— Миссис Маршант, — прошептал он, крепче сжав ее пальцы и наконец поняв, почему она осталась. — Миссис Маршант, скажите, где сейчас Чарли?

Она встала и, вытерев слезы, нежно потрогала один из завитков волосу него на голове. Спокойное, почти материнское движение. Так мать может потрепать по голове только что проснувшегося сына. Он поднял на нее взгляд и увидел, что она снова смотрит не на море, а на дюны и на простирающуюся за ними темную землю.

— Станет еще холоднее, — сказала она. — Поставлю чайник.

Ким Ньюман — романист, критик и журналист. Произведения «Ночной мэр», «Дурные сны», «Яго», серия романов и рассказов «Anno Dracula», «Кворум», «„Настоящий доктор Шейд“ и другие рассказы», «Знаменитые чудовища», «Семь звезд», «Непростительные истории», «Мертвые ходят быстро», «Жизнь — это лотерея», «Назад в СССА» (в соавторстве с Юджином Бирном), «Там, где закопаны тела», «Доктор Кто: время и относительность», «Человек из клуба „Диоген“» и «Тайные записки клуба „Диоген“» были изданы под его собственным именем. Под псевдонимом Джек Йовил он выпустил романы «Вампирша Женевьева» и «Оргия кровавых паразитов».

Также он является автором нескольких не художественных произведений. Среди них: «Кошмарные фильмы», «Страшно, аж жуть» (в соавторстве с Нилом Гейманом), «Хоррор: 100 лучших книг» и «Хоррор: еще 100 лучших книг» (обе совместно со Стивеном Джоунсом), «Фильмы о Диком Западе», «Путеводитель Британского института кино по фильмам ужасов», «Фильмы миллениума» и обзоры фильмов «Люди-кошки» и «Доктор Кто» из серии «Путеводитель Британского института кино по классическим фильмам».

Он является редактором и постоянным автором журналов «Зрение и звучание» и «Империя». В своих работах он затрагивает самые разнообразные темы. По его рассказу «Недельная женщина» был снят эпизод в сериале «Голод», и сам он выступил автором сценария и режиссером короткометражного фильма «Пропавшая девушка».

На счету Ньюмана премия Брэма Стокера, Международная премия критиков произведений в жанре хоррор и Британская премия фэнтези. Родился он в лондонском пригороде Брикстон, вырос в графстве Сомерсет, учился в университете Сассекса, а сейчас живет в Лондоне, в районе Ислингтон.

Как рассказывает автор, «„Человек, который сошел с призрачного поезда“ был написан для моего сборника „Человек из клуба „Диоген““ в основном для того, чтобы задать фон для Ричарда Джеперсона, главного героя этих рассказов (и заодно создать парочку загадок на будущее). К тому же я просто люблю рассказы, действие в которых происходит на поездах, и всегда хотел написать нечто подобное. Смутно вспоминаю, как в шестидесятые был увлечен британским сериалом „Секстон Блейк“, в некоторых эпизодах которого действие тоже происходило на поездах, в чем я усматриваю связь с „Ночным ужасом“ (1946) — это фильм с Бэзилом Рэтбоуном в роли Шерлока Холмса, в котором использован тот же прием. Как в фильме „Сбрось маму с поезда“ метко замечает персонаж Билли Кристалла: „В каждом удачном романе присутствует поезд“».

— Десять часов, шеф, — сказал Фред Регент. — Так указано в расписании. При том, как ползет эта черепаха, я не удивлюсь, если следующий поезд придет через десять месяцев.

Ричард Джеперсон пожал плечами. На лице проступили желваки.

Над мокрым полем висело хмурое осеннее небо в серую и розовую полоску. Фред обошел полустанок. Никого. Типичная для Британии картина. О том, что на Каллерс-Холт бывают люди, он догадался только по неубранному мусору. Грузные полиэтиленовые мешки были сложены на внешнем дворе полустанка, как во время войны складывали мешки с песком. Забастовка мусорщиков уже вроде как закончилась, но кто знает, может быть, известие об этом еще не дошло до этих краев. Если верить указателю, до деревни Каллер было три мили, однако, если в конце дороги и находился какой-то населенный пункт, вечер этого тяжелого тусклого дня огнями он не скрашивал.

Фред даже не знал точно, в какой стороне находится Каллер.

Ричард стоял на платформе у багажа, всматриваясь в озаренную умирающим светом даль сквозь круглые очки с зелеными стеклами. На нем были длинный, до земли, лиловый дорожный плащ с отделкой из тесьмы, блестящие виниловые садомазохистские штаны (уступка современной моде) и фиолетовая шляпа с закрученными полями.

Фред знал, что человек из клуба «Диоген» беспокоится о Ванессе, а когда чувствительный беспокоится о ком-то, кто, как было известно всем, может прекрасно сам за себя постоять, вероятно, можно начинать паниковать.

Рассвет этого дня они встретили намного южнее, после одной крайне неприятной работенки в Корнуолле. На них повесили Алистера Гарнета, чиновника из правительства, который занимался изучением трудовых затрат времени. Этот господин из министерства имел плохую привычку отдавать распоряжения, когда понимал, что загнан в угол. Если бы местные полицейские слушали Ричарда, а не «советника», погибло бы меньше людей. Разрубленные части тел, найденные внутри каменного круга, пришлось рассортировать на две кучи: козы и подростки. Нелюдимая и замкнутая семья, извращенная десятилетиями служения пищевым корпорациям, изобрела собственную темную религию. Обряжаясь в церемониальные маски из пачек для кукурузных хлопьев с прорезанными для глаз дырами, члены клана Пенритвиков совершали отвратительные жертвоприношения гоблинам Хрусту, Треску и Хлопу.

Подобные кровопролития всегда повергали Ричарда в мрачное настроение, что неудивительно. Фред с превеликой радостью дал бы пинка под зад Гарнету, если бы не знал, как ведутся дела в 1980-х.

Когда они, испытывая отвращение к еде и зарекшись покупать хлопья до конца своих дней, после долгого и утомительного пути оказались наконец в приморском селении Меваджисси, где снимали комнату, домовладелица вручила им телеграмму Ванессы, срочный вызов в Шотландию.

Оставив разгребать дело Пенритвиков Гарнету, Ричард и Фред сели на скоростной поезд до Паддингтона. Оттуда добрались на такси на другой конец Лондона, даже не заглянув в свои дома в Челси и Сохо, чтобы переодеться или перекинуться парой слов с подругами (которых, разумеется, вывел бы из себя подобный, ставший уже знакомым поворот событий), и выехали из Юстона на дизеле с автоматическими дверями.

Поезд, похоже, десятилетиями впитывал запах сигарет «Бенсон энд Хэджис» и теперь охотно им делился. Фред, после того как бросил курить, не мог находиться в прокуренном вагоне или пабе, не испытывая тошнотворного чувства зависти. Сначала они делили купе первого класса с юной блондинкой, футболка которой (со словом «GASH»[58] на всю грудь и анархистским символом на месте А) была по всей длине сколота булавками, напоминая зашитый после вскрытия труп. Она спокойно листала комиксы «Банти» и «Леди», куря сигарету за сигаретой с таким привычным удовольствием, что Фреду захотелось, чтобы с багажной полки на ее розовую панковскую прическу свалилась какая-нибудь наковальня, как в мультиках. В Питерборо ее встретил некий господин средних лет на «рендж-ровере», после чего купе оказалось полностью в распоряжении Фреда и Ричарда.

За Линкольном что-то случилось с поездом, и дальше он под насмешливые крики мальчишек («Эй, подкиньте дровишек!») полз, как улитка. Велосипедисты с легкостью обгоняли его, а длинные туннели он, наверное, проезжал со скоростью никак не больше, чем дюйм в минуту. Эта мука продолжалась часами. Естественно, все планы пошли псу под хвост. Предусмотренные пересадки были пропущены. Единственный альтернативный вариант маршрута, который смог предложить проводник, предполагал, что они высадятся в Йорке, пересядут на идущий со всеми остановками поезд до Каллерс-Холт, оттуда на служебном поезде доберутся в Инвердит и пересядут там на состав, идущий в Портнакрейран. В теории это было выполнимо. На практике все оказалось иначе. Проводник составлял маршрут, пользуясь расписанием, действительным до первого сентября предыдущего года. В Каллерс-Холт, кроме них, никто не сошел.