Банной был рядом, помогал подняться на ноги. Тони стряхнул его руку, уставился туда, где скрылся олень. С Али. О господи, что он скажет Френки?!

– Давай… – начал Банной, и тут поляну заполнили тёмные тени. Охота.

Танцоры метнулись за деревья, к остальным деревенским. Томми попятился, прижался спиной к шершавому камню. Его пёс, Гаффа, рыча, жался к его ногам. Тростниковая флейта зажата в повисшей руке, лицо снова пустое, погасшее. Томми неподвижными глазами смотрел на двоих мужчин и обступившие их призраки.

Тени были собаками… стали людьми, в плащах, под капюшонами, снова животными. Они носились по кругу, мельтешили, рычали. Одна, ощерившись, метнулась к Валенти, и тогда он выхватил пистолет, сдвинул предохранитель и выстрелил в упор в оскаленную морду.

Прогремел выстрел. Зверь, в которого целил Валенти, казалось, остался невредим и все же попятился вместе с остальной стаей. Валенти прицелился в самого крупного, но Баннон тронул его за локоть:

– Не надо. Они уходят.

Все так же молча стая обтекла двоих и бросилась к камню. Псы разделились на два потока, обходя глыбу справа и слева. Только когда последний из них скрылся за деревьями, снова послышался вой погони.

– О господи, – повторил Валенти. Пистолет чуть не выпал у него из руки. Он опёрся на плечо Баннона. – Он её забрал, – сказал Тони. – Унёс Али. Ради бога, что делать?

Баннон обернулся, вглядываясь в темноту под деревом, где они оставили Льюиса. Старик вышел из тени и медленно двинулся к ним.

– Ты! – выкрикнул Тони, поднимая пистолет.

– Этим не поможешь, – остановил его Баннон.

Валенти взглянул на оружие. Поставил на место предохранитель и убрал пистолет в карман.

– Куда он её унёс?

– Не знаю, – ответил Льюис. – Такого никогда ещё не бывало.

– Здорово. – Валенти обвёл глазами деревенских, понемногу подтягивавшихся к ним. Все они казались испуганными. Он повернулся к Томми. Мальчик так и стоял у камня, с флейтой в руке. – А флейта? – спросил Валенти. – Нельзя ли музыкой заставить оленя вернуться?

– Мы не приказываем ему, – отозвался Льюис. – Мы его просто почитаем.

– Понятно. Но ведь флейта вызывает его, разве не так?

– Иногда он является. Чаще – нет. Но никогда не приходит дважды в одну ночь.

– Иисусе! – вскрикнул Валенти, – Так что же нам делать?

Баннон нагнулся, поднял с земли трость и подал ему.

– Мы её найдём, – сказал он.

– Каким образом? Господи, что я скажу её маме?

– Послушай, Тони, мы…

– Это та дикарка, – твердил Валенти. – Это она схватила Али. Она и заплатит, если с ней что-нибудь случится. – Он повернулся к кругу жителей деревни. – Это и вас всех касается, слышите? Если с ней что-нибудь случится, вы все заплатите.

– Прошу вас, – заговорил Льюис. – Мы не желаем ей зла. Такого никогда…

– … Ещё не случалось, – договорил за него Валенти. – Знаю, слышал. Ну, и второй раз такого не случится, capitol . Этот ваш БаБай – ваш оборотень – никогда больше не украдёт ребёнка, если только я смогу ему помешать.

Валенти кинулся к камню, но Баннон поймал его за руку.

– Что ты задумал? – спросил он. – Гоняться за ним?

– Можешь предложить что-нибудь лучше?

– Насколько я понимаю, у нас две возможности. Или ждём здесь, пока она вернётся, или возвращаемся к тебе. Если Али выберется, бьюсь об заклад, она бросится к твоему дому. А если мы начнём как сумасшедшие гоняться по лесу, так только без толку растеряемся сами.

– Да-да… А если она упала? Если разбилась, лежит где-то?

– Не могу поверить, что с Али случилось что-то плохое, – отозвался Баннон. – Пока она с оленем, ей ничего не грозит. Разве ты ничего не почувствовал, когда он появился?

– Я останусь здесь хоть на всю ночь, – предложил Льюис, – и если она вернётся, приведу к вам.

– Вы сами измазаны в этом дерьме, – проговорил Валенти, – если бы не вы, мы…

– Брось, Тони, не сходи с ума. Никто здесь не хочет Али зла. Подумай минутку, и сам поймёшь.

Валенти не успел ответить. Его остановили звуки флейты. Не призыв, не праздничный напев – отрывистые грустные ноты, не складывавшиеся в мелодию. Но их хватило, чтобы напомнить Валенти о том чувстве, которое вызывала в нем настоящая музыка. Достаточно, чтобы притупить острие страха за Али. Когда флейта смолкла, Валенти повернулся к Томми, но в глазах мальчика была пустота. Никого нет дома, подумалось Валенти. Он глубоко вздохнул.

– Ладно. Идём домой.

Баннон кивнул. Он хотел сказать что-то Льюису, но Валенти опередил его.

– Слушайте, – сказал он старику. – Может, меня немножко занесло, но, поймите, я беспокоюсь за девочку. Она для меня много значит.

– Я понимаю, – ответил Льюис, – и, если бы мог предвидеть, что такое случится, никогда бы не привёл вас сюда.

Баленти кивнул.

– Если она появится, я приведу её к вам, – снова пообещал Льюис.

– Спасибо. А мы вам сообщим, если у нас будут новости. – Валенти перевёл взгляд на товарища. – В дорогу, Том.

У них за спиной снова зазвучала флейта. Музыка была не той, что прежде. Теперь она не воспевала тайну, а пела о сожалениях и потерях. Горестные переливы летели вслед за мужчинами, уходящими по тропе к дому Валенти.

Френки совсем обессилела, пока добралась до дому. Усталость и тоска. Похоронная контора, больница, кладбище.

Ей жаль было родителей Боба, и особенно Джой, но если бы она ещё минуту провела с ними, у неё началась бы истерика. Не их вина. Просто часы ожидания похорон после мучений прошлой ночи довели её до предела. Нервы были натянуты так, что вот-вот лопнут. И больше всего ей хотелось упасть в постель и забыть все: страх перед Эрлом, нервную дрожь, тоску… Утром, надо надеяться, все будет не так безнадёжно.

Она проехала дорожку, которая вела к дому Валенти, и уже сворачивала к себе, когда вспомнила про Али. Господи, дело ещё хуже, чем казалось. Френки начала тормозить – и тут же резко ударила по тормозам, заметив стоявший на её газоне старый грузовичок-пикап. Ремень безопасности врезался в плечо и отбросил обратно на сиденье. Мотор заглох, Френки выключила зажигание и фары и осталась сидеть, уставившись на чужой грузовик. Она выехала из Оттавы в сумерках, теперь уже совсем стемнело. Ночь – и тишина. Собственное дыхание наполнило её слух.

«Это Эрл, – думала она, глядя на выступающие из мрака очертания грузовика. – Проклятый!» Она помнила утренний разговор с Тони, помнила Эрла, пока жила с ним, но гнев на минуту заставил её позабыть страхи. Не смеет он снова вламываться в её жизнь! И в жизнь Али тоже. И он не получит ни цента из выигранных в Винтарио денег.

Френки отстегнула ремень безопасности и вышла из машины. Идти в туфлях по неровной дорожке оказалось трудно, хотя каблуки были не такие уж высокие. Только подойдя вплотную к грузовику, Френки задумалась: что же это она делает? Собирается остановить Эрла? Она приложила ладонь к борту кузова, чтобы сдержать дрожь. Глупо. Она провела пальцами по волосам, дёрнула спутавшуюся прядь. Умнее было бы поехать к Тони и вернуться вместе с ним и с его другом.

Она уже шагнула обратно, когда у кабины раздался шорох. Тень поднялась из-за колёса и обрела очертания мужчины. Френки стало трудно дышать – дыхание вязло в груди. Она подалась назад, но тень двинулась за ней. В ушах стоял звон… и что-то ещё. Долгую секунду она не могла понять что. Потом поняла: музыка, с записи Али, только теперь настоящая, не с магнитной ленты.

– Мне нужна моя собака, леди.

Голос поразил её. Мгновенное облегчение – это не Эрл, и страх снова сжал сердце. Кто это?

– Ваша… собака? – выговорила она.

– Я ищу своего пса, леди. Дукер его зовут. Лучше верните.

Френки все пятилась от него.

– Послушайте, – сказала она, – я ничего не знаю про вашу собаку. Разве я похожа на… – Она упёрлась в бампер своей машины, и больше пятиться было некуда. Мужчина придвинулся ближе и навис над ней.