не смогу больше прочитать даже одну строчку.

Мэг неподвижно стояла рядом со мной, сжимая свои мечи.

Её величество содрогнулось. Она откинула голову и завыла – звук был больше полон горя, чем

злобы.

Она наклонилась и мягко подтолкнула меня в грудь, толкая в сторону нужного нам тоннеля.

— Спасибо тебе, – прохрипел я. – Я-я прошу прощения за муравьев, которых я убил.

Королева мурлыкнула и щёлкнула, выталкивая ещё больше яиц, как будто говоря: "Не волнуйся,

я всегда могу сделать больше."

Я погладил лоб королевы.

— Я могу называть тебя Мамой?

Её рот будто расплылся в довольной улыбке.

— Аполлон, – позвала Мэг, – давай убираться от сюда, пока она не передумала.

Я не был уверен в том, что Мама поменяет своё мнение. У меня было ощущение, что она

признала мою верность и приняла нас в свой выводок. Но Мэг права, нам нужно торопиться.

Мама смотрела, как мы обходили её выводок яиц.

Мы вошли в тоннель и увидели поблескивающий дневной свет прямо над нами.

Сны с факелами

И мужчиной в пурпуре,

А дальше хуже

Я НИКОГДА НЕ БЫЛ ТАК РАД увидеть поле брани.

Мы вышли на поляну, выстланную костями. Большинство из них когда-то принадлежало лесным

зверям. Некоторые выглядели человеческими. Я предположил, что мы нашли свалку мирмеков и

этот мусор они явно не так часто вывозили.

Поляна была окружена такими толстыми и перевитыми между собой деревьями, что пройти

через них было невозможно. Ветви над нашими головами сплетались в купол, пропускающий

внутрь только солнечный свет и ничего более. Если бы кто-то пролетал над нами, то он бы ни за

что не догадался, что под лесным пологом было свободное пространство.

На дальнем конце поляны располагался ряд каких-то предметов, отдаленно напоминающих

футбольные манекены для тренировок. Это были шесть белых коконов, насаженных на длинные

деревянные палки. Они стояли у нескольких огромных дубов, каждый из которых достигал

восьмидесяти футов в длину. Деревья росли так близко друг к другу, что их стволы, похоже,

слились воедино. У меня возникло ощущение, что я смотрел на живые двери.

— Это врата, – сказал я, – в рощу Додоны.

Мечи Мэг исчезли, превратившись в золотые кольца на ее пальцах.

— А мы разве уже не в роще?

— Нет...

Я окинул взглядом коконы. Мы стояли слишком далеко, чтобы можно было точно понять, но они

показались неприятно знакомыми. Мне одновременно хотелось и подойти ближе, и держаться от

них подальше.

— Думаю, это скорее что-то вроде прихожей, – ответил я. – Сама роща находится за теми

деревьями.

Мэг осторожно вгляделась в поляну:

— Но я не слышу никаких голосов.

И это было правдой. Лес был тих. Деревья будто затаили свое дыхание.

— Роща знает, что мы здесь, – догадался я. – Она ожидает наших дальнейших действий.

— Ну, тогда нам стоит что-нибудь сделать.

Мэг не была воодушевлена, как, впрочем, и я сам. Несмотря на это, она решительно пошла

вперед. Под ее ногами хрустели кости.

Хотел бы я, чтобы у меня было что-то, чем я мог бы защититься, кроме лука, пустого колчана и

осипшего голоса. Я последовал за Мэг, стараясь не споткнуться о ребра и рога оленей. Где-то на

середине поля Мэг резко выдохнула.

Она смотрела на столбы по обеим сторонам древесных врат.

Я не сразу понял, что увидел. Каждый столб не уступал по высоте римскому распятию, которое

ставили вдоль дорог, чтобы известить о судьбах преступников. (Я нахожу современные

рекламные щиты более изящными). Верхние половины столбов были обмотаны кусками плотной

белой ткани. Из кокона выглядывало что-то, подозрительно похожее на человеческую голову.

Мой желудок сделал сальто в животе. Это и были человеческие головы. Перед нами выстроились

пропавшие полубоги, крепко привязанные к столбам. Я в ужасе смотрел на них, пока не

разглядел, что их грудные клетки едва заметно поднимались и опускались. Они дышали. Они

были без сознания, но не мертвы. Хвала богам.

Я не знал трех подростков с левой стороны, но предположил, что это Сесил, Эллис и Миранда.

Справа же был исхудалый мужчина с серой кожей и белыми волосами – без сомнения, бог

гейзеров Поли. Рядом с ним висели мои дети... Остин и Кайла.

Я так сильно задрожал, что кости моих ног загремели. Я узнал запах, исходящий от ткани – сера,

масло и жидкий греческий огонь, самое опасное вещество из когда-либо созданных. Меня

мучили рвотные позывы то ли от отвращения, то ли от ярости

— Ох, безобразие, – сказал я. – Нужно сейчас же их освободить.

— Ч-что с ними? – спросила, запинаясь, Мэг.

Я не осмелился ей ответить. Я уже видел эту форму казни, предпринятую Зверем, и больше не

желал ее видеть.

Я подбежал к столбу, на котором висел Остин. Собрав всю свою силу, я попытался опрокинуть

его, но он не поддавался. Основание столба было зарыто слишком глубоко в землю. Я попытался

разорвать путы из ткани, но только испачкал руки в смоле, пахнущей серой. Ткань была более

липкой и твердой, чем слизь мирмеков.

— Мэг, мечи! – я не был уверен, что они чем-то помогут, но ничего лучше не придумал.

Откуда-то сверху послышался уже знакомый нам рокот.

Зашелестели ветви. Карпои Персик провалился между сучьями деревьев и, кувыркаясь,

приземлился у ног Мэг. Он выглядел так, будто ему пришлось пройти через суровые испытания,

чтобы добраться сюда. Его руки были порезаны, и из ран сочился персиковый сок. Его ноги

испещряли синяки и ссадины. Его подгузник опасно провисал.

— Хвала богам! – сказал я. Обычно я совсем не так реагировал, видя духа зерен, но его зубы и

когти идеально подходили для освобождения полубогов. – Мэг, быстрее! Прикажи своему

другу...

— Аполлон, – тяжелым голосом сказала Мэг.

Она указала на тоннель, из которого мы пришли.

Из муравьиного гнезда вышли двое таких огромных мужчин, каких я никогда не видел. Каждый

был под два метра ростом. Они, похоже, состояли из чистых мышц, облаченных в броню из

конской кожи, и весили около трехсот фунтов. Их светлые волосы сверкали, словно серебристый

шелк. В их бородах блестели украшенные камнями кольца. Каждый мужчина нес овальный щит

и копье, хоть я и сомневался, что им нужно вооружаться, чтобы кого-то убить. Они выглядели

так, будто могли голыми руками разрывать пушечные ядра.

Я узнал их по татуировкам и округлым узорам на щитах. Таких воинов нелегко забыть.

— Германцы, – следуя инстинкту, я заслонил собой Мэг.

Элитные имперские телохранители были хладнокровными жнецами смерти в Древнем Риме.

Сомневаюсь, что они как-то изменились за прошедшие столетия.

Мужчины взглянули на меня. Их шеи опоясывали тату в виде змеев, такие же, как и у хулиганов,

напавших на меня в Нью-Йорке. Германцы разошлись в сторону, и из тоннеля вышел их

повелитель.

За тысячу девятьсот сколько-то там лет Нерон почти не изменился. На вид ему было тридцать,

хотя выглядел он отвратно. Его лицо было измождено, а живот раздут после многочисленных

попоек. Его губы застыли в насмешливой ухмылке. Кучерявые волосы будто продолжались в

окружавшую шею бороду. У него был такой слабый подбородок, что мне захотелось создать

кампанию на GoFundMe, чтобы купить ему челюсть получше.

Свое уродство он пытался компенсировать дорогим итальянским костюмом из пурпурной

шерсти. Его серая рубашка была расстегнута, демонстрируя золотые цепочки. Кожаная обувь

ручной работы явно не подходила для похождений по муравьиным гнездам. Впрочем, Нерон