К черту его темную сторону. Он совершил это. И он заставит себя заплатить.

Офицер отдела служебных расследований[5] София Рэйли ехала в своей машине без опознавательных знаков[6] так, будто за ней гнались черти, мчась через самую глушь Колдвелловского захолустья. Она следовала по закоулкам 149-ого Шоссе в дикой спешке, и тот факт, что она стремилась к месту преступления, не служил оправданием высокой скорости: она ехала быстро. Ела быстро. Ненавидела стоять в очередях, ждать людей, информацию.

И если ей удастся не сбить оленя до того, как она доберется до мотеля «Монро»…

Когда зазвонил мобильный, София приставила его к уху до второго сигнала:

— Рэйли.

— Детектив Де ла Круз.

— Привет. Угадай, куда я сейчас направляюсь?

— Кто тебе сообщил?

— Диспетчер. Твой напарник в моем списке… поэтому когда он позвонил в скорую и вызвал подкрепление посреди ночи, утверждая, что не знает, что случилось с жертвой, мой телефон дзинь-дзинь.

К несчастью, с этой практикой она хорошо знакома. Томас ДелВеччио-младший проработал в убойном отделе всего две недели и уже столкнулся с угрозой отстранения за то, что оглушил папарацци, который пытался сделать снимки жертвы.

Но это — детские игры по сравнению с нынешним беспорядком.

— Как ты узнал? — поинтересовалась она.

— Он разбудил меня.

— И как он по голосу?

— Я буду честным.

— Ты всегда честен, детектив.

— По голосу он вполне нормален. Пожаловался на головную боль и потерю памяти. Сказал, что повсюду кровь, и он на сто процентов уверен, что жертва — Дэвид Кронер.

Так же известный как больной ублюдок, который нарезал молодых девушек и оставлял у себя кусочки их тел. Последняя «рабочая» сессия психа проводилась позапрошлой ночью в мотеле, и ему помешали неизвестные. Кронер скрылся под шумок через окно в туалете, оставив за собой труп в ужасном состоянии и грузовик, полный баночек для препаратов и другие предметы… все это в настоящий момент заносили в каталог в Главном управлении, соотнося с национальными данными.

— Ты спросил, он ли сделал это? — Будучи членом отдела служебных расследований, Рэйли занималась правонарушениями сослуживцев, и, несмотря на гордость своей работой, она не наслаждалась тем фактом, что людям с должностной инструкцией вроде ее было чем заняться. Уж лучше, если все, включая полицейских, соблюдают закон и играют по правилам.

— Он сказал, что не знает.

Провал в памяти во время совершения преступления? Не редкость. Особенно если речь об убийстве в состоянии аффекта… например, детектив убойного отдела, устраняющий серийного убийцу. И Век уже проявил себя как человек вспыльчивый в вопросах охраны или защиты жертв. Ну, по-настоящему вспыльчивый. Парень был умным, очень сексуальным и вспыльчивым…

Не то, чтобы сексуальность относилась к делу.

Совсем нет.

— Расчетное время прибытия, детектив? — спросила она.

— Минут пятнадцать.

— Я всего в миле. Увидимся на месте.

— Договорились.

Когда они прекратили разговор, София убрала телефон во внутренний карман куртки и села повыше на сиденье. Офицер полиции, ставший возможным подозреваемым в расследовании убийства — и судя по тому, что Век сообщил диспетчеру, вероятность выживания Кронера весьма мала, — вызывает разнообразные проблемы по части конфликта интересов. Отдел служебных расследований преимущественно занимается коррупцией, процессуальными нарушениями и компетенцией служащих. Но в ситуации подобной этой, члены отделения Века попадают в тесный круг оценивающих, не важно, совершил их сослуживец преступление или нет.

Черт, в зависимости от того, как дальше будут развиваться события, ей, возможно, придется сделать пару внешних запросов. Но для этого пока рано.

А подумать об отце Века, — самое время.

Все знали, кем был мужчина, и София вынуждена признать, что если бы в данном случае не прослеживалась кровная связь, она не была бы так встревожена… тем, что расплата могла быть за ДелВеччио, образно выражаясь.

Томас Старший был одним из самых известных серийных убийц двадцатого века. По официальным данным, его обвиняли и осудили «только» за двадцать восемь убийств. Но он был причастен к еще тридцати… из тех, что известны четырем штатам. Велика вероятность, что есть еще десятки пропавших женщин, которых нельзя привязать к нему напрямую.

Так что да, если бы отец Века был юристом, бухгалтером или учителем, она бы так не волновалась. Но расхожее мнение, что яблочко от яблони недалеко падает, несло неприятный подтекст, когда дело касалось серийных маньяков и их сыновей.

София переехала мост, и справа показался мотель «Монро». Она заехала на парковку, проехала мимо офиса и ряда комнат к дальнему концу стоянки, у леса. Выбравшись из машины с рюкзаком, полным принадлежностей, она сильно чихнула от приторного запаха дизеля машин скорой и после уловила характерный аромат сосновых ветвей… вместе с безошибочным медным привкусом свежей крови.

Медики расположили свои машины лицом к лесу, и в свете фар обе команды неотложки работали над окровавленным телом белокожего мужчины. Одежда жертвы была разрезана… или даже разорвана… а то, что скрывалось под ней, представляло собой мешанину ран, которых было неисчислимо много.

Ему ни за что не выжить, подумала София.

А потом она увидела Века. Детектив убойного отдела стоял в стороне, — руки скрещены, ноги расставлены, лицо отображало… абсолютно ничего. Как и сказал Де ла Круз.

Господи, парень с таким же успехом мог топтаться в очереди за сэндвичем.

И обойдя влажный настил из опавшей листвы и мягкой земли, она почувствовала необходимость взять себя в руки. Но если быть честной, виновата не только сцена преступления. Дело также в мужчине, ради которого она сюда приехала.

Приближаясь, София заметила черный мотоцикл, припаркованный на окраине леса. Он принадлежал Веку; она видела его раньше у Главного управления. Более того, из своего окна наблюдала, как Томас взбирается на байк, заводит его и уносится прочь. Он носил шлем… в большинстве случаев.

Она знала, что добрая половина женщин в участке смотрит на него так же, но, с другой стороны, там было на что посмотреть. С огромными плечами и узкими бедрами он был сложен как боксер, но лицо принадлежало больше модели, чем борцу… если бы не его взгляд. Эти холодные, умные темно-синие глаза уводили строение кости моделей из J.Crew[7] в чисто мужскую территорию. И даже более того.

Остановившись перед ним, первым делом София отметила кровь на его водолазке. Местами виднелись пятна, не было больших клякс или впитавшихся участков.

Никаких царапин на лице. Или шее.

Одежда и шляпа были в хорошем виде… не потрепанные, не разорванные или изношенные. На коленях черных брюк — два круга грязи. Пистолет лежал в кобуре. Не ясно, было ли на Веке другое оружие.

Век ничего не сказал. Никаких «Я не делал этого» или «Позволь все объяснить…»

Он просто не сводил с нее взгляда… и все.

— Мне позвонил сержант, — сказала она, отбросив любезности.

— Я так и подумал.

— Вы ранены?

— Нет.

— Могу я задать несколько вопросов?

— Дерзайте.

Боже, он хорошо владел собой.

— Что привело вас сюда этой ночью?

— Я знал, что Кронер вернется назад. Он просто обязан был это сделать. Его коллекция конфискована, ничто не осталось от его работы, поэтому для него это место — святыня.

— И что случилось после того, как вы приехали сюда?

— Я ждал. Он пришел… и… — Век помедлил, его брови сошлись вместе, прежде чем одна рука поднялась и потерла висок. — Черт…

— Детектив?

— Я не могу вспомнить. — Он снова посмотрел ей в глаза. — Я не могу вспомнить ничего после его появления, Богом клянусь. В одно мгновение он пробирался сквозь лес, а в следующее — повсюду была кровь.