Поглотителю теней пришлось набраться терпения: он должен дождаться момента, когда они совершат хотя бы малейшую ошибку. Когда он прогуливался по рынку Мемфиса, где на прилавках были разложены нубийские экзотические фрукты, ему пришла в голову одна мысль. Если все получится, он сумеет нейтрализовать главную линию защиты противника.

– Уже поздно, дорогой.

Пазаир сидел в позе писца перед десятком развернутых папирусов, освещенных двумя лампами на высоких ножках.

– Эти документы не дают мне заснуть.

– Что за документы?

– Счета Денеса.

– Откуда они у тебя?

– Из казначейства.

– Надеюсь, ты их не выкрал? – с улыбкой спросила она.

– Я послал Бел-Трану официальный запрос. Он тут же ответил и переслал мне все это.

– И что же ты там обнаружил?

– Некоторые нестыковки. Денес забыл выплатить кое-какие пошлины и, похоже, жульничает с налогами.

– Чем он рискует, кроме штрафа?

– Опираясь на мою информацию, Бел-Тран сможет сделать финансовое положение Денеса значительно менее лучезарным.

– Это становится твоей навязчивой идеей.

– Но почему судовладелец так уверен в себе? Я непременно должен разобраться в этом. Любым способом.

– От Сути есть новости?

– Нет. Он должен был, через стражников пустыни, прислать мне письмо.

– Видимо, не смог.

– Скорее всего.

Казалось, Пазаир чего-то недоговаривает, и это удивило Нефрет.

– Ты чего-то опасаешься?

– Нет.

– Говорите правду, судья Пазаир!

– На последнем заседании суда Денес намекал, что Сути предал меня.

– И ты поверил в эту выдумку?

– Надеюсь, Сути мне простит.

– Двое в галерею направо, остальные – налево, – приказал Эфраим. – А мы с Сути пойдем в центральную.

На лицах рудокопов выразилось недовольство.

– Галереи давно заброшены, крепления могут не выдержать, столбы все сгнили; нам не выйти живыми.

– Я привел вас в этот ад, потому что стражи пустыни уверены, что здесь ничего нет – ни воды, ни драгоценных минералов. Так утверждают в Коптосе! Я привел вас к старой шахте; но скрываемые ею богатства вы должны отыскивать сами.

– Это слишком опасно, – сказал один из рудокопов. – Я не пойду туда.

Эфраим подошел к трусу.

– Мы все внутри, ты один снаружи… мне это не нравится.

– Это твое дело.

Кулак Эфраима со страшной силой обрушился на голову упрямца. Тот рухнул. Один из его товарищей наклонился над жертвой и в ужасе взглянул на Эфраима.

– Ты убил его?

– Одним подозрительным меньше. Пошли.

Сути вошел первым.

– Не спеши, малыш. Сперва ощупывай опоры.

Сути пополз на четвереньках по красной каменистой земле. Склон был не крутой, но лаз очень узкий. Факел держал Эфраим.

Вдруг в темноте что-то блеснуло. Сути протянул руку – металл был гладким и холодноватым на ощупь.

– Серебро… золотоносное серебро!

Эфраим передал ему инструмент.

– Здесь целая жила, малыш. Доставай его, но аккуратно, чтобы не повредить.

Под верхним белым слоем серебра сверкнуло золото; драгоценный металл, который шел на облицовку стен в залах храмов и на изготовление предметов культа, лежал здесь, перемешавшись с землей, которая охраняла его чистоту. Разве сама заря не вызывала в памяти сияние природного серебра, сквозь которое благородно мерцает царственный минерал?

– А там, ниже, есть золото?

– Не здесь, малыш. Эта шахта – всего лишь первый уровень.

Четверо псов буквально тащили за собой троих стражников. Несколько часов назад, почувствовав присутствие людей в районе заброшенных рудников, возбужденные собаки начали рваться с поводков, готовые броситься по следу. Великан и его товарищи, с трудом сдерживая свою радость, молча готовили луки и стрелы.

Высунув языки после бешеной гонки, собаки лежали на вершине холма и наблюдали за людьми, выносившими из галерей несколько кусков серебра великолепного качества и впечатляющих размеров. Это было настоящее сокровище.

Когда воры собрались отпраздновать свою удачу, стрелки натянули тетиву и спустили собак с поводков. Двое рудокопов, пронзенные стрелами, были убиты наповал, третьего разорвали собаки. Сути успел укрыться в галерее, за ним кинулись Эфраим, сумевший задушить гончего пса, и последний из их товарищей.

– Спускайся глубже! – орал Эфраим.

– Мы задохнемся.

– Делай как сказано, малыш.

Эфраим стал спускаться первым. Он взял камень и начал пробивать в глубине галереи выход наверх. Несмотря на пыль и сыпавшиеся ему на голову куски опоры, ему удалось вырыть лаз в рыхлой породе. Упершись ногами в переборки, он тащил за собой Сути, который помогал ему по мере сил. Вырвавшись из шахты на поверхность, трое мужчин с наслаждением глотали свежий воздух.

Великан кормил собак, а его товарищи копали яму, чтобы зарыть трупы. Первый этап их операции оказался успешным: большинство беглецов было уничтожено, и в руки стражи попало внушительное количество серебра. Оставалась лишь троица, которой удалось скрыться.

Стражники стали думать, что делать дальше. Великан решил, что продолжит преследование в одиночку, взяв с собой самого мощного пса, съестных припасов и питья; остальная же часть группы вернется в Коптос с грузом ценного металла. У беглецов не было ни малейшего шанса выжить; зная, что за ними по пятам идут стражники с собаками, они должны будут прибавить скорость. А между тем в трех днях ходьбы от того места, где их нагнали, не было ни одного колодца. Если же они возьмут курс на юг, то неминуемо наткнутся на патруль.

А великан и его собака не рискуют ничем; им останется только отрезать жертвам путь к отступлению.

И это будет новое доказательство того, что подонкам и ворам никогда не удастся обвести вокруг пальца воинов из «Всевидящего ока».

Утром следующего дня трое беглецов утолили жажду росой, скопившейся в выбоине придорожного камня. У уцелевшего рудокопа на шее висел кожаный кошелек, куда ему удалось собрать кусочки серебра. Он судорожно сжимал свое сокровище, чувствуя, что силы оставляют его. Наконец ноги подкосились, и он упал на колени.

– Не бросайте меня, – взмолился владелец мешочка.

Сути вернулся.

– Если ты попытаешься ему помочь, – предупредил Эфраим, – вы умрете оба. Пошли, малыш.

Если бы Сути решился тащить ослабевшего товарища на спине, он быстро отстал бы от Эфраима, единственного из них, кто был способен ориентироваться в смертоносной пустыне.

В груди у него пылал огонь, губы запеклись; с трудом передвигая ноги, он поплелся за Эфраимом.

Пес возбужденно мотал хвостом. Стражник поздравил себя с находкой и ногой перевернул на спину труп рудокопа. Несчастный умер недавно. Его руки с такой силой вцепились в висевший на шее мешочек, что разжать их не удалось. Чтобы достать серебро, пришлось орудовать кинжалом.

Присев, великан ознакомился с содержимым кошелька, покормил собаку, дал ей воды, потом поел сам.

Оба они были привычны к долгим переходам, ни тот ни другой не боялись обжигающих солнечных лучей, умело пользовались минутами отдыха и знали, как экономить силы. Теперь против тех двоих их тоже было двое, и пространство, разделявшее соперников, все сокращалось.

Великан обернулся. Уже не в первый раз у него возникало ощущение, что за ним следят; собака, рвущаяся к своей жертве, не видела ничего вокруг. Почистив кинжал песком, он сделал глоток воды и тронулся в путь.

– Еще одно усилие, малыш. Возле золотого прииска есть колодец.

– И в нем есть вода?

Эфраим не ответил. Выпавшие на их долю страдания не могли быть напрасными.

Выложенный с помощью камней круг означал, что здесь есть или была вода. Эфраим начал скрести землю голыми руками, Сути стал помогать. Вначале не было ничего, кроме песка и камней, потом почва стала более рыхлой, почти влажной; потом пошла глина, пальцы стали влажными, и наконец – вода, вода, которая поднималась к поверхности из подземного Нила.