Насколько же лучше станет мир, когда все остальные разделят мою позицию. Поймут и примут мои намерения… Но до этого еще простилается колоссальный и трудоемкий путь. Необходимо стряхнуть мешающих следователей с пяток. Наказать тысячи грязных людей. Придумать грандиозное новшество, которое принесет куда больше плодов, чем мелкие отдельные убийства. И, конечно же, разобраться с этой таинственной Тьмой. Не будет долгожданного мира без предшествующей ему войны. И даже убрав в сторону все приключенческие задатки, я все равно лучше выберу войну. Чем давно уже изнасилованное всеми бездействие и проживание в несовершенном и противоречивом мире, порождающем таких «людей», как Серенити…
Главный детектив вышел из мыслей и уверенно поднял серьезный и настроенный взгляд, будто бы посмотрев прямо в лицо одному единственному человеку. Тому, кто посмел не только нагло встать на его пути к мечте со своими ужасными преступлениями наперевес. Но и пошатнуть ту железную убежденность, побуждающую к безустанному действию все эти годы…
Под накал финальной части громко звучащей музыки играющих на инструментах артистов снизу от возвышающейся сцены, под оживившийся голос смертницы, под собственную пульсацию вен у лба я встряхнул головой и поднял глаза обратно. Лицо расплылось в улыбке с блестящими верхними зубами, которой я всегда подбадривал себя и почему-то пугал других. А мозг после этих освежающих раздумий с еще большим усилием настроился на поставленную задачу…
«Сначала прекращу аморальную деятельность безумного монстра…»
«Сперва закончу начатое и проучу недалекого детектива…»
Аплодисменты. Выкрики признания и слепой любви. Наверное, мир действительно сошел с ума, и мне следует восьмикратно усилить потуги исцелить его. Как можно даже нейтрально относиться к подобному человеку, не говоря уж о восхвалении? Когда я разговаривал со знакомыми трагически ушедших грязнуль на эту тему, представляясь старым другом погибшей, большинство как один отвечали нечто вроде: «Это ее жизнь, дело, выбор. Я не в праве судить. Как друг она меня устраивает». Именно из-за таких безразличных к проблемам нашего общества людей все и продолжает скатываться в пучину…
Оставалось совсем немного времени до третьей песни. До начала настоящего представления, где в той или иной мере будет задействован каждый в этом здании. Где эмоции встряхнут их сердца, а задницы как минимум оторвутся от сидений. Если никто из рекрутированных перебежчиков не оплошает, то все должно пройти идеально. Ну, все формальное. Бонусный эпилог концерта, в свою очередь, будет зависеть только от Дайлера.
И она запела. Сама того не зная, Серенити подала голосом сигнал тому, кто положит начало уже моему концерту, что с легкостью перекроет эту скукоту и мигом заставит позабыть о ее выступлении. Исполнитель этот не мог быть стражником или следователем, ведь их оплата потеряет всякий смысл, если они не смогут получить ее, попав в тюрьму. Другое дело — старый добрый страх, с которым я крепко познакомил одного грязного подонка. И не с тем сверхпопулярным среди всех людей и животных страхом за свою жизнь, а его младшим, но куда более эффективным в данном случае братом — страхом за жизнь его похищенной партнерши. Ее аккуратно отрезанный пальчик с обручальным кольцом чуть ли не сразу заставил мальца покорно опуститься на колени. Жена была единственным, что он ценил превыше их плотских утех с молодыми ребятами. Парочка чуть ли не каждый день находила на улице новую жертву, буквально рекрутируя ее в мир разврата. Да, если рассматривать путь к моей мечте как войну, то такие люди, которые прогнили не только сами, но и заражали болезнью других, в самую первую очередь были моими врагами.
«Прости меня, любимая… Я делаю это только ради тебя».
Десятый ряд, восьмое место. Именно на нем сидел заливающийся холодным потом несчастный, которого поверх всего еще и заставили нарядиться в черно-красные одеяния. Правая дрожащая ладонь медленно достала из левого рукава короткий клинок. Едва кожа почувствовала отшлифованное железо, дыхание сбилось еще сильнее. Он был не обязан этого делать. Ломать собственную жизнь ради шанса спасти Дебру. Но проклятый маньяк заставил его пересмотреть всю прошедшую жизнь со стороны. Зрелище не из приятных. И сейчас, впервые за всю жизнь, предоставился шанс на искупление. Он позволил ему совершить хоть что-то героическое. Хотя убийство любого соседнего зрителя и вселение страха в толпу спрятанным под накидкой арбалетом сложно назвать героическим искуплением. Исчадие зла не оставило ему никакого шанса. Так или иначе проигрыш неизбежен. Но пусть лучше умрет сидящий спереди бугай, неадекватно пристающий к хрупкой девушке рядом, чем неподражаемая Дебра.
Трясущаяся рука натянула черный капюшон на голову под странные взгляды сидящих сзади. Последний глубокий вдох. И резкий наклон вперед…
Женские вопли прервали и Серенити, и музыкальных артистов. На смену одному спокойному голосу пришли десятки пронзительных криков. Лицо мое расплылось в победной улыбке. Бесплатная вещь справилась с тяжелым заданием и не вынудила меня прерывать концерт еще до кульминации. Не пришлось посылать к черту план, в спешке всаживать стрелу в затылок певицы на сцене и с досадой убегать отсюда.
Исполнитель встал с места, схватив какую-то девушку с приставленным к ее голове миниатюрным, но действенным арбалетом, и начал угрожать всем остальным тонким голоском. От объявившегося хищника тут же отпрянули все находящиеся рядом зверьки. Большинство зрителей разделилось на две группы. Одни в панике начали убегать прочь из зала, несмотря на все попытки стражников сдержать и успокоить их. Другие же застыли на месте, даже не зная, что и предпринять в такой взбудораживающей их пресные жизни ситуации.
Наблюдать за происходящим из-за кулис было весело, но я все же сумел оторвать глаза и вглядеться в скрытые тьмой балки над сценой. Как ни странно, оттуда не последовало никакой активности. Хотя даже следователи повылезали из тайных щелей и напряженно уставились на похожую на меня фигуру в зале. Либо главный детектив настолько утомился пением, что уснул, либо попросту не повелся на уловку и принял решение прятаться до последнего. В любом из двух случаев — спрыгни он сразу или нет — были возможности и были риски. Но план оставался неизменным.
Вытянутая в сторону ожидающего возле меня купленного следователя рука развернулась и поманила его к себе. Подумав еще секунду над тем, как поведет себя Дайлер, я все же решил незамедлительно подтолкнуть двойного агента в спину, дав добро на последнее задание. Одетый в синюю кожаную броню следователь уверенно выбежал на сцену, подхватил растерянную Серенити под руку и повел ее прямо ко мне за кулисы под предлогом нахождения безопасного места.
Дурочка, понятное дело, повелась и не стала сопротивляться. О ней можно было даже не переживать. Но вот кое-кто другой, увидев такое у себя под носом, наконец-то соизволил повиснуть на балке и спрыгнуть вниз. Чтобы громко и возбужденно обратиться к подчиненному:
— Держись плана! Она останется возле меня!
«Доверяешь только собственным силам, детектив?»
Следователь остановил движение в метре от занавеса и развернулся вместе с Серенити к Дайлеру. Начав мямлить про то, что ей может прилететь стрела от Флэйда из зала в голову, и лучше бы певице спрятаться вместе с ним. Пока они ожесточенно спорили друг с другом, я занимался тем же с самим собой. Руки так и норовили протянуться и схватить столь близкую добычу. Но тогда это увидит Дайлер, и все может с грохотом обрушиться. Дело теперь за третьим стражником, который подозрительно долго добирался до сцены.
— Командир, это точно Флэйд! — разрезал томительные секунды ожидания спасительный возглас последней исполнительной вещи. Она жестко схватила бывшего хозяина под руку и чуть ли не насильно повела его со сцены. — Вперед, вы нужны нам, чтобы схватить цель!
