— Ух, я бы… — предостерег Бинк.

Созвездие, кажется, услышало вызов. Оно повернуло свой телескоп и навело его на лагерь путешественников. Мерзкая планета с кольцами вылетела из его рта.

— Правильно, я здесь, дурень! — закричал Честер. — Иди сюда и докажи, что ты достоин своего имени!

Достоин называться дурнем? Бинку это не понравилось, но он уже не мог остановить друга.

Созвездие вновь натянуло тетиву. Честер сделал то же самое. Некоторое время оба смотрели друг на друга, стоя с натянутыми луками, будто подстрекая противника выстрелить первым. Затем две стрелы почти одновременно рванулись вперед.

Оба выстрела были неприятно точными. Бинк видел, как стрелы пересеклись в небе и продолжили полет к своим целям, будто их направляла какая-то магия. Ни один из кентавров не двигался — очевидно, это закон чести в таких дуэлях. Тот, кто отпрыгнет, покажет слабость своих нервов, а таким пороком страдают лишь немногие кентавры.

Обе стрелы промахнулись, но ненамного. Стрела Честера чуть не угодила в лоб созвездия, а стрела небесного кентавра воткнулась около левого переднего копыта Честера, которое стояло совсем рядом с головой доброго волшебника.

Изумленный Хамфри проснулся.

— Ты, облом ходячий! — вскричал он, — Думай, что делаешь!

— Я думаю, — сказал Честер. — Это не моя стрела. Смотри, на ней звездная пыль.

Хамфри вытащил стрелу из земли.

— Да, действительно. — Он косо взглянул на небо. — Но здесь не должно быть звездной пыли. Что происходит?

Теперь зашевелился Кромби:

— Чирик!

— Ты волшебник, ты и должен знать, — сказал голем.

— Об оживших созвездиях? Прошло много времени с тех пор, как я интересовался такой магией, — Хамфри уставился в небо, — Однако это будет великолепным исследованием. Кромби, где пролегает наиболее подходящий путь в их королевство?

Кромби показал. Теперь Бинк увидел скопление звезд, напоминающее спускающиеся к горизонту ступеньки. На вид они представлялись вполне твердыми, а если на них смотреть, казались еще ближе. Они будто спускались прямо к краю их костяного убежища. Наверно, в конце концов, по ним и правда возможно подняться!

Бинк опять взглянул на небо. Звезды сверкали еще ярче, чем раньше, а линии между ними стали еще отчетливей. На плоских рисунках появились полутона, делающие их более естественными. Он опять увидел зовущую его Хамелеошу.

— Я поднимаюсь!

— Чирик! — согласился Кромби. — Я всегда готов к хорошей потасовке, а этот кентавр с полным ртом комет заслуживает того, чтобы ему преподали хороший урок.

Честер был уже на пути к лестнице, но вдруг остановился.

— Не будь дураком, — рявкнул бежавший за ним следом волшебник, — Кромби обращался к кентавру в небе. У тебя рот набит дурью, а не кометами.

— Хм, конечно, — согласился Честер без особого энтузиазма. Он с заметным усилием подавил раздражение. — Вперед! В атаку!

Они побежали к ступенькам.

— Вы что, рехнулись, дураки? — взвыл Гранди, — Там вас не ждет ничего хорошего!

Честер взглянул на голема. Бинк хорошо видел, как на фоне скопления созвездий изменились очертания головы кентавра.

— Я не слышал, чтобы Кромби чирикал.

— Он и не чирикал, — верещал голем, — на этот раз я говорю сам от себя. Не ходите на небо! Это же безумие!

— Восхитительно, — сказал Хамфри, — изучение оживших созвездий из первых рук! Такой возможности может больше никогда и не представиться.

— Я должен преподать этому кентавру хороший урок, — сказал Честер.

Бинк опять поглядел на Хамелеошу. Желание быть рядом с ней сделалось огромным, как само небо. И он возобновил свой путь вперед.

— Это безумие! — кричал Гранди, вцепившись в перья на шее у Кромби, — Оно не коснулось меня. Я вижу только факты, потому что я ненастоящий. Это враждебная магия. Остановитесь!

— Возможно, ты и прав, грубиян, — согласился Хамфри, — но такая возможность слишком соблазнительна, чтобы от нее отказаться.

— То же самое было с сиреной! Не делайте этого! — повторил Гранди, — Что будет с вашим поручением, если вы сейчас позволите безумию овладеть вами?

— А тебе-то что? — спросил Честер, — У тебя же нет чувств.

Он поставил копыто на первую ступеньку. Она оказалась твердой и была приколота на каждом углу острой звездой. Сама поверхность ступеньки выглядела как стеклянная, а ее края напоминали нитку. Прозрачная лестница, смутно видимая в ночи, вела на небо.

Бинк знал, что это магия и особо доверять ей нельзя. Нотам, наверху, была Хамелеоша, и она ждала его, поэтому он должен идти. В конце концов, магический талант не допустил бы его туда, будь это опасно.

— Ну а я не пойду, — проверещал Гранди.

Он спрыгнул со спины грифона, упал в листву куста с пестрыми жуками и поднял оттуда разноцветный рой жуков. А в следующее мгновение он уже потерялся в ночи.

— Скатертью дорога, — проворчал Честер, продолжая подниматься по лестнице.

Под его весом ступеньки слегка прогибались, приподнимая прикапывающие их звезды, но все же держались. Кромби от нетерпения расправил крылья, облетел кентавра и приземлился на ступеньку впереди. Очевидно, подъем был слишком крут для полета такого крупного существа, и Кромби предпочел подниматься по лестнице. Добрый волшебник шел третьим, а Бинк — последним.

Они карабкались вверх, выстроившись цепочкой. Лестница поднималась спиралью, и вскоре Кромби шел как раз над головой Бинка. Эффект казался очень интересным, но Бинк был больше заинтригован видом внизу. Когда он поднялся над верхушками деревьев, перед ним открылась очень впечатляющая благодаря своей особой природе ночная панорама Глухомани Ксанфа. Бинк однажды превращался в птицу, как-то раз он летал на ковре-самолете, случалось ему летать и в человеческом обличье — магия предоставила ему различный опыт. Но медленный подъем над лесом, с твердой почвой под ногами, — нечто особое и уникальное, не то что полет. Бинк прекрасно понимал, что может упасть, так как перил, за которые можно было бы держаться, у лестницы не имелось, никакого барьера у ступенек тоже. И это лишь обостряло внимание — такого ощущения не может предоставить ни один полет. Находиться над землей и в то же время оставаться связанным с ней…

Ночной лес был прекрасен. Одни деревья мерцали, другие поднимали вверх белые, как кость, щупальца, а кое-какие выглядели просто шарами пастельных тонов. У некоторых были огромные цветки, похожие на глаза, и эти глаза, казалось, уставились на Бинка. Другие верхушки образовывали клубок перепутанных веток. Когда Бинк смотрел вниз, весь лес, казалось, принимал форму человеческого лица. НЕ ХОДИ! — беззвучно кричало это лицо.

Бинк остановился, мгновенно рассердившись. Действительно ли Глухомань хочет ему что-то сказать? Чьи интересы она защищает? Может, она ревнует, что он покинул ее ради небес? Может, голодна и хочет его плоти? А может, она просто так развлекается.

Кромби резко остановился перед путаной. Честер, к счастью, вовремя оглох и спас их от призывов сирены. Тогда его талант действовал. Почему же теперь надо в нем сомневаться?

Бинк посмотрел наверх. Его ждала огромная панорама неба — монстры, животные, люди. Они все замерли на своих местах, ожидая прибытия Бинка и его спутников. Там, наверху, их ждали необыкновенные приключения.

Он возобновил подъем. Надо поторопиться, ведь остальные продолжали карабкаться без остановки и теперь были на несколько спиралей выше его. Он не мог опоздать к началу событий!

Почти догнав волшебника, который поднимался следом за сильным четвероногим спутником, Бинк услышал, как сбоку что-то зажужжало в темноте. По звуку это было похоже на какое-то большое насекомое — может, еще какой-нибудь экзотический жук. Только бы не мидасова мушка, понадеялся Бинк. Он замахал руками, стараясь отпугнуть насекомое.

— Бинк! — закричал слабый голос.

А это еще что такое? От быстрого подъема у него началась одышка, и ему приходилось быть осторожным, чтобы не оступиться, наблюдая великолепие раскинувшегося над ним огромного ковра и широкого диска внизу. Он был как раз посередине феноменального зрелища и хотел полностью ощутить все его прелести; ему совсем не хотелось, чтобы какой-то там жук отвлекал его.