели в виду. Вы сказали мне, что мне не следует волноваться по поводу того, о чем будут судачить за завтраком люди.

Лицо Малкома прояснилось:

– Ах да, конечно. Мне кажется, этот совет годится всем.

– Что ж, я последовала вашему совету, и теперь мне приходится отвечать за последствия этого поступка.

– Вот как? – Малком задумчиво посмотрел на нее. – Следовательно, какой-то идиот сказал о вас что-то гадкое? Самое лучшее – это подавить подобные слухи в зародыше…

– Нет, – покачала головой Натали. – Дело не в этом. – Она опустила голову, избегая смотреть ему в глаза, и щеки ее начал медленно заливать румянец. – Проблема в том, что до Гектора дошли кое-какие слухи. И, как я опасалась, слухи эти касаются вас и меня. Похоже, люди решили, что мы с вами… – Она откашлялась и перевела взгляд на окно. – Похоже, люди ожидают…

– Интересное заявление, – пришел ей на помощь Малком.

– Да. И Гектор решил… – Голос ее вновь прервался. Малком заметил, что она судорожно сглотнула, пытаясь совладать со своими эмоциями. Наконец она решительно повернулась к нему – лицо ее было искажено страданием. – Малком, я не знаю, что мне делать. Мой брат очень на меня рассердился. Он… он хочет, чтобы я уехала из Кросби-Холла. Навсегда. Чтобы тем самым снять с себя всякую ответственность. Именно так он выразился. Он знает, что мне некуда пойти. Дерек помог бы, если бы мог, но, боюсь, он не может. Мне придется искать работу… гувернантки, кухарки, любую, какую я только смогу найти.

– Что?! – воскликнул Малком так громко, что Натали подпрыгнула от неожиданности. – Простите, – извинился он, пытаясь совладать с охватившей его яростью. – Но почему, черт подери?

Натали выпрямилась и, стиснув руки, словно школьница, смело взглянула ему в глаза.

– Гектор хочет, чтобы я вышла за вас замуж. Если я откажусь это сделать, он накажет меня. У меня сорок восемь часов на размышление. Если я не приму его предложения, он выгонит меня из Кросби-Холла. И гувернанткой Сары я больше быть не смогу. Я должна буду искать другое место, в какой-нибудь чужой семье.

– Но почему, черт подери?!

– Потому что мы с вами… – Натали вновь судорожно сглотнула. – Потому что наша дружба подвергается сомнению. Я не могу переехать к вам, не могу жить в Ларкспере.

Малком изумленно уставился на нее. За одну секунду в голове у него пронеслась сотня мыслей.

– И как прикажете реагировать на ваши слова? – наконец проговорил он, недоуменно качая головой. – Мне понятно ваше нежелание выполнять требования такого негодяя, как Гектор. Любой на вашем месте испытывал бы подобные чувства. Я даже понимаю, что вы можете предпочесть жизнь в чужой семье жизни под одной крышей с вашим братом… по крайней мере сгоряча, – сухо добавил он. – Но если вы предпочитаете стать гувернанткой или кухаркой, только чтобы не выходить за меня замуж, должен сказать вам, Натали, что не могу расценить это иначе, как оскорбление.

Глаза Натали наполнились слезами.

– Я знаю. Но я вовсе не это имела в виду. Я просто… – Она закрыла лицо затянутыми в перчатки руками. – Я не знаю, что мне делать!

– Но это же нелепо, – пробормотал Малком. Поднявшись, он подошел к Натали, решительно отвел от ее лица руки и заставил подняться. Она беспомощно взглянула на него.

В глазах ее, как звезды, сверкали слезы. Она выглядела такой смущенной, такой несчастной и в то же время такой красивой.

Малком ласково улыбнулся ей:

– Девочка моя дорогая, чего вы боитесь? Совершенно ясно, что вы должны сделать.

Лицо ее стало еще несчастнее.

– Малком, я…

– Ш-ш-ш… – Он легонько прижал палец к ее губам, вынуждая ее замолчать. Странно. Он и представить себе не мог, какое сильное воздействие окажет на него это прикосновение. Внезапно острое желание, взявшееся, казалось, ниоткуда, с силой обрушилось на него. Губы были теплыми, полными и мягкими, как бархат. У Малкома перехватило дыхание. – Вы выйдете за меня замуж, – заявил он внезапно охрипшим голосом. – И я сделаю вас счастливой.

– Но…

– Никаких «но»! Больше никаких отказов я не принимаю.

И, наклонившись, он прильнул к ее губам. Наконец-то! Смесь торжества и нежности наполнила его душу, когда он наконец это сделал, но того, что произошло вслед за этим, Малком не ожидал.

Часть его души, которую он держал в узде, оказывается, уже очень давно вырвалась наружу, но он понял это, когда губы его коснулись губ Натали.

Малкома захлестнула отчаянная волна. Натали! Боже правый, Натали! Он целует Натали! Это же чудо! Он еще крепче прижал ее к себе. «Она моя, эта девочка моя», – вихрем пронеслось в его голове. Радость взметнулась в душе Малкома.

Он обнаружил, что происходит нечто невероятное. У него создалось ощущение, словно жизнь его разделилась надвое: до этого поцелуя и после. Этот поцелуй явился как бы поворотным пунктом, назад возврата нет. С этого момента жизнь его круто изменится, он это знал. Как только он оторвется от ее губ, он уже навсегда станет другим человеком.

Наконец божественный поцелуй закончился, однако Малком не спешил отстраняться от Натали. Он хотел ее. Желание это было настолько острым, что он поразился его силе. Обладать Натали казалось ему так же естественно, как дышать. Это была даже не страсть, а нечто большее. Нечто более глубокое.

Он не просто желал Натали, он боготворил ее, почитал. И внезапно ему припомнилась фраза, которую новобрачные обычно дают друг другу во время венчания: «Телом своим боготворю тебя». Раньше эти слова не имели для него значения, и только теперь он понял, что они означают. Эта женщина будет его женой перед людьми и Богом, и он будет любить ее и заботиться о ней.