— Смотри-ка! Это же кентавр! — воскликнул Бинк.

— Естественно, — отозвался Честер, — Это одно из самых знаменитых созвездий. Оно известно уже несколько столетий.

— Но оно как живое! Мне кажется, оно движется.

— Нет, созвездия неподвижны. Вообще-то они движутся, но не так. Они…

Но Бинк перебил Честера.

— Они движутся! — воскликнул он. — Рука достает стрелу из мешка…

— Из колчана, — поправил его Честер, — Здесь происходит что-то странное. Наверно, какое-то атмосферное явление.

— А может, просто движение воздуха, — согласился Бинк.

Честер фыркнул. Они наблюдали, как кентавр в небе вынул стрелу, наложил ее на тетиву и прицелился. Там находился лебедь, но он был слишком большой, к тому же на ручную птицу не охотятся. Была там и лиса, но она скользнула за какого-то пастуха, помешав кентавру как следует прицелиться. Затем показался огромный медведь. Он пытался поймать львенка, но поблизости находился взрослый лев, такой же большой, как и медведь, да еще и довольно воинственный. Хищники ходили кругами, а острие стрелы кентавра повторяло их движения: кого из двоих она поразит первым?

— Стреляй в льва, дурень, — бормотал Честер, — тогда медведь возьмет львенка и оставит тебя в покое.

Бинк был в восторге как от движения созвездий, так и от силы и изящества страшных зверей. Кентавр, конечно, привычное создание, а вот такие животные, как медведь, лебедь или лев, существовали только в мифологии, связанной с Обыкновенней. Вообще-то некоторое сходство с ними заметно в грифонах, химерах, сфинксах и так далее, но это не в счет. Обыкновенного льва можно рассматривать как тело грифона с головой львиного муравья — композиция, построенная на ксанфовских мотивах. Теперь, когда шит опущен, животные могут свободно переходить границу, и, возможно, там они все смешались. Бинк с опозданием пожалел, что не видел таких зверей, как, например, медведь, во плоти, когда посещал Обыкновению. Но тогда ему было не до того; он был вполне доволен и тем, что сумел возвратиться в Ксанф!

Буквально под хвостом кентавра появилось другое обыкновенное существо — волк. Оно напоминало собаку с одной головой. Бинк видел волколаков, но это не совсем то. Как ужасно, должно быть, в Обыкновении, где волк навсегда заключен в свою звериную шкуру и не может превратиться в человека!

Небесный кентавр развернулся к юлку и навел на него свой лук. Но волк уже отскочил, так как за ним гнался скорпион. Скорпиона же преследовал человек, нет, так просто казалось. Человек, огромный мускулистый верзила, на самом деле преследовал змею, стремясь разбить ей голову дубиной. За человеком мчался дракон, а дракона преследовало по-настоящему странное животное с длинной шеей. Оказалось, что все небо полно странными живыми существами и намного интересней, чем земли Ксанфа.

— Что это за зверь с такой длинной шеей? — спросил Бинк.

— Я не силен в мифологической зоологии, — сказал Честер, — но мне кажется, в Обыкновении этого монстра зовут Жаф. — Он немного помолчал. — Нет, не так. Граф. Нет. Жираф! Вот как. У него длинная шея, чтобы уберечься от враждебной магии, исходящей там от земли, или что-то в этом роде. Насколько я помню, это одно из самых странных существ; мало того что у него длинная шея, у него еще и нет голоса.

— Действительно странная магия! — согласился Бинк.

— Странная немагия. На самом деле землям Обыкновении не помешала бы добрая порция магии.

Теперь небо было густо заполнено животными, так как появились и остальные звезды. Там, подальше, виднелись краб, и бескрылый бык, и настоящая одноголовая собака. Птицы присутствовали в изобилии: полузнакомые, такие как феникс и райская птица, и стая неизвестных, таких как журавль, сокол, орел, павлин, голубь и ворон. Были там и люди: мужчины, дети и несколько красивых молодых женщин.

Вид этих женщин опять напомнил Бинку о Хамелеоше. Чем дольше он находился вдали от нее, тем больше скучал. Ну и что же, что у нее сейчас уродливый период? У нее ведь есть и прекрасный период…

— Смотри, а вон и река Эридан! — воскликнул кентавр.

Бинк нашел глазами реку. Она, извиваясь, пересекала полнеба, начинаясь у ног великана и кончаясь… Бинк не видел, где она кончалась. Куда может течь река в небе? А сколько разных рыб было в той реке, но одна…

— Кто это?! — воскликнул Бинк.

— Знаменитый обыкновенский кит, — сказал Честер, — Хорошо, что таких монстров нет в наших землях!

Бинк с готовностью согласился. Он опять прошелся взглядом вдоль реки, пытаясь найти ее конец. Она простиралась по всему небу, становилась неясной и тонкой и просто исчезала где-то вдали. Затем он заметил маленькую ящерицу.

— Хамелеон! — воскликнул он.

Как только он произнес это слово, ящерица изменилась и превратилась в человеческую Хамелеошу, которую он прекрасно знал и любил, — в его жену. Она смотрела на него из глубин неба, и ее рот открылся. «Бинк, Бинк, — казалось, говорила она, — приди ко мне…»

Бинк вскочил на ноги, чуть не врезавшись головой в ребра скелета.

— Я иду! — радостно закричал он.

И зачем только он покинул ее?

Но забраться к ней было невозможно. Бинк не мог вскарабкаться по воздуху на небо или каким-нибудь образом полететь туда. Во всяком случае, он знал, что это не настоящая Хамелеоша, а всего лишь ее изображение. Просто ящерица, образ которой изменило его собственное воображение, И все же он хотел…

Но туг звездный кентавр выпустил стрелу. Она засияла в полете, прочертив яркий след через все небо, сверкая все ярче и ярче. Внезапно она стала пугающе большой и близкой, будто слетела с неба прямо сюда, к ним в лагерь. Вот она воткнулась в стоящее неподалеку дерево. Это было собачье дерево; оно взвизгнуло от боли, затем в дикой ярости зарычало и оскалило похожие на зубы внутренние ветки в поисках своего врага. В мгновение ока оно разорвало стрелу на кусочки.

Бинк взглянул на Честера, но выражения его лица было не разобрать в темноте. Стрела созвездия — не что иное, как падающая звезда, — по-настоящему ударила в настоящее дерево рядом с ними!

— Получается, что кентавр стрелял в нас?

— Если нет, то он преступно небрежен, — мрачно ответил Честер, — а если да, то он чертовски плохой стрелок. Это очень дурной пример, который бросает тень на всех кентавров. И он у меня это запомнит.

Теперь, выделяясь на фоне звездного неба, Честер предстал высоким и великолепным, прекрасным человеком-скаку-ном, натягивающим собственный лук. Он натянул тетиву со всей своей поразительной силой и выпустил стрелу вверх.

Стрела летела все выше и выше и, несмотря на то что стояла ночь, каким-то чудесным образом была видна на протяжении всего полета. Она взлетела вверх невероятно высоко, прямо к краю ночного свода, прямо к созвездию кентавра.

Бинк знал, что никакая настоящая стрела не может пронзить звезду или созвездие. В конце концов, созвездия — это просто воображаемые линии, проведенные между звездами. И все же…

Стрела Честера вонзилась в бок созвездия кентавра. Небесное существо подпрыгнуло от боли. Из его рта вырвались две кометы и падающая звезда — мощное восклицание!

— Ах так! От такого и слышу, пустоголовый! — объявил Честер.

Созвездие отпрянуло назад и выдернуло стрелу Честера. Когда созвездие рассматривало свою рану, из его рта вырвалась и взорвалась новая звезда. О нанесенной ране говорили и несколько тусклых пульсирующих звезд. Небесный кентавр вырвал пригоршню мягкого пуха у лебедя и начал вытирать им рану. Возмущенный лебедь испустил яркие струи падающих звезд, но не осмелился напасть на кентавра.

Небесный кентавр схватил выдвижную трубу, называемую телескопом, и приложил ее к глазу. Волшебство этой трубки заключалось в том, что в нее можно видеть намного дальше, чем другие.

— …!!! — Небесный кентавр разразился бешеной бранью, увидев пославшего эту постылую стрелу.

— Вот она, копытная голова! — заорал Честер, пуская в небо еще одну стрелу. — Спускайся и сразись со мной, как и положено настоящему кентавру!