У девчонок в общежитии было довольно плотно, зато на стенке у входа уже висела парочка симпатичных картинок с цветами, а вдоль центрального прохода была расстелена пёстрая вязаная дорожка. Уют, ё-моё!

В малосемейки поселились се́мьи: Стёпа с Валей, Галя с Кирей, Лёха с Дашей, три новых якутских пары и в седьмую — Андрюха; скоро же должна Аля приехать — ну вот, пусть уже обживает.

Три маленьких палатки оказались свободны. Одну сразу же забили запасными складными кроватями и спальниками, вторую — привезёнными консервами, крупами и прочим, а в третью сгрузили все туристические палатки и спальники, которые сейчас не использовались. И новящие большие кастрюли. До поры. Валя смотрела на них и вздыхала. Кастрюли были подозрительно тяжёлые, и заглянув внутрь, мы обнаружили стопки глубоких и средних тарелок (или, скорее, мисок), ложки, вилки, а в другой — кружки. Всё стальное, завёрнутое в бумажечки. А вот это мы сразу возьмём! Чего ждать-то?

Из большого прицепа с нашим заказом мужики выгрузили два водогрейных титана. Поставить их пришлось пока прямо на улице, с краю нашей кухни, под сенью огромных сосен. Там сухо, дождём не должно мочить. Мы с девчонками немного помечтали — как оно будет, когда мы построим капитальную общую столовую, с большой кухней, настоящими печками и чтобы столы стояли рядами… Ничё! Всё у нас будет!

Пока женский коллектив обустраивался, освободившиеся мужики пришли помочь на разгрузке. Под несколькими листами профлиста (масло масляное, да?) обнаружилась куча кучная всего. В основном там были пиломатериалы, ящики с инструментами, ещё ящики с инструментами, и ещё коробки с инструментами, ящики с гвоздями всяких мастей, бухты каких-то толстенных цепей, металлические чушки, пруты, полосы и хрен знает ещё какие железяки для ковки в огромном количестве, помеченные непонятными мне циферками и буковками, а иногда не помеченные ничем — как Вова всё это допёр вообще? Мужики и выгрузить-то не всё смогли, часть оставили до прихода барона.

Ещё: связки лопат, несколько тяжёлых мотыг, несколько кирок, топоры, кувалды… Я про себя в очередной раз порадовалась, что мы находимся в гораздо более выгодном положении, чем герои Хайнлайна, для которых проход на новую планету открывался один раз, в день переселения, и на ограниченное время, а потом — только если колония могла оплатить вторичное открытие, поскольку стоило это бешеных средств*. Да… божественная сила в очередной раз бьёт технику.

*Хайнлайн Роберт Энсон. Туннель в небе.

Я улучила момент и сбегала до брода. Так я и думала! Огороженный заборчиком орешек не только выпустил крепкий метровый серебряный росток, на нём уже было несколько веточек, разворачивающих нежно-зелёные, серебристые с нижней стороны листочки. Пока я стояла и таращилась, деревце подросло на пяток сантиметров и выдало ещё несколько новых листиков. А Лика ничего, даже в обморок не брякнулась. Растёт!

К моменту моего возвращения народ уже рассудил, что барахла изрядно прибавилось, надо бы его прикрыть на случай дождя — и подтягивающиеся граждане активно занялись устройством новых шалашей-навесов.

Наконец-то докопались до второй части наших девчачьих заказов! Большой подвесной плоский бак из нержавейки, с краном. Большая раковина под него. Ура! Мыть посуду в мойдодыре, конечно, удобнее, чем в тазу. Но на полсотни человек уже напряжно.

Хлеб! Уложенные в мешок булки. И такой же куль сухарей! Без нормальной печи, в которой можно было бы испечь хлеб — просто беда. Пирожки, лепёшки — всё не то. Вот хлебная печка — вторая моя утилитарная мечта. Или третья?

Хорошо, когда мечта есть, да? Много маленьких мечт. И их последовательное исполнение будет приводить меня в перманентный восторг, я уже предвкушаю!

Длинные металлические подставки для тарелок и кружек (по три штуки каждых) оказались не на ножках, а с креплениями по бокам.

— Куда ж мы их вешать будем? — растерялась Валя.

— А куда бы мы ставили? — резонно спросила Галина.

— Надо мужикам сказать, чтоб вкопали нам стойки, и к ним прикрутить! Получится типа как шкафчик, даже лучше! — предложила инженерную идею баба Галя… ой, нет, мы же обещали!.. надо так: предложила Гуля.

Ещё было несколько пластиковых умывальников-брякалок.

— Ну это… конечно… — Света крутила умывальник в руках, подыскивая корректное слово, — …временная мера…

— Фигня, ты хотела сказать? — усмехнулась я, — Давайте думать, девочки. Нам нужны умывальники, много, чтобы можно было умыться ну если не всем, то хотя бы в два приёма. Ладно, хотя бы в три.

— Как в пионерлагере, что ли? — баба Галя Гуля сморщилась, — Типа такого же умывальника, только много сосков в одной толстой трубе?

— И утром она всегда ледяная, — я поёжилась от воспоминаний.

— Можно как-нибудь придумать, чтоб подогревать, — рассудительно высказалась Даша, — Может, бак?

— Типа титана! — подхватила Света, — До кипятка, конечно, не надо нагревать.

— Пару раз попробовать, потом будет понятно, какая закладка дров нужна, чтоб водичка тёпленькая была, приятная, — это Валя.

— На крайний случай можно же ведро кипятка сверху долить, правильно? Или наоборот — холодной, — Даша.

— И краны поставить нормальные, вентили, вместо этих пипок, — Галя у меня всегда отличалась практичностью, — А от раковин сразу слив предусмотреть, чтоб потом можно было это в помещение перенести. Осенью.

— А что, хорошо должно получиться! — Валентина мечтательно покивала, видимо, уже представляя себе нашу прекрасную умывалку будущего.

— Ну вот, девчонки — молодцы! — похвалила я, — Одна голова — хорошо, а две — мутант! Щас я это всё запишу, пусть мужики окончательно проект дорабатывают. И закажем. А эти фигульки пристроим куда-нибудь. В сараи или ещё куда.

Пришёл Вова и оборжал нас, заявив, что мы изобрели армейский походный умывальник.

Блин.

ЯКУТСКИЕ ВЛИВАЮТСЯ

Фронт работы на сегодня был почти такой же, что и вчера. Из срочного дополнительного: построить по крыльцу к обоим фургонам, начать городить внутреннюю деревянную коробку будущего погреба и по возможности — сколотить хотя бы примитивные столы, чтобы можно было уже садиться за еду, как белые люди, а не кружочками на пеньках. Всё это барон и поручил новым молодым мужикам, отправив их сперва за консультацией к Степану. Таким образом у Стёпы внезапно оказалось четверо новых учеников с уровнем начальный уверенный. Впрочем, он принял этот вызов с достоинством.

Марина (девка, как оказалось, ужасно деятельная) притащила поближе к кухне коляску и корзину с игрушками, и пока старший играл, а младшая спала, вызвалась чистить картошку к обеду. Ну что ж, похвально.

С остальными надо было хоть чуть-чуть познакомиться.

Супруги обожжённых парней при ближайшем рассмотрении оказались совсем молодыми. Самой старшей, Уйгу́не, было всего лишь двадцать пять лет, Сардаане — двадцать четыре, а Туя́ре и вовсе двадцать два. Детей родить пока не успели. Девки все городские, профессии в нашем мире пока малопригодные: переводчик, логист транспортной компании, дизайнер веб-сайтов.

— Уйгуна, а язык какой?

— Английский, японский. Немного — французский. Немецкий совсем слабо, только общие фразы.

— Ясно.

По поводу дизайна у меня тоже были кой-какие мысли, но всё это будет очень, очень нескоро.

— Так, девочки! Будем учиться жить в диком мире. Начнём с самого примитивного — с собирательства, прямо как неандертальцы. Берёте вон тех черномазых, — я показала на отряд юных собирателей, деловито затаривающийся морсом с пирожками, — Или они вас берут… Эй, индейцы! Кто у вас сегодня дежурный?

С некоторого времени мы ввели в детском отряде сменные дежурства; дежурный — он же главный, он же ответственный. Это пресекло препирательства о старшинстве, уме, ловкости и прочих поводах командовать. Дежурили все без исключения, по очереди.