— Что тут происходит? — раздавшийся со спины голос для меня лично оказался полнейшей неожиданностью и заставил вздрогнуть.

Вот как так — то сутками и даже неделями ни одной живой души вокруг, если не считать этих дурацких шепчущихся духов, гномов, моей живности и Валерии с полуросликом. А то — на безлюдной дороге встречаешь подряд сразу несколько человек. А… Случайность ли это? Уймись, паранойя!

Тишина угрожающе затянулась, Малыш и не думал говорить ничего в ответ. Я поспешил сказать хоть что-то, на всякий случай. Кто их знает, этих людей, что у них там на уме?

— Мы заблудились и просим местного жителя показать нам дорогу, — стараясь не делать резких движений и держать руки на виду, я медленно повернулся в сторорну голоса.

Трое с оружием. Пистолет, ружьё, меч. Пыльные плащи почти до земли, широкополые шляпы, загорелые, обветренные лица. Спокойные, уверенные и холодные глаза убийц. Да уж, если эти тут случайно, то я — танцующая лошадь.

— Это просьба так выглядит? — приподнял бровь тот, который с ружьём, он был ещё и единственным с гладко выбритым лицом, а также выделялся ярко-синими глазами. — И, парни… Если что, этого типа мы знаем. Он немой, и ничего вам не скажет.

Двое остальных загоготали, а сам пошутивший улыбнулся уголком рта своей же шутке.

— Да поняли мы уже…

— Хм… Чей это голос я слышу? Что за лысый уродец там, а?..

— В штанах у тебя лысый уродец, Ган! Я тоже не рад тебя видеть.

— Пусти ты уже мужика, ему всё равно некуда бежать. Он никому не скажет, гарантирую… И, парни… Знакомьтесь: Малыш. Ходили на восток. С вежливостью у него не очень, зато, столько народа перерезал! Больше, чем вы оба вместе взятые.

— Ну ты-то не скромничай, у самого зарубки на прикладе не помещаются.

— Да, уже который раз из-за этого оружие менять приходится. Представляешь?

— А чё ты тут делаешь-то? Не говори, что просто так по дороге шатаешься.

— Не просто, конечно! Решили вот, воспользоваться ситуацией. Помогаем редким путникам и беженцам, если заблудятся…

— Ситуацией? Какой ситуацией?

— В смысле — какой? Той, что сложилась!

— В штанах у тебя сложилось, Ган! Должен был уже запомнить, что я не люблю играть в слова так, как ты. Просто скажи всё, как есть. Представь, что я ничего не знаю вообще.

— А, ну тогда ладно. Ещё я могу представить, что вы здесь как-то оказались прямо из открытого моря. А то у вас рожи, будто неделями жарились на солнце и солёном ветру, и ходите в раскаряку, как матросы-рецедивисты… Уж кто бы мог представить тебя на корабле, а, Малыш? Я — точно нет. Когда успел в контрабандисты податься?

— Да в штанах у тебя. Ган, контрабандисты! И убери ты уже эту свою перделку, нервирует.

— Ну как так, убери… А что за паренёк с тобой? Может, мне его бояться стоит!

— Это точно. Зверь, не паренёк! Почти достал меня, хе-хе, когда знакомились. Но сейчас будет вести себя тихо. Так ведь, Феня?

— Угу, — но руку всё равно держал близко к карману. Там пистолет. И да, прозвище бесит, но этот засранец упорно отказывается меня называть иначе.

— Во. Я же говорил, Фен у нас хороший мальчик!

— Ладно… — Ган закинул ружьё за плечо, убрали оружие и остальные.

— И ты может скажешь этому немому, раз уж вы знакомы, чтоб не грел уши?

— Да. Слышь, ты, вали отсюда! Прибьют эти, и правда, уж Малыш точно легко…

Мужичок непонимающе покрутил головой, поморгал глазами, но решил не искушать судьбу и поспешил скрыться, пока ситуация не переменилась к худшему.

— Раньше бы пришили, не задумываясь. Или хотя бы ухи отрезали, для комплекту. Стареешь ты что ли, а, Ган?

— Да нет. Этот немой — главный член банды! Он знаешь как ловко втирается в доверие и вызнаёт всё? А если возьмут — не проболтается, хе-хе. Так что, если бы ты его грохнул, я бы очень расстроился…

— Я знал, я знал! Ты всё та же циничная сволочь!

— Да я просто поддался тебе и всё рассказал, Малыш. Какие у старых друзей могут быть секреты?

— Может, пойдём куда, промочим горло? А то мы, веришь-нет, без понятия вообще, где оказались. И что у вас тут происходит.

— Значит, и правда с моря?

— Оттуда, верно. Но груз весь потонул, пустые сейчас. Даже не думай примазываться.

— Да, потонул груз, как же…

— Не хочешь, не верь. Когда увидишь наш караван, сам поймёшь.

— Знаю я эти игры. Потом вы вернётесь, и выловите этот свой «утонувший» груз…

— Поверь, так бы и сделал, точно. Но он теперь не достанется никому. Там духи воды порезвились знатно, растащили боюсь всё…

— О-о-о, эти да… Если уж встречаешься с ними в открытом море — быть беде. Так не отпустят.

— Те ещё твари, ага. Так что там, насчёт опрокинуть пару-другую? Я уже вкус алкоголя забыл!

— Ты? Ни в жизнь не поверю! Ты дня без выпивки не можешь, и найдёшь её даже в безлюдной пустыне!

— Без алкоголя могу, не правда. Только очень плохо могу. Сразу хочется кому-нибудь кровь пустить…

— Да понял я тебя, понял. Пошли, тут недалеко нормальное место есть — можно посидеть, перетереть, старину повспоминать… Послушать, как ты до такой жизни докатился, и где свой груз притопил…

— Послушать, что у вас тут за ситуация такая, которой воспользоваться можно…

И мы все двинулись дальше, вперёд по дороге. Сказать, что мне всё это очень сильно не нравилось — значит, ничего не сказать. Но информация стоила как минимум того, чтобы попытаться её получить…

— Ферр опять прислал караваны с добычей. Рабы, золото… Авторитет Максимусов высок, как никогда! — Ган опрокинул в себя едва ли не половину кружки, и утёр губы тыльной стороной ладони. Его синие глаза, казалось, светились в полутьме, бросая отсветы на кривящую уголки губ усмешку.

— Ну? И чего нового? Это происходит каждый год. Кстати, до сих пор жалею, что не попёрся туда! У мужика чутьё — на то, кого грабить, — Малыш тоже сделал солидный глоток, зажмурившись с таким явным удовольствием, что мне стало завидно. Тоже попробовал отхлебнуть из своей кружки ту бурду, что нам налила молчаливая хозяйка дома, дама за сорок с некрасивым мрачным лицом, и чуть не поперхнулся. Как они только пьют эту дрянь?

Поймал на себе взгляд одного из людей Гана и с каменным лицом втянул в себя ещё жидкости. Не дождётесь. Пусть мне не нравится то, что пью — но вида, насколько, не подам.

Синеглазый, тем временем, продолжил рассказ, попутно хлебнув ещё — нет, им действительно нравится эта гадость!

— Ты прав, Малыш. Но не спеши, я же не всё сказал. Новое есть. Ферр просил передать, что возвращается…

— Вот это поворот! И тут его, конечно, ждут с распростёртыми?..

— Именно. Мара уже предложила доставить его на суд под стражей, но Гранты и Максимусы против.

— Вместе?..

— Ага. Они объявили о своём союзе и смешали всем карты. Вояки против остальных. Теперь, многие думают переходить на их сторону.

— Интересно, интересно…

И правда, интересно. Пока плыли, я немало углубил свои знания относительно местных аристократов и политических раскладов, конечно не больше того что помогала эрудиция собратьев по несчастью, и в первую очередь Валерии. Раньше это всё было неинтересно — думал, ну какая разница, кто они, сильные мира сего, вернее Империи, что они друг с другом не могут поделить и чем на досуге занимаются. Человеку маленькому и простому, который не мелькает в их поле зрения, от того ни жарко, ни холодно.

Но после близкого знакомства с некоторыми представителями высшего сословия я понял простую и весьма неприятную вещь — нет, спрятаться от всего этого не получится. Найдёт и догонит там и тогда, когда будешь меньше всего ждать. А Врага, или того, кто может им стать, желательно знать в лицо. Информация — это оружие.

Поэтому, я более-менее понимал, о ком речь, и даже представлял в общих чертах подоплёку происходящего. Ферр Максимус — молодой аристократ одного из древнейших и сильнейших родов Империи, потомственный военный, известный авантюрист. Получив высокую должность в Северной Провинции, сговорился с её наместником и направил свои легионы в поход против варваров, якобы угрожавших границам. Поход затянулся на несколько лет, варвары, ожидаемо, не смогли оказать серьёзного сопротивления тяжко топающей имперской военной машине, и на юг один за другим потянулись навьюченные добычей караваны, постепенно смиряя недовольных и сомневающихся с самоуправством нахала. Не всех, но многих.