Я немного оскорбилась:

— По-моему испытывать ксенофобию по отношению к собственному ребёнку — это слишком!

— Нет-нет, ни в коем случае, что вы! Просто это… очень странно. Необычно.

Мать молчала. Она смотрела на рисунок, слегка сдвинув брови. Я думала, что она снова заплачет, но нет — сдержалась, бережно сложила рисунок в сумочку, извинилась, высморкалась…

— Коля… он пишет, что вы их спасли, верно?

— М-м-м… Если вы посмотрите новости за одиннадцатое августа с пометкой «Иркутский портал», то мне не придётся пересказывать эту ужасную историю. Правда, мне не хотелось бы. Сейчас всё нормально. Ребята с нами, в безопасности. По крайней мере, я думаю, что на территории радиусом в пятьсот километров вряд ли найдётся более безопасное место. Вы, кстати, можете увидеть наш посёлок. Там, на доске объявлений, есть адрес нашего блога. Сегодня в нём размещены первые статьи. Коле сделал для него шрифт и главную надпись, значительная часть рисунков и иллюстраций — его.

Они слушали меня, как пророка, даже неудобно, честное слово.

Эля комкала платочек.

— Вы так странно произносите его имя.

— Ко́ле? Полное имя — Колегальв. Это эльфийское. Он вам не говорил?

Она всё-таки заплакала. Пятна на щеках стали ярче:

— Извините.

На столе рядом с моей рукой появилась маленькая огненная саламандра. Она смотрела на женщину сквозь невидимую стену миров и задумчиво шевелила хвостом.

Эля (Эльвира, видимо) замерла с рисунком в руках.

— Что это?..

— Кто. Это — огненная саламандра, помогающая видеть и целить души. Подарок Лели, богини весны. И она сожалеет, что не может вам помочь.

Саламандра выпустила струйку огня, которая достигла границы между мирами и размазалась по ней огненным пушистым кружком.

Эльвира потянулась к маленькому пламени… остановилась… подняла на меня глаза:

— Скажите, я… мы когда-нибудь сможем его увидеть?

— Конечно! — я немного подумала, — Если не будете закатывать ему истерик, конечно. В этом случае мы будем категорически против. На самом деле, я думаю, что лучше начать с письма́. Нескольких писем, чтобы успокоиться и привыкнуть к новому положению дел. Подумайте, что вы хотите сказать своему мальчику, чтобы он захотел написать ещё одно письмо. Я же вижу, что он скучает. Он ведь первый, кто решился написать домой… — я перевернула руку ладонью вверх, и саламандра спряталась в ладошку, — Мы приедем завтра, в это же время.

Эля задумалась, словно ушла в себя.

— Извините, — ну очень интеллигентный папа… — А вещи мы сможем передать?

— Если немного — без проблем.

— А если много?

— Тогда нужно заранее договариваться, чтобы мы были с повозкой.

Дверь фургона открылось, заглянул муж:

— Любимая, ты скоро?

— Милый, зайди на минутку! Познакомьтесь, пожалуйста: это барон земель Белого Ворона, Владимир. А это — Эльвира и Сергей, родители Коле.

— Очень приятно, — по виду Вовы сложно было сказать, что ему так уж приятно, и Эля с Серёжей промямлили ответную любезность несколько неуверенно.

— Вы нас извините, — как могла дипломатично вырулила я, — Нас уже ждут. Не забудьте про блог. Всего доброго.

А на улице…

Офигеть, что они тут нагородили! Хитрые товарищи МЧС-ники, не имея в запасе живых лошадиных сил, но отметив лёгкость, с которой наш барон обращался с большим фургоном, решили воспользоваться его даром. Вова мне похвастался, что они уже успели всячески поэкспериментировать на глазах у любопытной публики, и — конечно же! — он произвёл очередной фурор.

И вот теперь к нашей гружёной телеге за (оказывается) имеющийся фаркоп был прицеплен фургон. Не такой большой как наш, но тоже вполне ничего себе.

За ним, таким же макаром, фургончик поменьше.

За ним небольшая телега, метра два на четыре, гружёная каким-то скарбом, прикрытым тентом и привязанным верёвками.

А за ним, как самая маленькая матрёшка — чудо военной инженерии! — полевая кухня!!! Вот это — моё почтение — масштаб мысли! Красавцы! Я была в полном восторге, но когда муж мне сказал, что маленький, обшитый деревом фургон — это, оказывается, передвижная баня, я поняла, что до этого восторг был совсем не полный, а вот теперь!..

Лёня стоял недалеко от границы, на случай если будут ещё инструкции.

— Ой, Лёня! Я совсем забыла! Нужно вывесить предупреждение, что в окрестностях портала бродит банда бомжей, на нас в прошлый раз пытались напасть.

— И что, чем дело кончилось?

— Да… Двое отправились летать, остальные разбежались. Но об этом лучше не писа́ть, я думаю.

— Понятно.

— Ты ещё, знаешь, сними, как Вова поезд потянет! Должно получиться впечатляюще!

— Точно, щас настрою! — Лёнька побежал выбирать позицию.

— Пока! Маме привет и всем домашним! — крикнула я ему в след. Судя по всему, Вова сейчас скомандует выдвигаться. Ну, точно!

ПРОГУЛКА С ПОЕЗДОМ

Мы вышли из круга равного времени (полукруга, конечно, но так быстрее — редукция, понимаете, штука такая) в сумрак раннего предрассветного утра. Остро пахло лесом и было свежо. Холодно даже! Якутским-то ничего, они вообще к холодам привычные. У нас парень с Якутии в институте учился — так он всю зиму в осенней курточке ходил, иногда ещё и нараспашку. «Тепло у вас!» — говорил. А я вот по жизни шибко мерзлявая, ещё и не подумала, что обратно в четыре утра топать, свитер не взяла. Хорошо, девчонки поделились. Ещё немножко спасало подпитывание от земли, но ненадолго. В итоге я сделалась очень бодрая и очень замёрзшая.

Муж посмотрел на мои клацанья зубами и спросил:

— Любимая, а ты не хочешь залезть в фургончик? В большой или в баньку, например? Они внутри тёплые, весь день же под солнцем стояли.

Ну, нет! Энергия из меня сейчас так и пёрла, не до сидения в запертой клетушке!

— Если я буду сидеть, меня порвёт на сотню маленьких медвежат*! Мне наоборот сейчас охота побежать, заорать!

*Изящная (я надеюсь) отсылка

к советскому мультику про Маугли,

серия про бандерлогов.

— Тогда пойдём бодро! На ходу будешь греться.

— Вот! То, что доктор прописал!

— И можешь даже поорать.

Люблю его, блин! И ценю! Особым пунктом — за то, что он снисходительно прощает мне мои закидоны и придури. Я потихоньку подкачала энергией и его тоже — всё ж таки ночь не спал — и мы рванули с места бодрым аллюром.

В сумеречном утреннем лесу было тихо, только изредка перекликались ранние птицы. Но не успели мы пройти и ста метров, как Вова вдруг затормозил, бросил телегу и углубился в лес. Метрах в десяти от дороги он остановился, уперев руки в бока и что-то разглядывая. Любопытная я побежала за ним.

— Ты что тут… — я хотела сказать «нашёл», но язык не повернулся. На небольшой полянке расползалась вонючая мусорная куча. Особенно много было бутылок — и стеклянных, и полиэтиленовых полторашек от самого беспонтового пива, — Вот уроды… — только и смогла сказать я.

— С-с-с-скоты, бл**ь, — ощерился Вова, — Найду — изувечу!.. Пошли!

Я топала по дороге и думала. Мало того, что эти козлы ударными темпами загаживают окружающий лес! Каждая бутылка — это же дополнительная опасность пожара. Непонятно? Изогнутое стекло — фактически, линза. Удачный луч солнца — и всё, сухая трава уже горит. А вы думали, это специальные диверсанты поджигают лес во множестве мест по весне? Конечно-конечно…

Вова пёр вперёд как паровоз. Я, переполненная энергией, бежала за ним, не отставая. Наши новопоселенцы растянулись вдоль поезда, потихоньку смещаясь к полевой кухне.

Спустя сорок минут форсированного марш-броска Максим, ещё в самом начале перевьючивший на себя слинго-рюкзак и посадивший сына на шею, ускорился и догнал Вову:

— Командир! Женщины устали. Может, привал? Хотя бы минут на десять…

Вова остановился, длинно провентилировал лёгкие. Максим выжидательно смотрел на него. Лицо у него раскраснелось, из-под кепки по вискам стекали капельки пота. Вова тоже сдвинул кепку на затылок: