«Потому что кто-то должен дать отпор таким, как великий герцог, — шепчет тщеславие. — Почему бы и не ты?»

— Дэш, я предлагаю союз, — твердо говорит Риваль. Никогда не видела его таким серьезным и даже немного злым. Очевидно, ручной щенок Эвана подрос, заматерел и собирается перегрызть поводок, чтобы укусить. — Знаю, это звучит странно, но мы идеально подходим друг другу. У тебя есть деньги, смекалка и право крови. У меня — военный талант и два десятка верных генералов, которые выступят против Эвана.

Вскидываюсь и с трудом подавляю желание попросить его не кричать обо всем этом так громко. Ведь то, что он предлагает — это заговор. И это не имеет никакого отношения к тому, как долго его отец, король Абера, просидит на троне. Мы оба знаем, что правящий монарх лишь пешка в руках Серого кардинала. Прозвучит, быть может, немного цинично, но точно так же, как им управляет великий герцог, им может управлять один из нас.

Но мы говорим о заговоре. О том, чтобы подрубить сук, на котором сидит самых хитрый, всезнающий и безжалостный человек страны, умелый манипулятор и блестящий стратег. Я ненавижу его, но и восхищаюсь одновременно, хочу больше никогда не видеть, но… что-то внутри сжимается, тянет и рвет, стоит представить, что уже через несколько дней Эван заявится в мой дом. Даже не сомневаюсь, что он выберет самый узнаваемый наряд.

— Ты принц, — грустно улыбаюсь. — Если набедокуришь, даже Эвану не хватит дерзости публично от тебя избавиться. А мы с Райль для него просто сор под ногами. Если он узнает, что мы сговорилась против него, нас казнят без суда за государственную измену.

— Ты его боишься? — Риваль выглядит озадаченным, как будто был уверен, что мне все нипочем, и даже Эван с его скорыми на расправу наемными убийцами.

— Трезво оцениваю свои шансы.

— Наши шансы, — пылко поправляет Риваль. И вот уже стоит передо мной на одном колене и стискивает в руках мои озябшие ладони. Отчего-то думаю, что его пальцы тоньше, чем пальцы Блайта, и руки выглядят хрупкими, хоть и в отлично владеют искусством боя на мечах. — Дэш, я не шучу, и готов идти до конца, но рука об руку с тобой. Даже если это приведет нас на виселицу.

Звучит очень романтично, но что делать с интуицией, которая обрамляет яркие речи в мрачное содержимое? Виселица — это еще куда ни шло, я бы поставила на сточную канаву в квартале бедняков.

— Я все время только об этом и думаю, — продолжает Риваль. — С тех самых пор, как ты вернулась, постоянно вспоминаю, как нам было хорошо прежде, чем все рухнуло. Мы бы были отличной парой.

— Две черных вороны, — невольно тепло улыбаюсь я, вспоминая те времена, когда нас дразнили за то, что были единственными темноволосым северянами от Мерзлоты до самых южных границ Абера.

— Две черных вороны, — соглашается Риваль и протягивает руку, чтобы убрать с моего лица темную прядь. — Ты нужна мне, Дэш, а я нужен тебе. И есть лишь один способ доказать, что я готов разделить твою участь на равных.

— Приковать нас друг к другу нерушимыми цепями? — посмеиваюсь я, но Риваль очень даже серьезно кивает в ответ.

— В некотором роде, Дэш. Ты должна стать моей женой, принцессой Абера.

Я не испытываю ни шока, ни удивления. Напротив, его предложение выглядит закономерным продолжением беседы. Мы уже были помолвлены, и я уже была невестой Его Высочества, и сейчас все происходящее напоминает дежавю. Только мы повзрослели — и теперь у нашего союза может быть куда более опасная цель.

— Дэш, мы идеально подходим друг другу, — продолжает Риваль,

Чувствую себя жертвой, которую пикой подталкивают к обрыву. И дело не в том, что я не готова сказать ему «да». Напротив, готова. Принц совершенно прав: мы должны заверить наш договор чем-то более существенным, чем простые слова. Просто… Однажды я уже стала вынужденной женой человека, который был на пятьдесят лет старше меня. Теперь муж будет моложе, но это все тот же брак по расчету.

«Романтика? — насмехается внутренний голос, тыча под нос заплесневелый сухарь из прошлого, который мы с Райль жевали, словно изысканное лакомство. — Только трезвый расчет и холодная месть, милочка».

— Эван не позволит этому случится, — напоминаю я.

— Разве нужно его спрашивать? — подмигивает Риваль. — Объявим о нашем решении на твоем торжестве. При всех.

— Великий герцог никогда не простит этой выходки, — злорадствую, предвкушая лицо Эвана в тот момент, когда он услышит о нашем союзе.

— Он будет в ярости, — ухмыляется Риваль. — И обязательно совершит ошибку.

— Оступится, — предлагаю я.

— И угодит в ловушку, — заканчивает принц. — А когда все кончится, и отец в положенный срок отойдет в другой мир, ты станешь той, кем должна была стать по праву рождения — Королевой, хозяйкой Трона луны.

Жаль, что слова нельзя облечь в физическую форму, иначе я бы запечатлела эти как самое дорого украшение и носила бы не снимая.

— Ты просто чудесно выглядишь, — охает Райль, обходя меня по кругу уже раз десять. — И даже мрачный цвет тебе к лицу.

На самом деле, она все равно думает, что ее вариант моего платья был бы лучше. Она предлагала что-то воздушное, карамельно-розовое, пышное, как зефир из кондитерской. Строго говоря, такое же платье, как и у нее, но сама она одета в голубое, потому что это — абсолютно и безоговорочно ее цвет. В задумке Райль мы должны были быть в масках звезд-близнецов и дополнять друг друга. Но меня, хоть убейте, подворачивало от мысли нарядиться в сладость и весь вечер корчить дуру.

Поэтому я заранее позаботилась о платье, чтобы на ее предложение сразу же предъявить контраргумент. Это черный шелк и бархат с тонкими кружевами и вышивкой серебром. Красиво и достаточно пафосно, и мне в общем плевать, что черный считается цветом тетушек и королев. Я и есть королева, и сегодня, когда Риваль сделает заявление о нашем союзе, мой наряд будет очень кстати.

— Давай помогу.

Райль берет свернутые кольцами нитки бриллиантов, оборачивая их вокруг моей шеи словно продолжение платья, и ловко закрывает невидимый замочек. Поглаживает мои плечи, приобнимает сзади и мы вместе смотримся в одно зеркало. Девочки Меррой, светлая и темная. Мы вернулись, Фрибург, и мы не дадим забыть то, что не может быть забыто.

Последний штрих — серебряная маска, вся усыпанная драгоценными камнями. Эксклюзивное украшение, сделанное по моему личному эскизу. На правах хозяйки торжества я не могу быть неузнанной, но правила Маскарада диктуют свои условия, поэтому маска — лишь дань правилам. Меня невозможно не узнать, да и я не хочу играть в инкогнито.

— Все хорошо? — спрашивает Райль, потому что безукоризненно чувствует мое напряжение. Даже она не знает о нашем с Ривом плане.

— Идеально, — похлопываю ее по ладони у меня на плече.

Мы спускаемся к гостям по лестнице, устеленной дорогой ковровой дорожкой. И каждому нашему шагу вторят вспыхивающие на рожках перил подсвечники из слоновой кости. Золотые и голубые языки пламени висят над чашами зачарованными сгустками, пульсируя и изредка разбрасывая вокруг безболезненные вспышки искр.

— Спасибо, Снайг, — говорю шепотом. — Ты сделал настоящее волшебство.

«Я старался для тебя», — довольно отзывается старик.

Нет, он не просто старался. Он превзошел сам себя. И я уже знаю, что завтра даже слепые на улицах будут обсуждать красоты «Тихого сада». Я не просто переплюнула королевский замок — я утопила его в этом плевке.

Эван появляется ближе к полночи. Я узнаю о нем немного заранее, потому что Шиира показывает десяток всадников, среди которых один в пышном бархатном камзоле, широкополой шляпе с пером, прикрепленным ромбовидной рубиновой брошью. Лицо, как и у меня, скрыто полумаской — не узнать великого герцога невозможно.

Киваю Райль — наш условный знак, что прибыл высочайший гость, встретить которого я должна лично. И до тех пор забота о гостях целиком лежит на ней. Нужно видеть, как она преображается: расцветает, благоухает, словно морозная лилия источает радушие и желание сделать вечер особенным для каждого.