Она нашла взглядом Малли. Если все приснилось, тогда и Малли должна бы исчезнуть с пробуждением? Или Малли ей тоже снится и она все ещё спит?

Дикарка протянула ей руку, помогая подняться.

– Спасибо. – Вежливой надо быть и во сне.

Малли поглядывала на неё, загадочно улыбаясь. Шляпы так и нет, в путанице волос – сучки, веточки, обрывки листьев – настоящее птичье гнездо. «Не сон», – поняла Али, увидев проклёвывавшиеся из этой путаницы кончики рожек. С языка у неё рвались сотни вопросов, но она не успела открыть рот: ночную тишину разорвал выстрел. И сразу за ним – пронзительный женский крик.

Девочки разом повернулись к дороге. Там были люди, у двоих блеснули под луной светлые волосы. Когда ближняя к ним фигура, отшатнувшись, выскочила на обочину, Али узнала её.

– Мама! – закричала она, срываясь с места. Малли обогнала её. Али с ужасом осознала, что дикарка рычит на бегу.

– Это моя мама! – крикнула она вслед Малли.

Её голос потерялся в раскате второго выстрела.

Выстрел сбросил его с водительского кресла в кабине фургона. Он уже выпрыгивал из машины с арбалетом в руках, когда раздался вопль Френки.

Он не раздумывал, куда бежать: машинально свернул к дому Валенти. Звук второго выстрела подтвердил верность выбора, и он удвоил скорость, проклиная себя за то, что расслабился после ухода Фуччери. Господи, какая глупость! А если Луи заметил его или фургон и только изобразил отъезд, чтобы вернуться с другой стороны? Или, убедившись, что мишень на месте, тут же выслал другую команду?

Староват он уже для таких дел, вот в чем штука. Человек должен понимать, когда пора уходить. Пусть молодые бычки рискуют своей шеей. И зачем ему надо было ввязываться?

Он был уверен, что все разворачивается в доме, и свалка на дороге застала его врасплох. Кажется, на земле и вокруг четверо или пятеро участников. Сколько человек мог послать Луи? Слишком много – подпортит впечатление в глазах других семейств. «Сколько нужно народу, чтобы прикончить одного хромого отставника?» – спросят они.

Он на бегу пытался выбрать цель, но темнота мешала разобрать, кто есть кто. Прогремел третий выстрел.

Когда Френки с криком отшатнулась и упала, Том ещё не понимал, задела ли его пуля. Выстрел в упор оглушил его. Оборачиваясь, он попытался выбить у Хови оружие, но не принял в расчёт, что тот стрелял с левой. Второй выстрел помешал ему исправить ошибку.

Что-то ударило Тома в бок. Силой выстрела его приподняло и опрокинуло назад. От раны растекался огонь. Перед глазами вдруг прояснилось, словно он обрёл способность видеть в темноте. Ему послышался детский крик: голос Али. Он видел, как Хови тщательно целится в него, держа в каждой руке по пистолету. С такого расстояния ублюдок никак не промахнётся.

Падение вышибло из него дух. Толчки крови в ране отдавались болезненными ударами. Том потянулся к ножу, закреплённому между лопатками, но правая рука при падении подвернулась под него, а простреленная левая отказывалась повиноваться. Странная ясность зрения, обрушившаяся на него, позволила взглянуть прямо в глаза Хови. Он видел, что тот был готов нажать на курок – но вдруг изменил прицел и «тридцать восьмой» в его левой руке выстрелил в сторону. В нового противника?

Баннон не сумел разглядеть новоявленного защитника. Смутное впечатление – какое-то животное, утробно рычащее, как пантера. Как бы то ни было, оно сбило Хови в сторону и навалилось сверху, а потом зрение начало затягивать туманом. «Надо держаться, – приказал себе Баннон. – Не время раскисать. Тони на него положился…» Он потерял сознание, уткнулся лицом в дорожную грязь.

Хови было хорошо. Даже когда Баннон начал разворачиваться, действуя быстро и уверенно, Хови не испугался. Он не выпустил из руки чужой револьвер, но выстрелил из своего «тридцать восьмого». Первый раз промазал, зато вторым достал мудака и сбил с ног.

Он проворно оглянулся на упавшую Френки, убедился, что та никуда не денется в ближайшее время, и приготовился добить Баннона. «Ты что вообразил, гад, – бормотал он про себя, – что смеешь проходить мимо Хови Пила как мимо дерьма какого? Ну так можешь пожалеть себя секунду-другую, а извиняться не трудись».

Он напряг палец на курке «тридцать восьмого», и тут какое-то чувство предостерегло его об опасности. Он направил ствол навстречу новой угрозе, успев подумать, что опомнилась Френки, но то, что летело на него, не было человеком. В темноте промелькнули всклокоченные волосы, белые зубы на тёмной морде… Он нажал курок, промахнулся и опрокинулся наземь под тяжестью навалившегося врага.

Оба пистолета выпали из рук. Он вскрикнул от боли в плече. Вскрикнуть второй раз не успел. Острый кулачок вонзился ему в солнечное сплетение, и боль исчезла, и кричать больше было некому.

Али совсем забыла, какая Малли сильная. И какая она быстрая. Следуя по пятам за маленькой дикаркой, он думала только о маме, но тут Бацнон упал под выстрелом, а Малли набросилась на стрелявшего. Пистолет вылетел из руки Хови, и Али подхватила его. К тому времени, когда оружие оказалось у неё в руке, Хови был мёртв.

Она начала опускать оружие, но увидела, что от дороги к ним приближается тень. Заметив арбалет, Али не раздумывая стиснула пистолет обеими руками и нажала на курок.

«Тридцать восьмой» дёрнулся у неё в руках, и выстрел ушёл в сторону. Али выронила оружие. Человек с арбалетом перешагнул придорожную канавку, сел на обочине, отложил арбалет и вскинул пустые руки:

– Я за Тони!

Ладони у Али ещё гудели от отдачи тяжёлого пистолета, но она нагнулась и снова подняла его, стараясь сдержать дрожь в руках.

– Д-докажите… – выговорила она. Малли сидела на корточках над Хови, блестя кошачьими глазами на незнакомца.

– Господи Иисусе, да спроси его самого. Я хочу помочь ему, а не воевать с маленькими девочками.

Али растерялась, насупилась.

– Малли? – тихонько спросила она.

Дикарка, не сводя взгляда с незнакомца, пожала плечами. Тот разглядывал девочек, не зная, как себя вести. Светловолосая того гляди выпалит снова, и как бы не задела его ненароком. А другая? Ростом она не больше первой малышки, но он-то видел, как она разобралась с парнем, на котором теперь сидит.

– Слушайте, – убедительно проговорил он, – почему бы вам в самом деле не спросить Тони?

– О чем спросить?

Все трое обернулись на новый голос.

Повесив трубку, Валенти подхватил «Узи» и вышел наружу, чтобы обойти свои владения. Он не спешил, фонарик не включал, даже и не вынимал из заднего кармана и старался полегче наступать на больную ногу.

Услышанная новость – Иисусе, Луи Фуччери побывал у самого дома! – оглушила его. Он-то воображал, что с ним все в порядке, что он вполне готов встретить всякого, кого выставят против него Магаддино, но теперь понимал, насколько за последние годы потерял хватку. Ушёл тот охотничий инстинкт, что столько лет помогал ему выжить.

И чтобы остаться в живых, его необходимо вернуть. Если это ещё возможно. Потому что дело не только в потерянных навыках. Что-то в нем изменилось. Изменилось навсегда.

Он был жёстким человеком. Охотником. Теперь стал другим. Он все ещё мог рассердиться, действовать твёрдо, но теперь это было другое. Прежде цель указывал ему padrone. Он был оружием в руке дона, исполнял приказ. Теперь начал задумываться, а размышления мешают действовать быстро.

Но ему не хотелось возвращаться к прежнему. То, чем он стал, нравилось ему больше. Однако остались неоконченные дела. Не хочется ими заниматься, но надо. Беда в том, что он уже не знал, по силам ли ему такие дела. Теперь у него была другая цель – тайна.

Вот в чем дело, сказал себе Тони. Тайна. Музыка начала исцелять его, но закончила исцеление тайна. Тайна и Трежуры. До встречи с Али он даже не понимал, чего ему не хватает. С ней он снова почувствовал себя цельным – да, именно так. А её мама… Что ж, может, Френки и не для него, но хорошо просто знать, что такие женщины есть на свете.