– Хорошо, – согласился Малком и вопросительно взглянул на нее. – Кто вы? Сиделка?

– Совершенно верно, сэр.

Он перевел взгляд на Дерека, стоявшего у кушетки и с тревогой смотревшего на сестру.

– Может быть, вы соизволите объясниться? – сухо спросил Малком.

– Что? – Дерек взглянул на него отсутствующим взглядом и покраснел: – Ой! Простите, лорд Малком, это миссис Гилфорд… друг нашей семьи. Миссис Гилфорд, это муж моей сестры лорд Малком Чейз. А это моя сестра, леди Малком.

Натали не шелохнулась, а Малком поклонился, хотя в сидячем положении сделать это оказалось непросто, а миссис Гилфорд вежливо кивнула. Потом Дерек кивнул на женщину, сидевшую на стуле и абсолютно не реагирующую на то, что происходило в этой комнате, и, судорожно сглотнув, нерешительно произнес:

– По-моему, вон та дама – наша… наша мать. Малком открыл рот от удивления. Он покосился на бледную как смерть Натали, которая лежала не шевелясь на кушетке. Она пришла в сознание, однако пережитое потрясение сказалось на ней не лучшим образом.

– Я понимаю, это звучит неправдоподобно, – продолжал Дерек тихим встревоженным голосом. – Я и сам не был в этом уверен, пока Натали не упала в обморок. Видите ли, она на год старше меня и в отличие от меня помнит нашу маму. И я привез этих женщин сюда, ну и вы видите результат.

– Значит, это правда, – еле слышно прошептала Натали. – Мне показалось, что это мне только снится. – Она открыла глаза и взглянула уже вполне осмысленно сначала на Малкома, потом на Дерека. – Где она? Дайте мне к ней подойти.

Она попыталась встать, но миссис Гилфорд не позволила ей встать.

– Подождите, миледи, – решительно и вместе с тем ласково произнесла она. – Вы ждали долго, подождете еще чуть-чуть. Нет никакой нужды спешить, вам опять может стать плохо.

Натали послушалась и осталась сидеть, приложив руку ко лбу.

– Не знаю, что на меня нашло. Я никогда прежде не падала в обморок.

– Ничего, – успокаивающе заметила миссис Гилфорд. – Любой бы на вашем месте упал. Вы пережили ужасный шок, моя дорогая. С вашим братом произошло бы то же самое, если бы он сразу узнал свою мать.

– Но этого не может быть. – Рука Натали безвольно упала, и она беспомощно взглянула на Дерека. – Нашей мамы давно нет в живых, – прошептала она.

Дерек уселся на пуф, стоявший у Натали в ногах, и глаза их оказались на одном уровне. Он порывисто подался вперед и заявил:

– Натали, они нам лгали. – В его теплых карих глазах плескалась боль. – Когда двуколка перевернулась, мама не погибла. Помнишь, они не разрешили нам с тобой на нее взглянуть? Они отнесли ее домой и закрыли в спальне, а нас к ней не пустили.

– Но… но они сделали это для того, чтобы не травмировать нас, – беспомощно развела руками Натали. – Мы ведь были совсем маленькими. Слишком маленькими, чтобы понять. Некоторое время она еще жила, а потом… потом умерла. Они не хотели, чтобы мы ее видели мертвой.

Наступило мучительное молчание. Малком не мог видеть, как его жена страдает. Он крепко обнял ее и прижал к себе, не обращая внимания на то, что они не одни. Он чувствовал – происходит что-то ужасное, совсем не похожее на радостное воссоединение семьи. Как же ему хотелось защитить Натали от того, что ей предстоит сегодня узнать.

Похоже, Дерек тоже испытывал к Натали сострадание. Он положил ей руку на колено. Глаза его были грустными, как у щенка.

– Натали, – заговорил он, – я не знаю, как тебе сказать…

– Говорите как есть, – попросил Малком. Он уже догадался, что скажет Дерек.

– У мамы была сильная травма головы. – Голос Дерека неожиданно стал нежным. – В каком-то смысле наша мама умерла. Она тебя не узнает, Натали. Она не разговаривает. Правда, она не страдает, но она… не в себе.

Миссис Гилфорд погладила Натали по руке.

– Он говорит правду, миледи. Не думайте, что они лгали вам намеренно. Скорее всего это не так. Мне кажется, ваш отец не желал вам зла. Никто не ожидал, что она останется в живых. – Она скромно опустила глаза. – Не подумайте, что я хвастаюсь, но даже доктора не ожидали, что сможет сделать для нее знающая свое дело сиделка.

– Миссис Гилфорд заботилась о ней все эти годы. – Дерек благодарно взглянул на раскрасневшуюся пожилую даму. – Мы никогда не сможем отблагодарить ее так, как она того заслуживает.

– Ну что вы, сэр, вы не должны так говорить. Мне хорошо платили за мою работу, – смущенно возразила миссис Гилфорд. – В этом смысле мне не на что жаловаться. Ваш отец уже давно отдал необходимые распоряжения, и ни разу не было такого, чтобы я не получила причитавшиеся мне деньги. Но я понятия не имела, что ее детям сказали, будто она умерла, иначе, уверяю вас, я бы поступила по-другому.

– О чем вы говорите? – не понял Малком. Смущение миссис Гилфорд усилилось.

– Как я уже сказала, милорд, никто не ожидал, что миссис Уиттакер будет жить. В мои обязанности входило сделать ее существование как можно более комфортным до тех пор, пока она не умрет. Но, как видите, она не умерла, и я все эти годы ухаживала за ней. Она вполне здорова, а вот я сильно сдала, и тех сил, что были прежде, у меня уже нет. Боюсь, приближается время, когда придется что-то решать. Когда меня нанимали на работу, то особо оговорили, что я не должна общаться с ее детьми, хотя я не понимала причину. Так что же мне было делать? Мистер Уиттакер умер, а к его банкирам по такому личному вопросу я обратиться не могла. Так к кому же мне было обратиться, если не к его детям? – Она вздохнула. – Боже правый! Я понятия не имела, что вы считали вашу бедную матушку мертвой. Натали зябко поежилась.

– Откуда вам было знать? – Голос ее дрогнул. – Все эти годы мы никогда ее не навещали… никогда ей не писали. Наверное, вы считали нас просто чудовищами! – Оттолкнув руки Малкома и брата, она с трудом встала с кушетки. – Я должна ее увидеть!

– Я пойду с тобой, – ласково сказал Дерек. Взяв Натали за руку, он повел ее в противоположный конец комнаты. Малком не пошел вместе с ними, он понимал: в такой момент брата с сестрой лучше оставить одних.

Наблюдая, как они подходят к сидевшей на стуле женщине, он с удивлением отметил, что они все трое очень похожи. Волосы миссис Уиттакер уже посеребрила седина, однако они были такими же густыми и вьющимися, как у Дерека, а лицо – точная копия Натали, правда, худее, с более тонкими чертами, но такое же привлекательное, несмотря на отсутствующий взгляд.

Натали опустилась на колени у ног матери. Выражение ее лица было столь трагичным, что у Малкома сжалось сердце. Взяв тонкую руку матери в свою, она тихо заговорила:

– Мама, я Натали. Ты меня помнишь? Лишенные всякого выражения глаза миссис Уиттакер переместились на нее, однако легкая улыбка не изменилась. Никаких чувств не отразилось на ее лице. Она не узнала свою дочь. Да и как она могла ее узнать, когда в течение многих лет жила как во сне, а точнее, в каком-то своем мире, вход в который для остальных людей был закрыт? Однако на Натали присутствие матери, которую она считала мертвой, произвело неизгладимое впечатление. Трясущимися руками она гладила мать по лицу, по плечам, потом положила ей голову на колени.

– Мамочка, – шептала она. – Нет, я поверить в это не могу. Мамочка… – Она закрыла глаза. По щекам ее текли слезы.

Нужно оставить их вдвоем, решил Малком, не дело, что за такой интимной сценой наблюдает столько посторонних глаз. Подойдя к Дереку, он коснулся его руки.

– Пойдемте, – сказал он. – Давайте оставим их вдвоем на несколько минут. Миссис Гилфорд за ними присмотрит. – Он вопросительно взглянул на сиделку, и она молча кивнула. Малком вывел Дерека из комнаты.

– Пойдемте ко мне в кабинет, – предложил Малком. – Там нам никто не помешает.

Дерек молча последовал за ним. Они вошли в кабинет, Малком закрыл за ними дверь и, подойдя к окну, отдернул шторы. Комната наполнилась светом. Обернувшись, он увидел, что Дерек по-прежнему стоит у двери и сверлит его мрачным взглядом: губы плотно сжаты, глаза серьезные.