— Стража! — рявкнул Аргаррон, подойдя к ворожее и заломив ей руку.

Вошли двое гвардейцев-гарров с черными алебардами и вытянулись по стойке «смирно».

— В темницу, — приказал архидемон. — Но кормить нормально, и приносите ей то, что она попросит… Кроме оружия и магических предметов, разумеется.

Стражники кивнули и взяли Лию под руки. По мановению руки Аргаррона на ее руках и крыльях появились кандалы, блокирующие действие любых чар. Ворожею увели, и архидемон с довольным видом зачеркнул еще одну строку в своем плане, который лежал на столе.

Еще один пункт. Еще один шаг к божественной власти.

Архимаг Лоарин стоял над постелью, на которой, рыдая в подушку, лежал Ростислав.

Присутствующий здесь же Ломдар-Каюн объяснил, что подобное состояние юноши было вызвано магией Аргаррона и что нужен всего лишь покой на пару дней, чтобы прийти в норму. С исцеляющей магией сейчас лучше было не лезть — после атаки на эмоциональном уровне у Ростислава оказалась расшатана вся психика. Он по малейшему поводу впадал в безудержную истерику и не мог произнести ни одного связного слова, без конца захлебываясь слезами.

Лоарин вначале пытался говорить какие-то успокаивающие слова, дружески поддерживать юношу, но всё было тщетно. И хотя общее состояние пострадавшего постепенно улучшалось, до выздоровления было еще очень далеко.

Архимаг, оставив попытки достучаться до Ростислава, вышел из комнаты. Ломдар-Каюн вышел следом.

— Жалкое зрелище, — сказал Архимаг, идя по коридору. Он соизмерял шаги, чтобы старый Учитель мог за ним угнаться.

— Нет, Великий, ты не прав, — сказал Ломдар-Каюн. — Ростислав подвергся неожиданному нападению, и, судя по мощности заклинания, даже ты не смог бы в полной мере защитить себя.

— Почему не сработала ни защита, ни оповещение? — спросил Лоарин. — Магия Тьмы в самом сердце Радужного Города, а мы узнаем об этом только утром, обнаружив Избранника у себя в комнате захлебывающимся слезами?

— Никто не говорил, что защита абсолютна, Великий. — Ломдар-Каюн сделал неопределенный жест рукой. — Просто так стало принято считать. Квостры слишком уж привыкли чувствовать себя в безопасности.

— Что мы можем сделать? Где моя дочь?

— Сделать?.. Практически ничего, я думаю. Хотя… — Старый квостр ненадолго задумался. — Оптимально было бы вернуть родителей Ростиславу, это может ускорить выздоровление. А Лия либо на Грамбе, либо на Горнагаре. Причем, скорее всего, второе.

— Что сказать народу? Поползут слухи… — Архимаг вздохнул. — Посоветуй, Учитель, я так устал делать выбор за других.

— Объяви, что Избранник собирает команду для удара по Аргаррону. Впрочем, команду надо и в самом деле собрать. Разве что Лию придется заменить другой ворожеей.

— А этот… Мирлас ничего не может сделать?

— Может и делает. Но разум мальчика в порядке, удар пришелся по душе. А над ней только Всеблагой Ауррин властен.

— Так позови жрецов, пусть воззовут. — Лоарин посмотрел на Учителя. — Неужели никто не догадался сразу?

— Боюсь, что жрецы Ауррина и сам Ауррин — разные вещи. Мы можем подождать день или два — мало что изменится. Понадейтесь на парня — он бывал даже аватаром, после чего вернул свою душу на место. Так неужели не справится с остаточным действием заклинания?

— Надеюсь, ты знаешь, о чем говоришь, старый друг, — сказал Архимаг и, прибавив шагу, свернул к себе.

Ломдар-Каюн остановился, тяжело опираясь на посох. Аргаррон, опередив Избранника и квостров, со своей стороны реализовал то, о чем на последнем Совете говорил сам Ростислав как о необходимом действии в борьбе с архидемоном, — нанес болезненный точечный удар. Результатом стало выведение из строя самого опасного для него оружия квостров — Избранника.